* * *
Открыв глаза и встретив за окном едва розовеющую новым рассветом кромку неба, Халдир медленно повернулся к сидящей на постели девушке. Чуть склонив набок голову, она молча наблюдала за ним и, заметив движение, подвинулась ближе и прилегла рядом, подперев подбородок кулачком. — Доброго утра тебе, воин, — произнесла еле слышно, но голос всё же виновато дрогнул. Приподнявшись на локте, Халдир несколько мгновений молчал, рассматривая лицом к лицу смущённую Эленью, затем обхватил её за плечи и снова упал на постель, потянув девушку на себя. — Ты зачем меня усыпила, маленькая колдунья? — Он положил ладонь ей на макушку, взъерошил распущенные волосы, погладил изгиб шеи и заметил, что золотистые пряди слегка влажные. — Ты что, всё ещё не просохла и не согрелась? — встревожился он, приподнимаясь и внезапно замечая, что по дому разливается уютное тепло, а рука, скользнувшая по спине Эленьи, касается сухих одежд. — Согрелась, — поспешила успокоить его девушка, удерживая на месте и опуская голову ему на грудь. — И если заметил, больше не пахну дымом… — Немного помолчав, она пробормотала, не поднимая лица и опасаясь встретиться с настойчивым взглядом стража: — Прости, я не думала, что так выйдет… Я не ожидала, что ты вот так уснёшь. Но нам обоим нужно было отдохнуть и успокоить мысли. — Этому тебя Элладан научил? Голос Халдира звучал ровно, рука мягко обнимала девушку за плечи, пальцы ласково перебирали волосы у её затылка, и Эленья решилась взглянуть на стража. — Нет, Халдир, сын Эльронда не имеет к этому никакого отношения. Этому я научилась у того, кто каждый раз исчезает на рассвете из моих объятий, не говоря ни слова. И чей уход я никогда не слышу. — Прости... — только и выговорил воин, виновато замолчав под укоризненным взглядом. Некоторое время они молча лежали, глядя друг на друга, осторожно делясь мыслями, привыкая к ощущению единения. Наконец, Эленья протянула руку и погладила Халдира по щеке: — Ты всё ещё желаешь получить поцелуй? Он негромко рассмеялся: — Всегда... Потянувшись к его губам, Эленья прикрыла глаза, наслаждаясь теплом в кольце ласковых объятий, и услышала тихие слова: — Обещаю, я никогда не сделаю ничего против твоего желания. И не буду исчезать, когда ты спишь. Если ты этого не пожелаешь… Не буду требовать клятв, ответов или обещаний. Только не закрывай от меня своё сердце. Вместо ответа Эленья крепко обняла Халдира, подавив вздох и не желая возвращаться к болезненным раздумьям: — Не говори о клятвах, мэлетэн. Их цена… слишком высока. Ты же должен понимать, что я не могу быть с тобой всегда! Однажды этому придёт конец… Ослабив объятия, она раздражённо отбросила за спину прядь волос и попыталась сесть. Он тоже поднялся, не отпуская девушку: — Подожди, радость моя. Останься… останься здесь. Этот дом слишком давно ждёт свою хозяйку, но я не буду требовать клятв, которые ты не желаешь давать. И нет цены, которую я бы не согласился за это заплатить. Эленья собиралась возразить, беззвучно мотая головой, но при последних словах Халдира замерла и подняла на эльфа растерянный взгляд. Он замолчал и чуть улыбнулся, не требуя немедленного ответа, но осознавая победу и наблюдая за взволнованной девушкой, одетой в его тунику и сидящей на постели с растрёпанными волосами. — Оставайся… — повторил страж, накрывая поцелуем её губы. Спустя несколько минут он отстранился, перевёл дыхание и заглянул ей в лицо, настойчиво испрашивая согласия. Эленья неуверенно улыбнулась: — Знаешь, Халдир, я здесь уже немного побыла хозяйкой, пока ты спал. Ты не сердишься? — Он молча покачал головой, а девушка продолжила: — Я нашла воду, дрова, твою одежду, — она шевельнула рукой, поправляя всё время сползающий с плеча вырез туники явно большего размера, чем требовалось для её худенькой фигурки, и вызвала улыбку в синих глазах воина. — Нашла кухню, печь и даже кладовку. Но кроме вина в твоём доме есть совершенно нечего. — Кивнув на стоящий у кровати кубок, Эленья замолчала, дожидаясь пока Халдир отсмеётся, и потянулась к вину. — Будешь? Он перехватил её руку, прижал к себе и вернул на постель. — Вообще-то ты плохо искала, — с улыбкой выговорил он сквозь поцелуи. — У меня в дорожной сумке есть ещё сухари. Она усмехнулась, обвивая обеими руками его шею. — Про сумку я не догадалась. — А