Dance of Defiance

Я стою у двери на террасу и смотрю, как ты приближаешься. Понадобился глоток свежего воздуха? Или ищешь своих чистокровных дружков, обсудить очередной мировой заговор? Светская беседа мне не грозит, прекрасно помню твои взгляды на мой счет. Что-о? Протягиваешь мне руку, приглашая на танец?! Как Рон сейчас взбесится! Но решаюсь и соглашаюсь. Лучше бы залепила пощечину и ушла. Жаль, не могу себе позволить. В зале танцуют несколько пар — полагаю, именно поэтому ты и пригласил меня. Удачный момент, пытаешься проскользнуть обратно в министерские круги, вернуть все, чего когда-то достиг и потерял. У кого же может подняться рука и помешать "реабилитирующемуся"? Ну, так и быть. Может и мне полезно помелькать в этих ваших "кругах". Я не любитель танцев, но после того дурацкого бала три года назад брала несколько уроков. Поворачиваюсь лицом к тебе. Ты берешь мою правую руку в левую, я дотрагиваюсь свободной рукой до твоего плеча, а ты кладёшь свою мне на талию. Еще никогда мы не были так близко друг к другу. Летняя мантия пропускает тепло твоей руки. Чувствую легкий запах шелка и пота. Свалить бы отсюда. Терпение... Рост позволяет смотреть тебе прямо в глаза, но пялюсь прямо на грудь. Теперь главное не пропустить первый сигнал к движению. Танец — импровизация, алгоритм вспоминать не нужно, только сосредоточиться и следовать за тобой. Уверена, тебя это так забавляет. Сдерживаю раздражение. Всё потом, после танца. Ты скользишь вперед, а я делаю шаг назад, держу дистанцию. Движешься четко, каждый шаг идеально попадает в такт музыке, твои руки тверды и помогают мне улавливать направление. Великолепный танцор, разумеется. Наверное, вам это вдалбливают еще до того, как вы научитесь ходить. Вот я слегка сбиваюсь, а ты подаешься вперед и исправляешь неловкость, будто так и должно быть, все у тебя под контролем, никто ничего не заметил. На секунду удивляюсь, что ты не позволил мне упасть, но, видимо, мой позор на сегодня не в твоих планах: испортит впечатление. Не утруждайся! Изо всех сил сосредотачиваюсь на каждом шаге, повторяю за тобой все движения. Выставить меня на посмешище не выйдет! У меня нет недостатка ни в навыках, ни в манерах! Не ты один сейчас оцениваешь мои способности. Перемещаясь по залу я замечаю взгляды коллег, старых друзей и старых врагов, и пытаюсь не думать об их реакции. Шок? Удивление? Ненависть? Вижу Гарри, его рука на плече у Рона, весь вид которого говорит о том, как ему хочется тебе врезать. Заслуженно. В стократном размере. Но я рада, что Гарри рядом и сдерживает Рона. Кажется, мелодия подходит к концу. Еще несколько позиций и я смогу убраться отсюда и сразу же налью себе чего-нибудь покрепче. Ты направляешь меня, и наконец полная остановка, бормочу что-то вежливое, снимая с твоего плеча руку и собираясь уйти. Но ты не отпускаешь. Пялюсь в недоумении, чувствуя, как злость мигом сменяет замешательство. Ты выдаешь фирменную ухмылку, от которой мне хочется рвануть палочку и заслать тебя куда подальше, например, в следующий вторник. — Традиция обязывает закончить полный круг, мисс Грэйнджер. Надеюсь, вас не оскорбили мои танцевальные способности? Само твое существование меня оскорбляет! Черт бы тебя побрал, ты прав: в этом танце три части, и уйди я сейчас — выставлю себя невежей, а тебе нанесу оскорбление. Я б с радостью, но приходится сдерживаться. К тому же, судя по силе, с какой твои пальцы переплелись с моими, мне так просто не уйти. Склоняю голову в легком поклоне и улыбаюсь так, будто это ты попался, а не я. — Конечно нет, мистер Малфой. Итак, у меня впереди еще два танца с тобой, хитрый ублюдок. Такую паузу положено занимать вежливой болтовней, и, находись мы сейчас в мире Джейн Остин, у меня была бы приготовлена обезоруживающая и остроумная ремарка. Но мне нечего сказать. Кроме того, что ты сейчас должен гнить в Азкабане, а не лавировать среди министерских шестерок, пытаясь