До бесконечности

Она подошла ближе и не нашла ничего лучше, чтобы начать разговор. — Я вчера отправила Эйлин письмо, - как-то неуверенно и неловко прозвучало из её уст. Он повернулся к ней и встал с кресла. Гермиона уже привыкла к его внешнему виду – снова длинная мантия в пол, чёрные брюки и такая же чёрная рубашка. Волосы аккуратно собраны в хвост, на шее уже нет повязки – лишь маленький шрам напоминает о событиях майской ночи. Северус протянул свои руки, положил их на плечи девушки и прижал её к своей груди. Гермиона обняла его в ответ, прижимаясь сильнее, словно через секунду профессор исчезнет. — Больше всего я боялся, что ты так и не придёшь. Я сижу здесь каждый день, ожидая, что ты вот так придёшь и скажешь, что отправила письмо Эйлин, или, что теперь ты будешь сдавать защиту от тёмных искусств, вместо зельеварения, или – мужчина мечтательно посмотрел на потолок, - скажешь, что убила Рона Уизли, случайно. Гермиона улыбнулась и поняла, как сильно профессор истосковался по общению. Раньше из него и слова не вытащишь, но всё же его привычка язвить, не покидает его. — Чем тебе Рон так не нравится? — Разве должна быть какая-то веская причина не переносить на дух человека? — У тебя – нет. — Вот и славно. Она стояла и с наивным взглядом смотрела на него, словно ожидая чего-то. Мужчина, явно расставшись со всеми предрассудками и предубеждениями, наклонился и поцеловал Гермиону. Дерзко, смело, искренне. Девушка явно ждала и надеялась на такое развитие событий, что делало их поцелуй ещё приятней, насыщенней. От него всё также пахло травами, хоть он больше и не варит зелья, этот запах, как его визитная карточка. Едва он проходит мимо, и шлейф его мантии развевается, запах душистых трав пронзает воздух и дышать становиться легко и приятно. Гермиона обхватила его своими руками, спрятав их под чёрную мантию, прижимаясь к нему как можно сильнее. Даже в самых смелых мечтах она не могла бы представить себя в нежных и трепетных объятиях мастера зелий. Его губы были сухими, грубыми, потрескавшимися. Он истосковался по её прикосновениям, по тому теплу и нежности, что исходило от неё. Снейп понимал, что он не бесчувственное существо, что его сердце тоже бьётся. Оно даже способно биться быстрее. Дыхание учащается, сердце готово выпрыгнуть из груди, когда юная гриффиндорка снова сидит так близко в большом зале, но в такой недосягаемости для него. Потом же жизненно важный орган начинает сжиматься, в лёгкие не поступает кислород, когда она уходит под ручку с мистером Уизли. Эти мысли он тщательно прячет, боясь, что кто-то снова залезет в его сознание и прочтёт что-либо. Хочется уберечь это чувство ото всех, не потому что стыдно, нет, ни в коем разе. Иногда ему хочется встать на место директора в большом зале и заявить всему Хогвартсу, что ни дня больше не проживёт без мисс Я-знаю-всё, которая сидит за гриффиндорским столом. Просто это единственное, что принадлежит ему. И ей. Это должно быть внутри, не напоказ. И больше всего сейчас он боится это потерять. Снейп мог бы всё это сказать ей, сейчас, всё, что чувствует, но вместо этого он только может неловко прошептать: — Мой друг, где целоваться вы учились? Раскрасневшаяся Гермиона смущённо улыбается и в ответ тянется за новым поцелуем. Северус, не привыкший к таким девчачьим выпадам, отвечает на этот поцелуй, берёт девушку на руки и садится вместе с ней в мягкое кожаное кресло. Это странное чувство, которое переполняет тебя, заставляет открываться твою душу и принимать человека с распростёртыми объятиями. Насладившись поцелуем, гриффиндорка открывает глаза, невинно хлопая длинными ресницами, и прячет свою голову в складках мантии. Он гладит её волосы своей ладонью, успокаивая, и приводя мысли в нужный порядок. — У тебя здесь так пусто. — Это всё потому, что ещё не вернулись студенты и не начали здесь всё крушить и переворачивать с ног на голову. — Нет, здесь просто пусто. Даже в подземелье было как-то уютнее, ты не находишь? Снейп одобрительно кивнул головой, Гермиона вырвалась из кольца его объятия и обошла класс. Взмахом одной руки волшебница убрала всю пыль с книжных шкафов, окон и парт. Северус встал со своего места, взмахнул волшебной палочкой и на окнах в момент появились тёмные плотные ставни, солнце скрылось мгновенно. Каждый внёс свою лепту. Грейнджер оставила часть своей теплоты и ясности, Северус – снова закрылся от всего, что может его окружать. Она улыбнулась ему, принимая такой предмет интерьера, как ставни, которые не пропускали солнца, но даже в удушающей темноте ей, было приятно, находится рядом с ним. Стоя в разных концах кабинета, они не прекращали смотреть друг на друга. Возможно, они пытались понять, как им быть дальше, а может, просто у них не было подходящих слов, чтобы нарушить тишину. Снейп скрестил руки на груди, что явно дало понять его неготовность начать разговор первым. — Почему ты ждал меня здесь, а не у себя в подземельях? — Там сыро и холодно. — Что я слышу! Его Величество Всея Подземелья недоволен своими покоями. — И где вы так научились хамить, мисс Грейнджер? – с издёвкой в голосе спросил Северус. — С кем поведёшься, так вам и надо, профессор! – она хихикнула и пробежала в другой конец класса, — я не могу дождаться, когда уже начнутся уроки, так интересно увидеть тебя в новом амплуа – профессор защиты от тёмных искусств. — Мне кажется, ты просто хочешь поскорее начать готовится к экзаменам, надоедать мадам Пинс в библиотеке и снова поднимать свою руку вверх, чтобы доказать всем, что ты всё прекрасно знаешь. Грейнджер готова была порвать его на маленькие кусочки. Её так раздражал вечный стереотип о том, что она только и может, что зубрить. Сейчас она повзрослела, стала более женственной, сильной и слегка ранимой. Эти слова задели её, но она не показала виду. Снейп это Снейп. Его не изменить, не переделать. — Это не так. Я просто хочу скорее окончить школу, вот и всё, – бесцветным голосом ответила Гермиона. — Что будет, когда ты закончишь школу? Гермиона опустила глаза в пол. Она понимала, что его мало интересует, как сложится её учёба или она будет работать, а может, станет преподавателем в Хогвартсе. Северус хотел услышать, что она сдержит своё обещание. Она не отвернётся от него. Грейнджер подошла вплотную к мужчине, поднялась на мысках и шепнула ему на ухо: — Я буду надоедать тебе. Хочешь ты того, или нет. И покинула кабинет защиты от тёмных искусств, оставив улыбающегося Снейпа наедине с собой.