напрасно. Как раз там лежит всё самое полезное. — Ну что ж, раз есть вино и сухари, тогда я спокойна, — изрекла Эленья, снова вызвав у Халдира улыбку. — Если я всё же получу сегодня обещанный поцелуй и хотя бы час времени, то, поверь, голодать тебе не придётся. — Одна лишь просьба, мэлетэн, — выдохнула Эленья до того, как окончательно потерять голову в желанных объятиях. Цепляясь за шею стража, она дождалась его молчаливого внимания и с трудом выговорила, перемежая горькие слова горячими поцелуями. — Вся моя жизнь для тебя — короткий миг. Я буду с тобой, пока хватит моих сил. Но я не желаю, чтобы ты видел мой закат… И ты не будешь удерживать меня, когда я захочу уйти. Он нахмурился, в глубине глаз плеснулось упрямое отчаяние. Эленья с болью заглянула в полыхнувшую мрачную решимость на дне холодных озёр, мысленно проклиная себя за сказанные слова, но с замиранием сердца ожидая ответа. — Обещаю, — глухо выговорил воин, осторожно, словно боясь расколоть хрупкий предмет, касаясь щеки девушки тыльной стороной ладони. — Я готов выполнить твоё условие. Потому что даже миг рядом с тобой — это вечность. Только и ты помни, что я не бессмертный, а моя жизнь не обязательно будет длиться дольше того времени, что отмерил для тебя Илюватар… Зажмурившись, едва удержавшись от слёз, она приподняла голову и нашла губами приоткрытые губы у своей щеки. И до того момента, как уставшая Эленья упала на подушку Халдира, прошло много больше времени, чем один поцелуй…* * *
Плывущий по комнате восхитительный аромат жаркого заставил Эленью приоткрыть слипающиеся глаза. Судя по высоко стоящему солнцу, с рассвета прошло уже несколько часов, явно недостаточных для хорошего отдыха после двух бессонных ночей и долгой прогулки с неутомимым Митрандиром. Но есть сейчас хотелось намного больше, чем спать, умопомрачительный запах неудержимо манил, и девушка выбралась из постели, направившись на негромкие звуки, доносящиеся со стороны небольшой кухоньки, обнаруженной ночью во время блужданий по дому. Халдир стоял спиной к двери, разливая что-то по кружкам из висящего над огнём котелка. Яркое солнце вычерчивало причудливые тени на светлом дереве пола, чуть покачивались занавеси на приоткрытом окне, и тёплый, словно летний, ветерок разносил по всему дому аппетитный аромат, источаемый глубокой тарелкой на столе. — Неужели ты и в самом деле справился со всем этим за час? — посмеиваясь, Эленья переступила порог кухни, направилась к стражу, но внезапно резко остановилась на полпути: — О-о-ох… — только и смогла выдохнуть она, внезапно заметив присутствие рядом с Халдиром Орофина. Перекатывая в ладонях кружку, второй страж стоял у стола под окном, незаметный от порога. Обернувшись, Халдир быстро шагнул к девушке, заключая в объятия и давая возможность спрятать заалевшее смущением лицо на своей груди. — Ну что ты, гэллен, всё в порядке… — он ласково погладил распущенные волосы Эленьи и коснулся губами её макушки, скрывая улыбку. — Простите, я не подумала… — с трудом выговорила девушка. При мысли о том, что она вполне могла появиться здесь даже без непрерывно сползающей рубашки Халдира, едва прикрывающей колени, её снова бросило в жар. — Я не буду вам мешать. Она попыталась незаметно отступить и скрыться с глаз стражей, но Халдир лишь крепче прижал её к себе, а его невозмутимый брат покаянно опустил голову, отводя взгляд: — Это мне нужно искать извинений, леди Эленья, за внезапное вторжение. Прошу простить, но мне было нужно передать несколько вестей брату. — Он отставил кружку на стол и поклонился, приложив руку к груди. — Я сейчас уйду… Эленья подняла голову, взглянула в лицо Халдира и мягко коснулась ладонью его груди. — Орофин, прошу, зови меня просто по имени, — произнесла она, выглянув из-за плеча воина. — И не спеши уходить. Этой тарелки явно хватит на всех, и вы сможете обсудить свои вести за завтраком. — Вообще-то скоро уже время обеда, — шепнул Халдир на ухо Эленье, усмехаясь. Орофин лишь вежливо склонил голову, пряча сверкнувшую в глазах улыбку, не желая ещё сильнее смущать девушку. Он пришёл в дом брата, по старой привычке воспользовавшись ещё одним входом через кухню, спеша передать Халдиру вести, что принёс с границ вернувшийся утром Румиль. А новости были не слишком радостные — той ночью, когда