Последний рубеж

Наш отряд, (вернее то, что от него осталось) занял оборонительные позиции. Место было идеальное: судя по всему, раньше здесь была разгрузочная площадка или типа того, и поэтому всю её территорию занимал всякий хлам. Контейнеры, ящики, несколько стеллажей и автоматов с газировкой, различные бочки – из всего этого мы на скорую руку соорудили баррикады и препятствия, стараясь как следует подготовиться к нападению. Всё это, да ещё и всего лишь один-единственный проход к нам (в виде хорошо укреплённого бетонного моста), хоть чуть-чуть подбадривало: у нас есть неплохое преимущество по расположению, а значит, шансы выжить до прибытия спасательного вертолёта значительно увеличиваются... Мы быстро рассредоточились по периметру: несколько бравых парней с дробовиками вышли вперёд, почти впритык к проходу. Далее, под прикрытием всякого мусора, расположились пулемётчики и гренадёры. Наверху контейнеров устроилась наша ударная сила: бойцы с M16, AUG, Famas и другими штурмовыми винтовками. Последний рубеж составляли все оставшиеся люди: кто-то был вооружён пистолетом, кому-то удалось уберечь свой ПП, а кто-то наоборот, в этой напряжённой беготне по комплексу потерял оружие и остался лишь с ножом. Я же, как единственный живой снайпер, расположился дальше всех, уже около вертолётной площадки. Это была единственная безопасная позиция, откуда открывался хороший вид на нашу сторону острова. И на ту, что безвозвратно попала под контроль монстров... Оставались считанные секунды перед тем, как нас настигнут, и все замерли в предвкушении атаки. Я в очередной раз проверил всё оставшееся снаряжение: надёжный SCAR, с которым я прошёл немало сложных спецопераций, пистолет P250, на случай близкого контакта с противником, боевой нож, фальшфейер и даже парочка осколочных гранат, которые я невесть откуда успел добыть. Достаточно хороший арсенал, чтобы сдерживать монстров. По крайней мере, мне хотелось верить, что сдержит. Правда, всё то, что я видел в предыдущих боях, говорило об обратном. Я осмотрел всех присутствующих. Из сорока восьми бойцов осталось всего лишь семнадцать, однако группа была достаточно разнообразная : здесь были и члены нашего покалеченного отряда, и пленённые террористы, которых изначально мы должны были доставить командованию, пока не упали где-то вблизи неизвестного нам комплекса (научного комплекса, как мне показалось), а также несколько беженцев из этого комплекса, которые до сих пор, кроме «Эти твари очень агрессивны» и «нужно целиться в голову» нам ничего нормально не смогли объяснить. Уж не знаю, что они там устроили у себя в лабораториях, но вели они себя чрезвычайно странно, а на всём протяжении пути только и делали, что паниковали от любого шороха и стреляли куда попало. Я даже видел, как один случайно застрелил другого, который не вовремя появился на пути. Всё это говорило лишь об одном: эти ребята больше никогда не забудут то, что устроили в своём загашнике посреди неизвестного острова. Но сейчас, это было не важно. Мы все находились на одной стороне, объединившись против общего врага. Мы все нервничали, всех без исключения охватывал страх, а воздух буквально разрывался от нависшего напряжения. Но виду никто не подавал: все присутствующие стояли ровно, готовясь биться до последнего вздоха. Даже беженцы старались выглядеть спокойными, хотя получалось не очень. Но всё же, это придавало сил. Каждый из оставшихся в живых был готов ко всему, что произойдёт через считанные минуты. Мы все отдадим последние силы и потратим всю оставшуюся амуницию, но спасёмся. Только держась вместе, у нас есть шанс вернуться домой. - Нужно держаться, ребята! Держаться изо всех сил! Вертушка уже в пути. Она доберётся до нас примерно через семь минут - пытался подбодрить нас командир - Продержимся семь минут - и домой! «Какие нахер семь минут»- думаю я про себя - От нас тут уже через три и мокрого места не останется. Я бегло оглядываю других выживших и по их взгляду замечаю, что не один об этом думаю. Но другого выбора у нас нет. Тем более, судя по яростным воплям монстров, они были уже совсем близко. Блин, всё же нашли нас. Эти твари уже мысленно раздирают нас на куски, хотя не догадываются, что придется изрядно попотеть: наша команда просто так не сдастся. Обед надо заслужить! " Вот и всё народ, готовьтесь к последней волне!" - крикнул кто-то из наших. Все разом сняли оружие с предохранителей, проверили обоймы и нацелились в сторону моста. Через несколько секунд, из-за холма показалось