Тени прошлого

Февраль 2006 года. — Ты же только позавчера здесь был! Опять с работы удрал пораньше? — с порога поприветствовал меня внезапно обретенный отец. — Могу и уйти, — я решил подыграть ему, хотя и видел, что, несмотря на тон, он на самом деле рад, а ворчит просто по привычке. — Да и вообще, если тебе угодно, я зашел проведать Эйлин. — Ах, вот как! Ну, заходи, раз пришел. Только тебе придется подождать, она как раз только ушла. — Спасибо, отец. Я тоже рад тебя видеть. — Тебя с работы не выгонят? — спросил он уже в комнате. — С чего бы? — пожал я плечами, и принялся распаковывать принесенный пакет, ради чего я, собственно и зашел сегодня. — Им надоест, что бравый аврор чуть не каждый день наровит улизнуть потихоньку. — Кто же посмеет выгнать великого Гарри Поттера? — Пользуешься, так сказать, привилегиями? — Еще бы! — Всегда знал, что ты… — …жадный до славы, ленивый, самовлюбленный, словом… — …весь в отца! — закончили мы хором и рассмеялись. — Я тут принес тебе лекарства, — кивнул я на распечатанный пакет. — Спасибо, но это не срочно, у меня еще есть. — Ничего, про запас останется. Как ты? — Опять? Я же тебе сказал в прошлый раз — все в порядке! Мне что, сплясать перед тобой, или сделать стойку на руках, чтобы ты убедился и прекратил бегать сюда каждый день, словно я и впрямь при смерти! — Не ворчи! Во-первых, это ты слишком легкомысленно к этому относишься, а во-вторых, я беспокоюсь… — Извини. Я знаю об этом, но поверь, поводов для этого нет. — Но… — И давай закончим на этом, Гарри, если не хочешь, чтобы мы опять поссорились. — Как скажешь, — это и впрямь бесполезно, стоит сменить тему, чтобы его не раздражать. — Знаешь, что тут на днях выкинул Джеймс? — Боюсь даже представить! — Первый выброс стихийной магии, представляешь, забросил тарелку с манной кашей на шкаф, откуда она не замедлила сверзиться. — Надеюсь, — хмыкнул он, — не на твою голову? — Ты потрясающе догадлив! Кстати, ты не передумал? — Мы уже об этом говорили. — Просто ты мог бы зайти к нам… — Поттер! — Все, понял и заткнулся! Если я стал «Поттером», то значит, всерьез его разозлил, и лучше действительно замолчать и этой темы не касаться. За эти полгода я успел, если и не досконально, то, по крайней мере, достаточно хорошо изучил его привычки, пристрастия, манеру общаться. Я не могу сказать, что было легко, да и сейчас я не могу этого утверждать, но когда я искал легких путей, верно? С другой стороны, ему, думаю, было не легче. Мы, конечно же, ругались и не один раз за это время, я бы удивился, если бы этого не произошло, если честно. Причем, ругались, как правило, из-за ерунды. Ну, скажем, я вспоминал вдруг в разговоре Сириуса, например, а Северус в своей обычной манере говорил, что он о нем думает, не стесняясь в выражениях, я выходил из себя, ну и дальше уже все шло по накатанной. Я даже мог уйти, хлопнув дверью, услышав брошенное мне в спину злое: «Можешь больше здесь не появляться, Поттер». Через три дня я приходил снова, бормотал: «Ты это…извини, я не хотел», — слышал в ответ его неизменное: «Ну, заходи, раз уж пришел», — и у меня словно камень с души падал. Еще одним поводом для ругани у нас стала, если так можно выразиться, медицинская тема. Ровно через две недели после того моего сентябрьского визита, когда все открылось, я пришел снова, и надо же было такому случиться, что в этот день он заболел. Эйлин объяснила тогда, что у него временами случаются подобные приступы: сильные головные боли и боли во всем теле, иногда жар. Видимо, последствия яда проклятой Нагини. Эйлин попросила посидеть с ним, пока она приготовит лекарство, я, естественно, согласился. Он лежал в сильном жару и бреду, иногда еле слышно стонал или звал мою мать. Я так тогда перепугался, что и сказать нельзя: сидел рядом, сжимая его руку, обливаясь холодным потом, и про себя просил его не бросать меня теперь, когда я, можно сказать, только нашел его. Ему стало лучше только к утру, благодаря жаропонижающему и обезболивающему, приготовленному Эйлин. Утром он был уже в сознании, хотя по-прежнему очень бледен, и так и не смог встать с постели: помешала сильная слабость. Однако это не помешало ему выгнать меня взашей со словами: — Не настолько уж я недужный и беспомощный, чтобы вы неотлучно несли караул у моей постели. Домой, мистер Поттер, а то жена вам устроит сцену, где это вы шатаетесь ночами. И будет права. — Не обижайтесь, Гарри, — сказала Эйлин, провожая меня до прихожей, — если он стал ругаться и прогонять вас, то ему стало лучше. Я уже привыкла к этому. Через