они с сыновьями Эльронда выслеживали варгов на южных окраинах леса, стража обнаружила растерзанного оленя и уходящую из леса цепочку следов у северных рубежей. Мысль о том, что одна из тёмных тварей могла незамеченной пересечь границы их земель, не давала покоя. Слишком часто в последние годы стали появляться незваные гости. Слишком часто… Но едва увидев сияющего счастьем брата, Орофин засомневался, стоит ли сейчас делиться своими тревогами — давно уже не доводилось ему наблюдать такой искренней и светлой радости на лице Халдира и возвращать на её место ставшую привычной холодную рассудительность не хотелось. Конец всем раздумьям положил Халдир. Шепнув что-то на ухо Эленье, выскользнувшей из его объятий и скрывшейся в коридоре, он повернулся к брату и взял со стола одну из кружек. — Рассказывай, муиндор, что случилось. Не стоит ничего скрывать... Когда Эленья, одевшись в своё просохшее платье и приведя в порядок волосы, вернулась на кухню, двое братьев-стражей сидели за столом друг против друга с одинаково задумчивым видом. Остановившись в дверях, она поначалу пожалела, что помешала их беседе — при её появлении разговор стих, а Орофин приподнялся с места, порываясь уйти. Но Халдир удержал его, чуть тронув покоящуюся на столе руку: — Останься, брат, поешь с нами и отложим пока беседы. Главное, что владыка Келеборн знает об этом. И я не думаю, что он дал бы нам время на спокойные разговоры, будь твои тревоги хоть немного оправданы. Орофин слегка улыбнулся, кивнул, переводя взгляд с брата на Эленью, и опустился на своё место. Сидя рядом с Халдиром, слушая разговоры стражей и наслаждаясь вкуснейшей олениной, Эленья едва дышала, боясь спугнуть переполнявшую сердце радость. Закончив есть, она некоторое время молча наблюдала за братьями, а затем, как хотела сделать уже давно, с самой встречи у границ Лориэна, повернула голову и коснулась лбом плеча Халдира. Он вытянул руку, принимая её в объятия. Орофин понимающе улыбнулся. — Мне пора, — произнёс он, отодвигая тарелку. И добавил уже от ведущей на талан двери: — Я попрошу владыку заменить тебя в дозоре следующей недели. — Не нужно, Орофин, — отозвался Халдир. — Если твои тревоги окажутся не напрасны, мой долг быть рядом с вами. — Как пожелаешь. — Пожав плечами, Орофин вышел из дома. Зная характер брата, он не стал настаивать, но не смог удержаться от мысли: «А если они напрасны, то ты, упрямец, потеряешь неделю, которую мог бы провести с женой». «Не волнуйся за меня, брат», — коснулся его сознания привычный отклик. «Если таков твой выбор, Халдир, то будь счастлив, пока есть время», — пожелал воин, отгоняя горькие непрошенные мысли о несчастливой звезде, осветившей когда-то дорогу брата, сворачивающую всё дальше и дальше в тень вечного одиночества. Из дома донёсся шёпот двух голосов, скрипнул сдвинутый стул. Орофин прикрыл за собой входную дверь и поспешил вниз с талана, оставляя за спиной приглушённый смех, невнятный говор и звон бьющейся посуды. Тёплый ветер, шутя и резвясь в поднебесье, прошелестел по верхушкам необъятных деревьев, открывая окошки для льющегося с неба золотого сияния. Голоса птиц звенели над вечно юным лесом. И сложно было даже помыслить, что совсем рядом, за границами зачарованной земли, бродят чёрные тени войны и смерти, злобно косясь, но не смея пересекать запретную черту, хранимую серыми воинами. Золотой лес, умытый вчерашним дождём, сверкал драгоценным сиянием, излучая силу, тепло и покой. А за его пределами в права вступала зима, укрывая горные пики пеленой туманов, сыпля снегами на бескрайние поля, превращая реки в скользкие тропы и выгоняя из логовищ хищников, жаждущих крови. Нелёгкие месяцы ждали обитателей холодных северных земель. Умертвия всё чаще покидали древние упокоища, тревожа заброшенные руины и старые, помнящие многое холмы. Глухие, давно покинутые путниками дороги, знавшие расцвет великих королевств, более не были безопасными. И всё чаще путешественники старались обойти стороной былые укрепления арнорских владык — не защиту, а лишения и смерть могли принести они каждому, рискнувшему поискать укрытия. Слишком часто в землях людей стали говорить о поднимающейся за Мглистыми горами тьме, и всё чаще стали мелькать в тавернах и на дорогах хмурые бродяги в поношенных плащах. Слишком часто...