несколько монстров. Издавая что-то, отдалённо напоминающее боевой клич, они резво двигались к нам, катастрофически быстро сокращая дистанцию. Да, это были они. Бледно-серая кожа, полностью изувеченная царапинами и шрамами. Отвратительная морда, забрызганная кровью, пустые белые глаза, острые клыки, выпирающие из раздробленного рта. И когти на лапах, чертовски длинные когти, уже не раз разорвавшие своих жертв за доли секунды… Да один их вид запугивал до беспамятства! Глядя на них, разум словно обвивал сильнейший страх, а тело передёргивали болезненные судороги. Желание хоть что-то предпринять улетучивалось, оставалось лишь неподвижно стоять и трястись, словно лавровый лист, слушая душераздирающие стоны очередных жертв. Так было во время нашей первой встречи, из которой мы еле выбрались живыми. Так было и сейчас, после нескольких часов этой непрерывной битвы за выживание. Нет. Нужно бороться. Нельзя дать своим первобытным инстинктам взять вверх, надо контролировать себя, контролировать своё тело. Наконец, прозвучали первые выстрелы. Пара наших ребят открыли огонь, хотя противник был достаточно далеко от нас. Я тоже начал прицеливаться, стараясь остановить перекрестье на голове одной из тварей. Но когда твои руки дрожат, а всё тело колотит из-за одной лишь мысли о том, что ты доживаешь последние минуты своей жизни, трудно сделать даже такое элементарное действие. Поэтому, первая пуля прошла мимо цели, врезавшись куда-то в скалу. Нет, не пойдёт. Нельзя дать монстрам завладеть контролем над разумом. Нужно бороться… Вдох, выдох, осознание того, что мои промахи лишь приближают неизбежное – и второй выстрел ранит одного из монстров в грудь, из-за чего тот невольно отпрянул назад. Уже лучше. Снова вдох, выдох, стихающая дрожь и вернувшиеся чувство уверенности – и третья пуля прошибает голову перерожденца насквозь, и он бездыханно падает на землю. Отвлекаюсь, чтобы вытереть пот со лба и замечаю, как кто-то из террористов показывает мне большой палец. Я улыбаюсь в ответ и вновь начинаю охоту, выискивая новые цели. Успеваю сделать ещё несколько выстрелов, но монстры всё равно благополучно добираются до моста, хоть и с потерями. Однако, теперь стреляют практически все, а небольшие прицельные очереди сменяются на бесконечный «зажим» курка и град пуль, влетающих в тела этих тварей. Кажется, эти безмозглые нелюди явно не ожидали сильного сопротивления с нашей стороны, поэтому не могут пройти под таким плотным огнём. Однако, сдаваться они тоже не собирались: отступали назад, но не умирали, при этом собирая чуть ли не три пулемётных магазина. Нет, так с ними бороться тоже нельзя, иначе все боеприпасы иссякнут уже довольно скоро. Хотя, одинокий мост и ущелье внизу подкинули мне блестящую идею: «Бесполезно в них стрелять, пытайтесь сбросить их с моста!" - крикнул я, наверное, на весь остров. Но, из-за сильного гула, немногие расслышали мои слова, а послушалось так вообще пара беженцев. Но главное было то, что меня услышал командир: - Прекратить огонь! - ровным голосом выкрикнул он, попутно заменяя магазин в своей M16. Большинство действительно прекратили стрелять, ожидая новых приказов. Монстры молниеносно ринулись на нашу сторону, не понимая того, что сами загнали себя в ловушку. Командир же поднял руку вверх, отдавая новый приказ: - Группа, огонь по моей команде. Подождём, пока они подойдут поближе. - Босс, но ведь… -Огонь по моей команде! – более строго повторил приказ наш лидер, пристально следя за передвижениями перерожденцев. И, когда они подошли практически вплотную, он, словно дирижёр, опустил руку, возобновив работу нашего «оркестра». Шум от выстрелов вновь заполонил весь остров, а яростные крики монстров эхом отзывались от многочисленных скал. Я вновь начал глядеть в оптический прицел, попутно замечая успешность придуманного мною плана. Твари действительно не могли удержаться на мосту, и один за другим падали в пропасть. А если кто-то и не терял равновесие, то тут же незамедлительно погибал под шквальным огнём. Как итог, уже через тридцать секунд наши позиции были полностью зачищены. Отовсюду послышались радостные крики: первая волна была отбита. Но все мы понимали, что это только начало, и поэтому, пользуясь случаем, многие начали перезаряжаться или занимать более удобные позиции, некоторые просто в очередной раз проверяли экипировку (я был в их числе). Через несколько секунд, мы вновь собирались с силами и готовились драться, наблюдая за тем, как из-за холма появляются всё новые и новые враги.