два дня я привел к нему колдомедика, который, побеседовав с ним и с Эйлин и осмотрев его, сказал мне: — Да, это какое-то темное проклятие, сомнений нет. Плюс, учитывая то, что вы мне сказали…травма…яд… Как видно, произошли изменения в крови, к сожалению, до конца нейтрализовать последствия не удалось, и думаю уже не удастся. — Это опасно? — Как вам сказать…приступы могут повторяться, но сердце сильное, так что…вполне возможно, что при правильном лечении… — Что нужно делать? — Я вам оставлю состав зелий и таблеток, которые необходимо принимать регулярно. Это поможет контролировать приступы, возможно даже свести их если не совсем на нет, то до минимума. — Спасибо! Чего я только не наслушался, когда колдомедик ушел! — Ты лишился последнего ума?! Еще весь Мунго сюда притащи вместе с Помфри и всем Хогвартсом впридачу! — Успокойся, пожалуйста! — тогда я впервые сказал ему «ты». — Я просто хочу помочь, это первое. А второе — этот колдомедик знать тебя не знает, да и меня — постольку поскольку. Он американец, приехал к нам стажироваться, изучать последствия темномагических заклятий и работал у нас в аврорате. Я сказал ему, что ты мой хороший знакомый, который раньше работал у нас. — Почти не соврал, — усмехнулся он и, помолчав, добавил: — в любом случае, — спасибо… Гарри. — Не за что, — я мог вздохнуть свободно. И всякий раз с тех пор, как я приношу лекарства, или начинаю разговор о его здоровье, он заводит старое: зелья сам могу приготовить, пилюль я ему натаскал, наверное, лет на десять вперед и вообще он не маленький ребенок, и нечего с ним цацкаться. Только потом уже я понял, что это — тоже своеобразный завуалированный способ поблагодарить меня за беспокойство, и на самом деле ему приятны мои заботы. Вторая тема, из-за которой мы ссоримся — это моя семья. Вернее, и это самая скользкая и опасная тема, я все пытаюсь вытащить его к нам в гости, на что у него всегда один ответ: «Еще одно слово, Поттер, и я….» Дальше я предпочитаю благоразумно заткнуться, дабы меня не спустили с лестницы. Тогда, когда я просидел во время приступа всю ночь у его постели, и вернулся домой уже утром, Джинни таки устроила мне сцену ревности. Ну и…да, мне пришлось ей все рассказать. — Так я и знал! — всплеснул руками мой отец, когда я рассказал об этом. — Теперь мне стоит ожидать в гости всю магическую Британию во главе со Скитер?! — Ты настолько мне не доверяешь? — обиделся я. — Нет, просто я успел слишком хорошо тебя изучить. — Джинни никому не скажет, я тебя уверяю, могу хоть Нерушимую клятву дать! — Да нет уж, — фыркнул он в ответ, — поверю на сей раз на слово. Как видите, все непросто: и для меня, и для Северуса Снейпа, моего отца, но я, тем не менее, могу смело сказать теперь, что рад. Наверное, это должно было случиться, и я все отчетливее понимаю, что правы те, кто говорит, что любые жизненные испытания и потрясения даются нам не зря. А мы, пройдя через них, становимся другими, мы учимся по-другому относиться к людям, и это делает нас сильнее, помогает нам взрослеть, открывать себе что-то новое. Я не знаю, сколько нам осталось времени, но не хочу терять ни единого мгновения, потому что его и так было потеряно слишком много. Поэтому мы оба и стараемся по мере сил наверстать его. И я знаю, что отец в этом отношении со мной целиком и полностью согласен. — Ты что там, заснул? — его голос отвлек меня от размышлений. — Нет, просто задумался. — Я спрашивал, будешь ли ты чай? — Не откажусь. Мы отправились на кухню. — Да! — вдруг спохватился я. — У меня же важная новость! — Ох, не нравится мне этот задор! — Нет, не волнуйся, Скитер к тебе в гости пока не заглянет. — И то счастье! — Все никак не мог выбрать удобный момент, чтобы сказать. Джинни ждет второго. — Поздравляю! — Мы хотим девочку. Назовем…- я выдержал театральную паузу, — Лили. Он кивнул. — Я знал, — улыбнулся я, — что тебе понравится. — А если мальчик? — прищурился он. — Я…не знаю, мы об этом пока еще не думали. — Сириус? — подчеркнуто небрежным тоном предложил он. Я постарался не расхохотаться. — Не хочу расстраивать, но Сириус — это второе имя Джеймса, так что… — Ну, тогда, — он равнодушно пожал плечами, — Ремус? — Может быть, — я очень надеюсь, что он не заметил моей усмешки. — Я подумаю. На самом деле, я давным-давно уже решил насчет имени моего второго сына, сразу же, как только узнал, что у нас будет еще один ребенок. Но ему об этом пока говорить не буду. Потом, если и впрямь родится мальчик, скажу, какое имя для него выбрал. Очень хочу посмотреть на выражение его лица!