***
- Гарри? Живой? - Сириус? Да вроде да, - несколько неуверенно протянул я. Сириус разразился хохотом. - От нас так просто не избавишься, - в перерывах между смехом выдавил крестный. – Мы еще повоюем с тобой. Я начал немного беспокоиться состоянием Сириуса. Конечно, я сам недалеко ушел от него в нынешнем состоянии, однако спятивший крестный был бы сейчас несколько некстати. - Так, Сириус, успокаивайся. Да, у нас получилось, отпразднуем позже. Я слышу шаги, и что-то говорит мне, что это мы стали причиной такого реагирования. Вздохнув, Сириус встал. Шаги действительно слышались уже очень отчетливо. Явно не один человек пришел выразить почтение национальному герою и беглецу Азкабана. - Ну что ж, Гарри. Проверим гостеприимство нашей любимой Британии, - сузив глаза, прошипел Сириус. - Ни с места! Положите палочки, - раздались несколько голосов. Кстати, немного нервных голосов. На их месте я бы тоже поволновался. Не каждый день из орудия для казни вылетают люди все-таки. Далеко не каждый. - Кажется мне, Сириус, что гостеприимство немного не то слово, какое следовало бы употребить, - ответил Сириусу я, осторожно поднимая руку с палочкой. – Добро пожаловать домой, крестный, добро пожаловать домой.***
Нет, мы конечно могли сопротивляться, и, возможно, даже справились бы, по крайней мере несколько заклинаний широкого радиуса действий, незнакомых нашим доблестным аврорам и сотрудникам Отдела Тайн, давали вполне неплохие шансы на успех. Но нам это было не нужно. Зачем создавать конфронтацию с самого прибытия? Тогда нас конвоем повели в комнату для допроса, где мы и изложили придуманную ранее историю нашего возвращения. Кстати, достаточно далекую от правды. Где-то там рвал и метал Дамблдор, практически мгновенно узнавший о нашем возвращении. Он каким-то чудом выбил нас из рук министерства, представители которого были готовы напоить нас всем, начиная от сыворотки правды и заканчивая ядом, и добился нашего освобождения под магический аналог подписки о невыезде. Другим словом, нас ждал домашний арест до выяснения обстоятельств. Оказывается, в Британии прошло примерно десять месяцев после нашего исчезновения. А изменилось, по сути, не так много. Фадж так же оставался Министром, хотя и его дни на посту, или вообще, были сочтены. Дамблдор также был директором, также имел огромную власть, восстановившуюся со времен моего пятого курса, которая ему и позволила вытащить нас. Сириуса посмертно оправдали, кстати. Живой и здоровый Сириус, сходивший на свою могилу был в несколько непонятных чувствах, однако быстро оправился. Я понимал его, смотреть на свою могилу достаточно… странно. Я размышлял об этом, глядя на собственную могилу, находящуюся, кстати, рядом с могилами родителей. Если для Сириуса все выходило достаточно неплохо, в связи с его оправданием, хоть и «посмертным», то убийство, совершенное мной в состоянии аффекта, могло иметь для меня неприятные последствия. Фадж, не понимающий, что своими действиями совершает политическое, а может и реальное, самоубийство, почувствовал кровь и организовал судебное разбирательство, назначенное через месяц после моего возвращения. Убить его мы не могли, так как тем самым лишь подтвердили бы мою вину, так что мне пришлось готовиться к очередному суду. Что же, ходить на суды, организованные Фаджем, по всей видимости, скоро станет моим хобби. Естественно, Орден Феникса, Дамблдор, мои друзья требовали от нас объяснений, требовали подробностей нашего пребывания за Аркой. Повторив ту же историю, что и в Отделе Тайн, мы выиграли себе немного времени, однако объяснение про нахождение в некой пустоте с редкими проблесками сознания, для Дамблдора было, конечно, слишком притянутым. На повестке дня стоял суд, где еще одним вопросом стала возможность продолжения моего обучения в Хогвартсе. Невероятно, но я был самым спокойным, не считая Сириуса, конечно, из окружающих меня людей, касательно этого суда. В принципе, учеба в школе мне нужна была только лишь для воссоздания Отряда Дамблдора и превращения его в нечто большее, чем просто школьный кружок самообороны. Превращения его в мою организацию, позволившую бы мне добиться своих целей несколько быстрее, чем в одиночку. Месяц пролетел быстро и фарс, именуемый с подачи Фаджа, «судом» начался.