***

По самым скромным подсчётам, «подкрепление» монстров численно превосходила первую волну раза в три, чего уж говорить о нас. И теперь, ситуация принимала довольно серьёзный оборот: одна оплошность – и домой не вернётся никто. Поэтому, я старался сразить как можно больше противников, чтобы облегчить работу основной группы. Старался, но не мог: нервозность и суетливость вновь вытесняли хладнокровие из головы, а ровное и ритмичное дыхание сменялось резким глотанием воздуха. Прицел опять начал дрожать, а пули, словно заколдованные, перестали поражать цели. Выстрел – молоко, выстрел – молоко, выстрел – опять молоко: бессилие сделать хоть что-либо лишь, а вследствие и нарастающее безумие истощали организм. Голову чрезмерно часто начали посещать страшные мысли, а мозг то и дело воспроизводил ужасные картины. Картины возможного последствия этой битвы. Я всё ещё пытался бороться с волнением, пытался внутри убедить себя, что всё под контролем. Но разум не обмануть: всё было нихуя не под контролем. Ведь нелюди уже были на финишной прямой: нашей огневой мощи было слишком мало, чтобы остановить их смертоносный порыв. Им оставалось лишь пересечь одинокий мост – и спокойно поймать свою жертву, затравленно заметавшуюся из стороны в сторону в поисках спасения. А затем, нас настигнет паника. Если они доберутся до нас, то нам не избежать всеобщей паники, а значит и не избежать новых жертв. В наших рядах было достаточно опытных солдат, прошедших множество боёв и операций, но перед таким врагом сохранить разум холодным не удастся. Перестрелка развязалась с новой силой: шум винтовок и пулемётов всех калибров слился во одну бессмысленную какофонию. Никакой организованности больше не было, осталась лишь борьба за жизнь. За свою жизнь. Тактика, которая хоть как-то могла склонить перевес сил в нашу пользу, просто вылетела из головы: каждый спускал курок и тратил в никуда драгоценные патроны, слепо подчиняясь инстинкту самосохранения. Возможно, мы всё ещё находились на одной стороне, но каждый из семнадцати человек воевал не за группу, а в первую очередь за себя. А монстры подбирались всё ближе и ближе, уже чувствуя запах долгожданной победы. Пытаясь хоть как-то затормозить яростное наступление тварей, в бой уже пошли осколочные и зажигательные гранаты. Кто-то из теров даже кинул световую, но ослепить удалось только своих. Я тоже потратил свои гранаты и, кажется, даже сумел взорвать одного из монстров, но толку от этого было мало: от ранений и оглушения они становились лишь злее, набирая ещё большую скорость. Боже, да как с ними вообще можно бороться?! Я отрываюсь от стрельбы, пытаясь вытереть пот, который льётся уже чуть ли не реками, как вдруг, через выстрелы и взрывы, до меня доносится истошный крик. Человеческий крик. Я молниеносно беру винтовку в руки и смотрю вперёд, замечая страшную картину: монстр пригвоздил одного из спецназовцев, бойца с дробовиком, бешено пытаясь распороть ему живот. Его напарник, террорист в белом камуфляже, лежит не земле, непроизвольно ухватившись за растерзанную глотку. Понимая, что на помощь уже никто не придёт, наш оперативник достаёт с пояса гранату и выдёргивает чеку. Несколько секунд, и взрыв накрывает их обоих, открывая счёт нашим потерям. Другие же перерожденцы практически без сопротивления врываются на наши позиции, спокойно разрушая баррикады и начиная терзать всё больше и больше бойцов. И паника взяла верх. Теперь сражение превратилось в натуральную мясорубку, в которой отличить друга от врага было невозможно. Те, кому посчастливилось остаться на ногах, начали пробиваться к краю острова, прямо к вертолётной площадке. А таких