Часть 1
25 декабря 2014 г. в 09:15
В наступающих сумерках светильник горел ярче уличных костров.
Джим поставил светильник на стол и разложил собранные сладости: конфеты, печенье и фрукты. Конфеты с ядом. Печенье с тротилом. Фрукты…что было во фруктах, дети сказали, но он точно не запомнил.
Окно распахнулось и принесло с собой шум, дымный от фейерверков воздух и ворона, ворон пролетел над потолком и опустился на стол рядом со светильником. Джим не стал закрывать окно, светильник не погас бы, даже если бы ветер был сильнее.
— Вот ты, и вот я, — сказал Джим ворону. — Привет.
Ворон был худым и неуклюжим, он переминался с лапы на лапу и молчал.
— Начинается холод, приближается тьма, — запел было Джим, но осекся и посмотрел в огненные глаза ворона. — Ты мог бы и подхватить. Карр-каррр! У меня был учитель пения, его звали Моран, когда я начинал фальшивить, он терпел-терпел, а потом как крикнет: «Больше никогда!».
Ворон вздрогнул от страшного крика Джима. Дым из светильника стелился по полу, светильник отбрасывал тень, равную дыму по плотности.
— Так вот…нет, не надо есть, это все отравленное. Не надо, ты же можешь умереть, а тебе зачем? У тебя глаза как у него, у него были черные, тоже как огни. Огни бывают и оранжевые, и красные, и черные. Но все огни погасли.
Джим протянул руку, и ворон клюнул его в раскрытую ладонь. Джим стряхнул кровь на светильник.
— Думаешь, этого достаточно, чтобы душа вышла из круга? — спросил Джим у ворона.
Ворон печально взмахнул крыльями и вылетел в окно, унося с собой фиолетовые тени. А Джим остался.
— На пустынной земле есть обитель скорби,
где ты все кричишь в пустоту…
Я принес тебе сладости, я зажег в тебе свет.
А теперь на одну и ту же простую рифму….
И что же я услышу в ответ?
«Невермор, невермор, невермор».
А потом светильник погас.
И душа его никогда не выйдет из круга.