Прости,мой строгий ангел

*** Я жду, когда наступит мой вечер. Он приходит лишь раз в году. Он сольется с ночью, покорно умрет на рассвете. И я снова буду ждать, целый год. Это мой вечер. Сегодня мне будет позволено прийти к тебе. Я присяду на подоконник, загляну в окно. Штора неплотно задернута, узкая щелочка в твою жизнь. В жизнь, где меня нет. Ты сказала: Ты сделал свой выбор десять лет назад. Я ответил, что со мной ты была бы несчастлива… И что я не мог сделать такой гадости своему другу. Ты положила трубку. Ты не знала, что я прощался. Я предвкушаю, как буду наблюдать за тем, как ты занимаешься обыденными домашними делами. Незаметно пересчитаю первые морщинки. Они делают тебя такой милой и близкой. До боли. Но мне не бывает больно. Ты подойдешь к окну, отдернешь штору, тревожно заглянешь в темноту. И я увижу твои глаза близко-близко, прозрачные и строгие. Я называл тебя женщиной со строгими глазами. Я никогда не говорил тебе ласковых слов. Никогда не выпускал на свободу сладкую нежность. Я прятался за иронией, как за стальным щитом. Знакомил тебя со своими женами и любовницами. Жаловался на начальство и происки коллег. Забывал о тебе, когда мне было хорошо. А ты была рядом. Улыбалась слегка насмешливо. Не давала советов. Ты была – и большего не нужно. Я пил твой свет, я жил твоей силой. Но думал, что это я сам по себе такой умный и успешный. И однажды я оттолкнул тебя. И ты ушла навсегда. Я не сразу понял, отчего ночной мрак стал таким тягучим, а радости – невнятно вялыми. Почему мне безразлично, что моей новой женщине льстят мои успехи. Почему не хочется просыпаться по утрам, и скучно в дружеской компании. И почему я слушаю одну и ту же старую запись. Ту, которую мы слушали вдвоем, на примитивном дребезжащем магнитофончике, с трудом разбирая слова. Нам было очень важно узнать, о чем именно там поется, ибо песни эти были – о нас с тобой. „Я не забув ні хвилини, Кожна із них, як нова. Пальці малої дитини Мудрі, як вічні слова." Однажды я встретил тебя в городе. Ты шла мне навстречу по вновь отреставрированной аллейке старого парка. Сырой воздух поздней осени раскудрявил твои волосы, ты улыбалась, по обыкновению, слегка насмешливо. Небрежно и легко расспрашивала о моих новостях. Ты не забыла ни одной мелочи из моей жизни – только потом, вспоминая эту встречу, я услышал твою спрятанную на дно сердца нежность. Ты опять – на эти несколько минут – была моей и со мной. И неважно, что окружало нас. А тогда я все говорил и говорил, шутил и предлагал какие-то абсолютно нереальные планы совместных будущих праздников. Я не видел, что женщина, с которой я был и которой я принадлежал, нервничает, злится, не чувствовал, что она дергает меня за рукав. Она терпеть тебя не могла. Я смотрел в твои прозрачные строгие глаза, и никак не мог утолить жажду. Я твердо знал, что впереди у меня – большая замечательная жизнь…. "Не опускай свої очі – Хвилі морської води. Якби ти знала насправді: Як сильно я хочу Бути з тобою завжди" Вот и сегодня вечером я буду взахлеб смотреть в твои глаза. Мечтать, как, перестану быть дураком, и скажу тебе то, что должен был сказать целую жизнь назад. Мечтать, что позволю себе быть нежным, романтичным и сентиментальным. Верить, что произнесу главное слово, которое ты ждала, но так и не дождалась. Буду верить, что мой выбор можно изменить. И ты простишь мне мою бездарную жизнь… И знать-знать-знать, что это всего лишь несбыточные мечты. Потому что через месяц после той встречи в парке я умер. "Запам'ятав кожну краплю, Кожен ковток, кожну мить, І теплий вечір, як пахне, І пряна ніч, як не спить. Прости меня, мой строгий ангел… *** Я подойду к окну, отдерну штору. Там, в дождливой темноте, спит город. - Что ты там высматриваешь? – спросят меня домашние. - Путника. Мой мужчина улыбнется снисходительно: фантазерка. Не забывай, у нас двенадцатый этаж. Не забываю. Путнику не нужен лифт или лестница. Сегодня его вечер, и он обязательно придет. Мы – странники во мгле У каждого – свой посох Котомка на плечах, у каждого свой путь И, всяк сам по себе, бредем на свет иль голос И, всяк сам по себе, придем куда-нибудь… Домашние шорохи укроются теплыми одеялами сна. Я присяду у окна, я буду смотреть сквозь струйки на окнах в твои глаза. В них привычная ирония, твой надежный щит от тебя самого. Страх перед моей нежностью. Ты не хотел. Ты не позволил. Ты выбрал не меня. Ты меня не выбрал. И у нас остался лишь этот вечер. Никто не виноват, что друг меня не слышит, Глядит в мои глаза, как будто в пустоту И непроглядна ночь, и дождь стучит по крыше И умирает зов на ледяном ветру Я всегда знала – ты есть. Привычный набор цифр – и я услышу твой голос, и ты скажешь, давай, жду. И мы снова будем перебрасываться легкими колкостями, насмешливыми замечаниями. Ты расскажешь о твоих женщинах, я посетую на неудачи в работе. В дальних странствиях я боялась забыть номер твоего телефона, и он снился мне каждую ночь. И старый кривой тополь в конце твоей улицы, у которого мы обычно встречались. Друзья шушукались – как можно! Женатые люди, супружеская измена. Мы никогда не были любовниками. Мы так и не стали любовниками. Укрылись от огня за стеной иронии. Держали глубоко в карманах руки, которые тянулись другу. Прикусывали губы, которые искали встречи с другими губами. Я тоже сделала свой выбор. Я ушла. Я оставила тебя твоим женщинам, твоим делам, твоим победам. Я осталась. С тобой и без тебя. Вчера я видела тебя во сне. Ты сказал: «Ничего никогда не бойся, я буду вечно хранить тебя, моя женщина со строгими глазами». Я проснулась – и почувствовала тебя рядом, во мне, вокруг. Ты был землей и небом. Светом и мраком. Песней и стоном. Никто не виноват, что кто-то вдруг споткнулся Никто не виноват, что кто-то не дошел Иди своим путем, сколь силы остаются И если повезет, то скажешь: я пришел… "Я не забув, як чекала, Як берегла наші сни І цілий світ малювала, В якому стільки весни. На самоті видно далі, На самоті більше слів. Я не забув ні хвилини Пряних ночей, теплих днів" Храни меня, мой темный ангел…