было человек девять. Остальные были обречены: твари просто окружили их, не оставив ни малейшего шанса сбежать. Выстрелы потихоньку начинали стихать, уступая место зверскому вою монстров. И не менее зверскому стону наших бойцов. Безумие полностью поглощает разум, и я уже стреляю практически от бедра, хаотично пытаясь попасть хоть в кого-нибудь. Количество жертв расчёт в геометрической прогрессии, а холодное дыхание Смерти ощущается чуть ли не в паре метров. А я, не в силах сделать с этим хоть что-нибудь, лишь крепче сжимаю оружие в руках, продолжая вести огонь. Замечаю, как очередной боец оказывается сбит одним из монстров, и навожу прицел ему на голову, пытаясь пристрелить тварь. Но внезапно… кто-то из толпы выбивает у меня из рук оружие! Серьёзно! У нас слишком мало проблем!? Не растерявшись (и, естественно, не забыв обматерить и толпу, и монстров, и даже пилота спасательного вертолёта), я быстро выхватываю P250 из кобуры и продолжаю отстреливаться. На секунду бросаю взгляд на землю, в поисках винтовки, но тут что-то тяжёлое падает рядом со мной, поднимая с земли клубья пыли. Оборачиваюсь и впадаю в ступор: одна из тварей сбила с ног командира и обхватила своими когтями его посиневшее лицо, пытаясь выдавить глаза. Тот активно сопротивлялся, но бесполезно: у этой твари сил было намного больше. Совершенно забыв о безопасности, я подбегаю к ним, пытаясь отбросить перерожденца от лидера, но внезапно теряю равновесие и больно ударяюсь затылком о твёрдую почву. Вскрикнув от неожиданности, я безуспешно пытаюсь подняться, и лишь через мгновение понимаю, что сам попал в объятья к какому-то уроду. Навалившись всем телом и победоносно завопив, тварь принялась своими лапами разрывать мой бронежилет. В два счёта разобравшись с бронёй, перерожденец впивается острыми когтями прямо в живот, едва не задевая бешено колотящееся сердце. Почувствовав невероятный приток адреналина , я пытаюсь сбить монстра, резко толкнув его в грудь, но, видимо, совсем не рассчитываю свои силы: один мощный удар – и я едва не теряю сознание, ещё больнее ударяясь о землю, а всё лицо оказывается в крови, вытекающей из раненой шеи. В глазах мгновенно начинается сильное помутнение, а внезапно появившиеся силы также внезапно и покидают тело, и я совершенно теряю желание отбиваться. Остаётся лишь смотреть на эту тварь, которая вновь заносит свои когти, чтобы разорвать горло и окончательно выиграть бой. Я зажмуриваю глаза и уже готовлюсь распрощаться с жизнью, но слышу лишь яростный хрип – и шлепок чего-то тела об землю. Совершенно не осознавая, что только что произошло, я ещё секунд пять лежу на спине, пока не слышу чей- то раздражённый голос: - Вставай уже! У нас нет времени на солнце загорать! Я открываю глаза, и вижу перед собой террориста, протягивающего мне руку. Его тёмно-зелёные глаза в упор смотрят на меня, а короткостриженные светлые волосы развиваются на слабом ветерке. Чёрт, я ёще никогда не был так рад неожиданной террористической активности. Наконец я протягиваю свою руку в ответ и рывком поднимаюсь на ноги. Оглядываюсь, и замечаю бездыханное тело монстра, с дырой в башке. Того самого, что напал на меня. Чтож, видимо, я поживу ещё немного. А вот командиру повезло меньше: монстр, кажется, распотрошил все его внутренности, и теперь спокойно пировал, обгладывая всё больше и больше мяса. Чёрт, зря я заметил это. Можно было пройти мимо и радоваться, что я всё ещё дышу, но я остался на месте, с ужасом смотря на эту картину. На этот чудовищный образ... тогда он словно завис у меня в голове, въелся в самую середину мозга. И меня переклинило. Мне напрочь снесло голову, я не думал ни о