их подмазать. Наблюдаешь за мной с надменной ухмылкой, будто можешь прочесть мои мысли. Читай. Ты и так прекрасно знаешь о том, что я о тебе думаю. Да и я в курсе твоих мыслей насчет меня. Бросаешь взгляд через мое плечо, и улыбка становится шире. Я вдруг понимаю, что стою спиной к Рону, ты и он — вы напротив друг друга, и, могу поспорить, Рон прямо сейчас готов убить тебя. Надеюсь, Гарри все же сдержит его. Не успеваю об этом поволноваться, зазвучала музыка. Хватит игр! Ты поплатишься за свои затеи. Подчиняясь твоим движениям, с агрессивной точностью следую каждому шагу, вдруг подаюсь всем телом вперед, вынуждая тебя нас удерживать. Ты, конечно, делаешь вид, что ничего не замечаешь — но хватка становится железной, а пальцы до боли вжимаются в мои. Чувствую, как усиливаешь напряжение, плавно перемещая нас обоих по танцполу. На этот раз держу голову высоко, и наблюдаю, как издевательская усмешка сменяется сосредоточенностью, как ты смотришь по сторонам, стараясь не пропустить другие пары и проскользнуть мимо них. А потом ты смотришь мне в лицо. Проклятье, я заливаюсь краской! Возвращаю тебе полный презрения взгляд — и твои брови слегка приподнимаются. Вызов принят - давай, попробуй меня унизить! Напрягаюсь перед очередной сложной фигурой, но ты вдруг укорачиваешь шаг. Музыка вибрирует между нами. Слегка меняешь положение; следуя движению, пересекаю пространство перед тобой, точно попадаю в такт, но, как только разворачиваюсь, твоя нога проскальзывает вперед и оказывается полностью прижата к моей! Почти спотыкаюсь, а ты откровенно наслаждаешься моим смущением. Черт тебя подери, Малфой, да, мне плевать — это всего лишь фигура танца, одно из правил, играем дальше! Сейчас сотру твою ухмылочку! Делаю пересекающий и целенаправленный шаг насколько позволяет мелодия. Легко касаюсь твоей стопы кончиком ноги — могло бы сойти за случайность, но мы оба знаем, что это не так. В доказательство твоя рука тут же скользит с моей талии вверх по спине. Она так крепко меня держит, что, когда ты делаешь встречное движение, я вдруг теряю дистанцию; и тут твоя нога вторгается в мое пространство, и я не в силах избежать соприкосновения наших бедер. Победоносно ухмыляешься, а меня охватывает острое чувство беззащитности... В эту секунду я ощущаю каждый год из тех двадцати пяти, что стоят между нами. Твое умение танцевать просто совершенно, а я почти неумеха. Но я знаменита тем, как быстро учусь! На смену смущению рвется злость. Так ты хочешь унизить меня перед всеми? Продемонстрировать свое превосходство? А теперь познакомься с моим! Полная боевая готовность — хорошо, что успела наложить заклинание на мантию, и она не мешает мне при каждой твоей попытке поймать меня в ловушку. Даже музыка теперь на моей стороне — она пульсирует и сыплет острыми диссонантными звуками быстрее, чем раньше, так быстро, что я скольжу по разворотам и восьмеркам, а тебе приходится делать шаги все шире, но я прочно держу ритм. Посмотрим кто победит! Мелодия затихает, и я вдруг осознаю, что все еще впиваюсь в твою руку, сминая черный шелк. Отпускаю резко пальцы, но ты вдруг притягиваешь меня к себе: — Вы отлично танцуете, мисс Грэйнджер, — произносишь вполголоса. — Но, позвольте заметить, вы бы получили больше удовольствия, если бы доверились мне. К черту учтивость! — Считаете, вам можно доверять? — Почему нет? Подаюсь назад, чтоб взглянуть на тебя, улыбающегося так снисходительно и невинно. О, имеются сотни причин, и они тебе все известны! — Возьмем, к примеру, тот случай, когда вы позволили пытать меня на полу вашей гостиной. Улыбка слегка гаснет. — Мы сейчас не в мэноре. Ты притягиваешь меня еще ближе, настолько, что я почти опираюсь на тебя. Зря я вытащила те воспоминания. Издевательства Беллатрикс до сих пор вызывают сильнейшую дрожь; уверена, что ты ее ощутил, и ненавижу себя за то, что доставила тебе это удовольствие! Незаметно делаю глубокий