Ветвь омелы

      Огоньки гирлянд мигали в окнах Темпла. Они переливались яркими искрами и отбрасывали свет на веснушчатое лицо девушки, стоявшей около окна гардеробной мадам Россини и смотревшей с печалью в него. Она пыталась скоротать время в ожидании своей подруги, которая вот-вот должна была вернуться из прошлого. И Лесли терпеливо ждала её, чтобы они могли вместе встретить Рождество дома, пересматривая фильмы уходящего года.       Сейчас ей ничего не оставалось, кроме как наблюдать за миллионами падающих снежинок. У неё возникало ощущение, будто белые, парящие в воздухе хлопья, танцуют вальс, медленно кружась и опускаясь на землю. Они покрывали двор искрящимся пушистым ковром, не оставляя ничего без своего внимания. Каждый идеальный маленький кристаллик приковывал взгляд Лесли.       Казалось, что её ничто не могло отвлечь от созерцания красоты, которая очаровала и заворожила девушку своими сетями. Однако приближающиеся из-за угла шаги и чьи-то знакомые голоса привели Хэй в чувство. И вскоре на горизонте появились мистер Джордж и Рафаэль.       —… здесь и Лесли, тебе не будет так скучно ожидать брата с элапсации, — закончил свою речь мужчина. И, протерев лысину платочком, он отправился дальше по своим делам.       Рафаэль остался стоять неподвижно, провожая взглядом мистера Джорджа. Хэй перевела взор на окно и вновь продолжила любоваться красотой улицы. Между ними образовалась незримая пропасть молчания, давящая тишина становилась невыносимой, но никто не желал произнести ни слова, чтобы начать хоть какой-то разговор.       Лесли пыталась не замечать его, словно рядом никого не было. Ей не хотелось, чтобы с её губ сорвалась хоть одна фраза. Она просто прислушивалась к разуму, который управлял ею, как марионеткой. Однако сердце твердило совсем иное: оно разрывалось от любви. Но девушка не могла к нему прислушаться, да и не желала. Хэй боялась обжечься о чувства и остаться с разбитым марципановым сердцем.       Ей не хотелось совершить ошибку своей подруги, стать жертвой синьора-де Виллера, ведь их история любви могла бы закончиться печально, в отличие от истории чувств Гидеона и Гвендолин, которая имела продолжение. И, самое главное, Лесли не хотелось пережить вновь ту боль, которую она уже успела испытать. У неё не было никакого желания услышать те слова от того, к кому она была неравнодушна и чей голос узнала бы из тысячи.       Рафаэль заметил склонившуюся над ней ветвь омелы, прикрепленную к мишуре.       — Лесли! — Она подняла взгляд, увидев его сияющее от улыбки лицо. — Над тобой сейчас висит омела. Я думаю, это знак, — намекая на поцелуй, произнес юноша. Хэй удивленно взглянула вверх и улыбнулась в ответ.       Через пару секунд губы Рафаэля коснулись её губ, но девушка не стала сопротивляться, а наоборот, ответила на поцелуй. Во всяком случае, где-то в глубине души теплилась надежда на то, что он и есть тот, кому можно подарить своё сердце.       Может, Рождество и есть то мгновение, которое стало для них чудом. И только ветвь омелы — свидетель поцелуя.