Ты не монстр.

Очень люблю на него смотреть. Больше я уже не боюсь открывать глаза утром. Привыкла, наверное. Он загадочный. Очень-очень загадочный. Даже не так. Загадочный - это его второе имя. - Знаешь что? - говорю однажды. - Я ведь могу нарисовать тебе очень красивое лицо. Глаза - любого цвета, какой пожелаешь. - Нет. Тогда я стану обычным. И больше тебя не найду. Он любит говорить странные вещи, а мне нравится их слушать. «Говорить»? Я так сказала? Прошу прощения, он не может говорить. Только передаёт каким-то образом свои мысли мне в голову. Не навязывает, не гипнотизирует, просто болтает, не раскрывая рта. У него нет губ и языка. Голос обычный, не примечательный. Кто-то говорит, что от него кровь стынет в жилах от страха… у меня стынет. Но не от страха. Правильно ли любить Слендера?.. - Почему ты всегда в костюме? - Это как ты внутри своей кожи. Волосы встают дыбом. - Мне страшно. - Не бойся. Я не хочу тебя убить. - Тогда зачем ты здесь? Молчит. Он может обижаться? Или просто думает? - Посмотри на меня, - разворачиваю к себе его лицо. Без носа, щёк, бровей, скул… - Не надо. - Только ты меня слышишь не под гипнозом. И ты… не боишься. Больше я его о таком не спрашиваю. Когда он пришёл впервые, у меня начинался период зимней бессонницы. Он «влезал» мне в голову, заставлял не думать ни о чём. У меня отличный сон. Хотя если бы у меня была возможность изменить нашу первую встречу, я бы этого не сделала. Кто знает, как бы всё сложилось?.. - Уходи, пожалуйста, я не хочу умирать, только не сейчас… - молила я тёмную фигуру, свернувшись в калачик в углу ванной. Боже, какой он… тонкий. Я жадно и со страхом разглядывала его. Когда между нами расстояния почти не осталось, я закрыла глаза и приготовилась к смерти. - Что? Он удивлён? С чего? Я медленно открыла глаза и, стараясь не визжать и трясясь, встала с пола. Если бы у него был рот, он бы, наверное, улыбался. - Почему не сейчас? Ты хочешь, чтобы я оставил тебя напоследок? - Без «напоследок», - решительно ответила я, и он вдруг приблизил ко мне своё пустое лицо. - Прийти позже за тобой? - ехидничает. Чтобы окончательно успокоиться, поправляю ему галстук и стряхиваю соринки с лацканов пиджака. Он отстраняется. Я шагаю к нему. Он снова отстраняется. - Не бойся, - протягиваю руку. Глухой смех. Действительно, он ли должен бояться? - Я приду позже. Но в следующий раз всё будет хуже. Возможно, мучительно… - он дёргает своей рукой и слегка приподнимает её. - Тогда… не уходи, - беру я руку. Во всём его облике отражается внутренняя борьба. - «Не уходи», - повторяет он. - Знаешь, на что ты себя обрекаешь? Знаешь, кто я? - Ты не должен думать, на что себя обрекает твоя жертва, Слендер. Это был первый и последний раз, когда я назвала его по имени. С тех пор он со мной. Конечно, он охотится по ночам, когда я не могу его контролировать. Но всегда возвращается. С нашей первой встречи он у меня на глазах. Или, если у меня всё совсем плохо, я не вижу его. Но ощущаю его присутствие, и так спокойнее. - Ты когда-нибудь спишь? - Нет. - А улыбаешься? - Теперь - да. - Если ты маньяк-убийца, то должен улыбаться только когда я умру… - Перестань считать себя жертвой. Я не смогу тебя убить. Слендер обнимает меня. - У тебя есть сердце? - Да. Бьётся. Щипаю его за руку. - Больно? - Да. - Может, ты человек? - Нет. Недовольно хмурюсь. - Ты опять? - Прости. - Скажи мне что-нибудь. - Ты хорошая. У тебя глаза зелёные. Ты не жертва. - Краткость - сестра… - Моя? - Твоя… Мне нравится готовить. А ему - смотреть на это. - Любишь запах мяса? - Да, особенно сырого. - А меня любишь? - Да. - Я тоже пахну мясом? - смеюсь. - Не знаю, - пожимает он плечами. - Что ты делаешь с людьми, когда убиваешь их? - Ничего… А что-то должен? Ну, в смысле, я их не ем. - Да? Тогда… тебе нравится запах мёртвого мяса? - Видимо, так. - Как ты его чувствуешь? - Не знаю. - Иди сюда, - я обнимаю его, растерянного. У меня подгорает мясо, но он быстро вытаскивает его и отключает духовку, вытянув руку. До сих пор поражаюсь этому. - Сейчас, - я ухожу в другую комнату и ищу в ящике акриловые краски. С этим надо что-то сделать… Оборачиваюсь. Он. - Чуть инфаркт не хватил, - держусь за сердце. - Ты уверена? Вся моя тайна исчезнет, - кивает он на коробку с разноцветными баночками. - Садись. Он слушается и внимательно следит, как я вытаскиваю краски, наливаю воду, ищу растворитель, смачиваю кисти. - Это не больно, - у меня это звучит глуповато. Он и смеётся. Самая нужная мне в нём часть тела - губы. Он должен уметь говорить, а не быть моим внутренним голосом. Потом нос. Он будет хотя бы притворяться, что дышит. Пока рисую глаза, расспрашиваю его о прошлой жизни. Теперь голос кажется даже мягким. - Ты был человеком? - Не помню. Я давно живу. - Голубой или зелёный? - Голубой. А что лучше? Качаю головой, не ответив. - Ты красивый, - искренне восхищаюсь им, когда заканчиваю. - Хочешь посмотреть на себя? Он долго глядит в зеркало. Потом передёргивается. - Не нравится? - огорчаюсь я. - Я не могу растягиваться, - разглядывает он моё отражение. - Я. Не могу. Растягиваться. Что ты наделала? - Наверное, ты стал человеком… - Нет! Я не могу стать человеком! Этого не может случиться! Что-то щёлкает, и он исчезает. Растворяется в воздухе. *** Прошла неделя. Я сижу читаю. Неожиданно в дверь звонят, и у меня из рук падает книга. Это он. Открываю. - Ты? - Слендер, - отвечает он. - Я. - Охотился? - Нет. - Хочется? - Вообще нет. Я тут нашёл нам с тобой одно хорошее дело… - Где ты был? - А сколько меня не было? - Неделю. Он выходит на свет, и я ужасаюсь. - Что не так? - испуганно следит он за мной. - Твоё лицо… настоящее… не нарисованное, - я дотрагиваюсь до его носа кончиками пальцев. - Ты можешь растягиваться? - Иногда. Зато исчезать уже не могу. - Стань невидимым. Он пропадает. - Вернись. Он здесь, и я не могу сдержаться и прижимаю его к себе. - Так странно идти по улице. И люди тебе улыбаются… Никто не разбегается. - Я думала, ты навсегда ушёл и даже не вернёшься, чтобы убить меня. - Ты не жертва. Запомни теперь. - Тогда и ты запомни. Ты - не монстр.