До бесконечности

Северус расправил постель, снял с неё тяжёлый бархатный плед зелёного цвета, взбил подушки и вопросительно посмотрел на Гермиону. Девушка сидела, скрестив руки на груди, медленно умирая от счастья. Это был их день. Они вместе ходили на прогулку в лес, недалеко от дома. Снейп вернулся до нитки промокший, а Гермиона всю дорогу вымаливала у него прощение. Оказывается, он никогда не играл в снежки. Когда в его голову прилетел первый комок снега, Грейнджер по его взгляду поняла, что это было объявлением снежной войны. Северус подошёл, девушка начала истерично хихикать. Он молча взял её на руки и аккуратно бросил в большой сугроб. На весь лес раздался девчачий визг, теперь было время Северуса улыбаться. Извалявшись полностью в снегу, усталые, но довольные они отправились домой. Они вместе готовили ужин, точнее Гермиона что-то колдовала у плиты, которой явно давно не пользовались, а Северус лишь созерцал происходящее. Во время ужина волшебница вспомнила, что совсем забыла про подарок, который она приготовила для Северуса. Конечно, её презент не был столь романтичным, но для Снейпа это было самым лучшим подарком в жизни. Она подарила ему новую мантию, расшитую зелёными и золотыми нитками. Как ни странно, новая вещь в его гардеробе пришлась по размеру. После ужина, удобно устроившись у камина, они сидели на полу, перебирая приятные моменты из прошлого. Иногда они затрагивали те воспоминания, которые стоило бы спрятать куда-нибудь подальше в своём сознании, и от этого становилось грустно. Когда Гермиона начинала постепенно засыпать на его плече, он предложил лечь спать, с чем сразу же согласилась девушка. И вот он расстелил постель, но ложиться никто не спешил. Им вдруг стало грустно и обидно от того, что день подходит к концу, а в сутках всего лишь двадцать четыре часа. — Я буду спать в соседней комнате. Если ночью вдруг проснёшься… Гермиона резко встала со своего места, не дав ему договорить. Она подошла к нему, аккуратно толкнула на кровать и улыбнулась. В одном её взгляде читался приказ – лежать здесь. Мужчина улыбнулся в ответ и рассмеялся. Грейнджер вышла из комнаты и вернулась через две минуты в ночной рубашке, молча легла рядом с Северусом и накрылась одеялом. — Та пижама мне больше нравилась, - с издёвкой сказал Снейп, повернувшись к ней. — Ещё одно слово и ты отправишься спать в соседнюю комнату. Она улыбнулась и под одеялом протянула к нему свои руки. Мужчина обнял её, прижимая ближе к себе, согревая своим теплом. Северус нежно поцеловал её в губы, со всей страстью и любовью, что переполняли его сердце. Девушка блаженно закрыла глаза и на одном дыхании прошептала: — Я люблю тебя, Северус. Всю ночь за окном была метель. Декабрь не на шутку разошёлся, давая понимать всем жителям волшебного мира, что эта зима будет холодной. Но кого это может волновать, когда два любящих сердца могут согреть друг друга. Утром Снейп открыл глаза, и огляделся – это действительно реальность. В его объятиях тихо посапывала Гермиона, досматривая уже десятый сон. Он поцеловал её в макушку и попытался освободить из кольца своих объятий, но всё напрасно – она так крепко вцепилась в его руку, что зельевар не мог её отпустить, не разбудив. — Не уходи, - охрипшим после сна голосом попросила Гермиона. — Мне надо, – сухо ответил Северус и скинул с себя одеяло. Гермиона сначала возмутилась, услышав такой ответ, но потом с горечью поняла, что даже сильные чувства не могут изменить характер человека, который складывался годами. Девушка молча встала, накинула на себя одеяло и босиком прошла на кухню. Снейп стоял напротив окна, упираясь руками в кухонную тумбу, с опущенной головой. Гриффиндорка была озабочена таким состоянием Северуса и подошла к нему со спины. — Иди в комнату. Проигнорировав просьбу Снейпа, она подошла к нему и положила свою ладошку ему на плечо. Тело мужчины вздрогнуло, и он резко повернулся к ней, сбрасывая её руку. — Я, кажется, попросил тебя! Волшебница оторопела от этих слов. Отшатнувшись назад, теряя равновесие, она упала на кафельный пол и продолжала смотреть в чёрные, помутневшие глаза Снейпа, который навис над ней, словно коршун. — Что с тобой? – дрожащим голосом спросила Гермиона, ожидая внятного объяснения. — Любопытство – порок, мисс Грейнджер. – мужчина протянул ей руку. Он резко поднял её с пола, так, что тянущая боль разлилась по всему предплечью, потом отвернул от себя и прорычал – Немедленно иди