чём, кроме как о мести. И я, сам того не замечая, рывком поднимаю пистолет с окровавленной земли и уже нацеливаюсь твари в голову, но тут террорист одёргивает мою руку. - Эй, я спас тебя не для того, чтобы ты снова попался. P250 невероятно сильно дрожит в руке, но я стою совсем близко, чтобы промахнуться из-за этого. Командир смотрит на меня остекленевшим взором, будто ожидая долгожданного выстрела. Мне не хочется думать о последствиях, хочется просто всадить всю обойму в голову этой твари, хочется отомстить за него! Я пытаюсь собрать всю ярость и злобу, чтобы нажать на курок… но в последний момент опускаю оружие. Хладнокровие всё же берёт верх. Как вовремя… - Ты прав – я провёл рукой по лицу, пытаясь вытереть кровь с лица – я просто хочу дождаться долбанный вертолёт. - Тогда нам туда – и бандит показывает на трёх спецназовцев, расположившихся на крыше одного из контейнеров, стоящих около вертолётной площадки. И через несколько секунд мы присоединяемся к ним, продолжая отстреливаться от монстров. Но битва уже была проиграна: большинство тварей уже не обращает на нас никакого внимания, кромсая на куски и поедая останки наших товарищей. Нам оставалось лишь продержаться совсем немного времени, и отстрелить тех, кто остался без обеда. А когда таковых не осталось, пришлось просто смотреть. Смотреть на поле боя, усеянное трупами. Разбитые баррикады, литры алой крови, брошенное оружие тут и там – всё это последствия той ужасной мясорубки, развернувшейся здесь несколько минут назад. Бойни, в которой у нас не было даже призрачного шанса победить. Бойни, которая унесла жизни ещё двенадцати солдат… - И где же носит эту долбаную птичку – с досадой произносит, один из спецназовцев (Дэвид, вроде бы), усевшись на контейнер и свесив ноги вниз. - Пилот без тебя разберётся. Следи лучше, чтобы тебя не сцапали – отвечает ему ещё один выживший, высматривая что-то в коллиматорном прицеле. - Было бы кому сцапать – оперативник спрыгивает с контейнера, дабы подобрать брошенный рядом пулемёт M249. Недолго осматривает в руках – и отбрасывает обратно, разочарованно глядя на нас. И наконец, послышался долгожданный гул. Гул лопастей вертолёта, прилетевшего эвакуировать наш отряд. Точнее тех из отряда, кто сумел выжить. Мы все разом спустились с контейнера, подходя поближе к месту посадки. Я зажёг фальшфейер, всё это время висевший на поясе, и вытянул руку с ним навстречу вертолёту. Но пилот и так нас прекрасно видел: «птичка» медленно приближалась, разрубая лопастями холодный, пропитанный кровью и порохом воздух. Несколько тварей, обратив внимание на гул, всё же заметили нас, но мы быстро с ними разобрались. Ещё несколько секунд, и мы спокойно загрузились в кабину. - Это все!? - пилот оглянул нас смущенным взглядом. Он явно ожидал увидеть больше людей, но... - Да, летим отсюда. - спокойно сказал один из оперативников, которого я не смог опознать, из-за сильнейшего ожога почти на всё лицо. -Уверен? Неужели больше никто не выжил?! - с этими словами пилот посмотрел в сторону нашей разорванной обороны. И лишь сплюнул от досады. - Нет... никто. -Ну тогда сваливаем отсюда! -Согласен, взлетай уже. – вклинился террорист, севший в кресло рядом со мной. Вертолёт вновь начал набирать высоту, позволяя рассмотреть весь остров. Научный комплекс, небольшой тропический лес, парочка брошенных палаток, разгрузочная площадь – всё это выглядело таким маленьким отсюда, что трудно было поверить в то, что во всех этих местах нас ждало… такое... нет, я больше не могу соображать. Слава Богу, это закончилось: мы были на пути домой. Вертолёт скрылся за скалой, и мы навсегда покинули этот адский остров...