вдох, пытаюсь успокоиться. И когда ты снова заговорил, чувствую твое дыхание возле моего уха: — Попробуйте с закрытыми глазами. Мелодия звучит снова — длинная, тягучая нота — и я не успеваю ответить. Знаю, это был очередной брошенный мне вызов. Но принять его — значит сдаться на твою милость, а я не могу этого допустить. Чувствую напряжение в твоих руках перед тем, как ты начинаешь двигаться, и успеваю сделать первый шаг одновременно, плавно повторяю второй, третий, четвертый. Мелодия становится спокойнее, умиротвореннее, но по-прежнему несет в себе частичку диссонанса, требующую моей полной сосредоточенности. И вдруг ты делаешь легкий разворот, а я не успеваю. Почти сбиваюсь, мучительно тороплюсь за твоим новым па, вступаю, но ты вдруг совершаешь то же, а я снова не успеваю вернуть себе равновесие, и мне приходится послушно становиться туда, куда решаешь ты; мы плавно движемся по залу и как будто почти падаем. Я не умею танцевать в такой позиции, с трудом балансирую и, чтобы удержаться на ногах, вынуждена полностью опереться на тебя. Тепло твоей руки на моей спине одновременно злит и поддерживает меня. Музыка волнами окружает нас. Страдающая скрипка рвет мне душу. Наклоняешь голову. Напрягаюсь, ожидая насмешливого шепота — но ты молчишь. Прядь твоих волос касается моего плеча. Ты так близок ко мне, и боюсь взглянуть, но смотреть через твое плечо невыносимо и так отвлекает от музыки, которая словно проходит сквозь меня, и движет мной, и заставляет слушаться только ее... Закрываю глаза... И отдаюсь на волю музыки. И — о, чудо! — там, где мне нужно шагнуть, ты уже ведешь; когда мелодия заставляет и требует дерзости — твой шаг становится шире, размашистее, нарастает и стремительно несёт нас обоих! Сменяется аккорд — и ты грациозно отступаешь, давая место моему ответному развороту... Мы на разных полюсах — ты и я — и так будет всегда. Но мы оба пережили утраты и отчаяние, которые так усиливаются от музыки, и музыка уносит нас за собой. Это не твои руки держат меня, а ритм музыки; не ты направляешь наши шаги, а музыканты; и мелодия уводит нас обоих. Когда моя нога обвивается вокруг твоей лодыжки — это тоже требование музыки. И когда твое бедро прижимается к моему, то ответная дрожь моего тела — это страсть к музыке, не к тебе. И я не хочу, чтобы она кончалась... Но она заканчивается. Открываю глаза и моргаю. Высокомерный незнакомец сменил того, с кем я только что танцевала. Ты, словно щитом, пытаешься прикрыться светским обхождением, делаешь легкий поклон. Берешь меня под локоть. На мгновение замираю от такой бесцеремонности, но после радуюсь поддержке — я еще не пришла в себя от музыки — и позволяю себя проводить. Еще до того как мы подходим к Гарри и Рону, уже овладела собой, теперь вежливо улыбнуться и поблагодарить тебя за танец. — Я испытал огромное удовольствие, мисс Грэйнджер, — отвечаешь ты с той почтительностью, которая способна привести моих друзей в бешенство. Конечно, это еще не все, ты еще не полностью удовлетворен. — С удовольствием я составил бы вам пару снова. Ваши друзья, как я понял, не поклонники танцев, но вам ни в коем случае не нужно воздерживаться. — Ей не нужно танцевать с тобой! — выпаливает Рон. Небрежный взгляд, бровь презрительно приподнимается. — Я не говорю о необходимости, мистер Уизли, речь о взаимном удовольствии. Надеюсь, вы имеете хотя бы общее представление о том, что это такое. Такой намек понимает даже Рон, но, хвала небу, он остается неподвижным. А как бы тебе хотелось, чтоб он опозорился, устроив сейчас сцену! — До следующего раза, мисс Грэйнджер, — и уходишь. Следующий раз? Самоуверенный наглец! Следующая наша встреча будет в Министерстве, а там мы всегда будем врагами! Я не сдалась на твою милость сегодня — мы оба покорились музыке. Сомневаюсь, что ты признаешься в этом даже самому себе — и это даст мне преимущество в будущем. Потому что этот танец еще не окончен.