In Flame.

Твоя рука тянется к светильнику и недолго возится, прежде чем потушить свет. Я молчу. Мне все еще интересно, что будет дальше. Все еще интересно, как ты себя поведешь. Ты молчишь. Как и я. Закрываешь глаза, делая вид, что хочешь спать. И… да — я знаю. Ты не собираешься спать. Я устало оглядываю твою обнаженную спину, вспоминая первое правило нашей игры: никаких прикосновений вне секса. Никаких поцелуев. И уж точно не в губы. Это жалит. Сейчас я понимаю это, хоть и поздно. Мне нестерпимо хочется протянуть руку, коснуться твоей спины. Сделать хоть что-то, чтобы ты поняла, что я не хочу, чтобы ты уходила. Время бежит слишком быстро. Одна минута. Две. Я все еще смотрю на твою спину. Мне кажется, что ты замерзла. Мне кажется, что нужно укрыть тебя. Но я боюсь. Боюсь того, что ты уйдешь, раньше положенного времени. Черт. Ты всегда уходишь спустя полчаса, после того как я предположительно засыпаю. И, видимо, время истекло. Это я понимаю, когда твоя рука сползает к одеялу, прикрывающему твое тело. Когда ты легко скидываешь его, поднимаясь на ноги. Я закрываю глаза, пытаясь успокоить свое дыхание, из-под опущенных ресниц, наблюдая за тем, как ты отдаляешься. Твоя рука тянется к светильнику, чтобы в следующий миг осветить комнату слабым светом. «Это твоя вина», — хочется крикнуть мне. Потому что я злюсь на тебя. — «Это ты виновата. Ты всему виной». Но мне остается только смотреть на то, как ты одеваешься. Оставляя свои порванные трусики на полу, словно паршивое напоминание. Я устал. Кажется, я уже упоминал об этом. Твоя рука тянется к светильнику и недолго возится, прежде чем потушить свет. Я вижу. Вижу твой быстрый взгляд на мое лицо. Нервное жевание губы. То как ты заправляешь волосы, подхватываешь сумку и уходишь, тихо затворяя за собой дверь. Я не должен злиться. Мы оба это знаем. Но я зол. Я сгораю.