в комнату. Гермиона, как ошпаренная, вылетела с кухни, направляясь в ванную комнату, не смотря на то, что сказал ей Снейп. Забежав в помещение, она закрыла дверь на щеколду и медленно сползла по стене. Девушка не хотела плакать или жалеть себя, ведь рука ныла так сильно от боли, что она не могла пошевелить ею. Волшебница сидела на холодном полу, приводя свои мысли в порядок. Что с ним? Гермиона вспомнила, что вечером перед ужином у Эйлин, женщина аккуратно поинтересовалась у Гермионы, не замечала ли она странностей в его поведении. Гриффиндорка начала перематывать всё то время, что они были вместе, но не могла вспомнить ничего конкретного. Да, были моменты, он просил её уйти раньше, когда они были вместе в подземелье, а порой даже в мгновение ока его настроение заметно менялось, но девушка сама предпочитала удалиться. Эйлин вскользь упомянула, что у Северуса бывают внезапные вспышки гнева и ярости, что стало последствием его травмы, излишки лечения. Конечно, как можно за столь короткий срок оправиться от такой физической, но в первую очередь, душевной травмы. Гермиона облегчённо вздохнула, поняв, что происходит и, собравшись с мыслями, открыла дверь и пошла на кухню. Когда она вошла туда, то увидела Северуса, который сидел за столом, читая свежий номер «Ежедневного Пророка». Гермиона прошла, как ни в чём не бывало, открыла шкаф и достала оттуда остатки кофе, затем зажгла огонь и поставила чайник. Северус также сидел, молча вчитываясь в страницы Пророка, словно ничего и не было. Раздался звон бьющегося стекла. Гермиона растирала свою руку и обречённо смотрела на осколки. — Стесняюсь спросить, откуда растут твои руки. Девушка открыла рот от удивления и такого неслыханного хамства. — Они растут, откуда надо, Северус! — Я дал повод повысить на меня голос? – тихо спросил он. На его лице было выражение полной безмятежности, но глаза были такими же помутневшими. — Вообще-то, ты сделал мне больно, это я так, если тебе интересно. — Нет, не интересно. Если ты ждёшь извинений, то их не будет. Гермиона отодвинула ногой осколки и подошла вплотную к мужчине. — Не говори так, ведь ты так не думаешь. — Откуда тебе знать, что я думаю? По-моему из нас двоих я здесь опытный легилимент, - он сделал ударение на личном местоимении и добавил, — да, Гермиона, у меня есть и другая сторона. Сторона, которая показывает мою сущность. Я старался измениться, я меняюсь каждый день, но это не изменит того, что закалило во мне такую ненависть к миру, к жизни, понимаешь? Гермиона отрицательно качала головой, мужчина взвёл руки вверх и закрыл ими своё лицо, потом схватил её за плечи и продолжил: — Ты можешь понять, что со мной происходит? — Это просто травма, Северус… — … хочешь сказать, я болен? Девушка зажмурила глаза, боясь увидеть злостное выражение его лица. — Я болен только тобой, и то, как я вёл себя раньше – это неправильно, это и есть последствие болезни. Во мне больше ненависти - это одна вторая моей сущности. Грейнджер стояла в оцепенении и с ужасом слушала всё то, что говорил ей мужчина. Нет, это не её Северус. Это профессор Снейп, Ужас подземелий, мистер Я-люблю-снимать-баллы, которого она знала до войны. Когда к ней вернулся дар речи, она одними губами проговорила: — Я сделаю вид, что ничего не слышала. Вырвавшись из его рук, она молча начала собирать осколки с пола. Мужчина опустился на стул и схватился за голову, постепенно осознавая, что происходит в данный момент. Казалось бы, ещё чуть-чуть и их отношения превратятся в эту разбитую чашу, и уже осколки собирать будет он в полном одиночестве. Резко встав, мужчина забрал у Гермионы остатки стекла, которые она держала в своих руках, продолжая самостоятельно собирать все осколки. Девушка выпрямилась и, скрестив руки на груди, с укором посмотрела на Северуса. Тот встал перед ней, но долго не мог подобрать подходящие слова. — Ты можешь принять меня таким? — А может быть иначе? Этот ответ ввёл Снейпа в замешательство, но по искренним глазам волшебницы он мог прочесть, что эти слова означили только один ответ – да. На её лице появилась едва заметная, измученная улыбка и мужчина притянул гриффиндорку к себе, крепко обхватывая её своими руками. Ей хотелось, чтобы эти объятия длились как можно дольше. Это непередаваемое ощущение его рук на талии, теплота и аромат, которые исходили от него, она проваливалась в омут этих впечатлений, но время уже близилось к полудню. Пора отправляться в Нору.