***

Прошло уже около часа с того момента, когда нас забрали оттуда. Я спокойно смотрел в иллюминатор, наслаждаясь красотой вечернего неба. Мне удалось поймать тот момент, когда солнце уже скрывалось за горизонтом, разливаясь на гладкой водной поверхности ярко-золотистым цветом. Большая часть островов уже погрузилась во тьму, и сейчас спокойно дремала, дожидаясь нового дня. Кое-где изредка пролетали птицы, разрушая здешнюю тишину своими протяжными криками, а внизу медленно колыхались морские волны, то и дело натыкаясь на прибрежные скалы. Вся эта картина... отзывалась у меня в душе яркими воспоминаниями. Детскими, в основном. Мне вспоминалась моя первая поездка на море, вместе с родителями. Мы летели на Гавайи, и из самолёта виднелся примерно такой же пейзаж: небольшие островки, кристальная голубая водичка, птицы... А затем, отец как-то раз взял меня на море вечером, хотел показать мне здешние закаты. Он всегда говорил, что здесь, вдали от общества, они намного красивее, чем дома. И он не обманул: это было поистине волшебное зрелище. Мы наблюдали за этим где-то часа два, пока совсем не стемнело. Но я все время вспоминал этот образ, один из самых ярких образов за всю мою жизнь. И сейчас, за иллюминатором было что-то похожее. Тот самый детский образ, и совершенное спокойствие у меня внутри, заставляющее игнорировать и струйки алой жидкости, текущей из растерзанного живота, и звон от недавнего шума выстрелов, всё ещё раздававшийся где-то в ушах. Всё тело истошно ныло из-за пережитого стресса и сильных нагрузок, а каждое движение отдавалось тупой болью, но я не замечал этого. Я был где-то далеко отсюда, был снова на море вместе с родителями. Думая лишь об одном: «Это конец» Я невольно оторвался от иллюминатора, обведя взглядом выживших счастливчиков. Пятеро, включая меня. Пятеро из сорока восьми. Четыре оперативника и один террорист, тот самый, который меня спас. Лишь пять человек, сумевших пройти все испытания и пережить этот ад. Каждый из них сидел с совершенно пустым взглядом, основательно углубившись в своих мыслях. Спокойные на первый взгляд, внутри каждый из них разрывался от злобы и бессилия. Злобы из-за беспомощности в борьбе с этими монстрами. Бессилия - из-за осознания того, что тех, кто пал сегодня, назад уже не вернуть. И, конечно же, от осознания простой, но до боли жестокой правды: Ад только начинается. Разум не обманешь расслабленностью: он прекрасно знает, что это вовсе не конец. Выбраться с острова – лишь первая ступень, эту бойню не получится так легко забыть. А впереди ещё сотни бессонных ночей. Миллионы жутких, страшно правдоподобных кошмаров, после которых просыпаешься в дикой дрожи и холодном поту. Тысячи страшных картинок перед глазами, напоминающие о каждом шаге на том острове. Долгие часы скорби по павшим товарищам, вездесущие воспоминания обо всём зле, что приключилось там. И вполне вероятно, зло всё же достанет нас. Дни, месяцы, года. Неизвестно, сколько кому предначертано. Но время пролетит, а тяжёлая душевная боль останется навсегда. Опустошит весь организм, уничтожит всё человеческое в тебе, убьёт тебя изнутри. И, в конце-концов, заставит сдаться и выстрелить себе в висок, либо затянуть верёвку потуже. Ад только начинается, я знаю это. Мы все... это знаем. - Кхм, слушай, парень – знакомый голос террориста нарушает всеобщее молчание, возвращая всех присутствующих обратно на землю – ты, кажется, что-то обронил. С этими словами он берёт в руки SCAR, всё это время висевший у него за спиной, и протягивает мне: - Извини за то, что выбил её из твоих рук. Я молча принимаю неожиданный «подарок», бегло оглядывая винтовку. Несколько запёкшихся кровавых пятен и парочка царапин всё же украшают ствол, но в целом всё выглядит также хорошо, как и до битвы. Хотя, я сильно сомневаюсь, что теперь смогу заставить себя стрелять из неё. - Спасибо – кратко отвечаю я, пряча SCAR подальше. - Ты хорошо стреляешь – мягко улыбается бандит, хлопая меня по плечу – знал я одного стрелка, ты даже внешне чем-то похож на него. Он мог попасть в белку, находясь чуть ли не в двух тысячах метрах от неё. Террорист опустил голову, едва слышно добавив: - Жаль его. - Не поверишь, но нам тоже жаль тех, кого мы сегодня потеряли – вмешался в разговор Феликс, наш пулемётчик – и твоих товарищей в том числе. - Я верю – спокойно парировал террорист – мне тоже дико жаль ваших бойцов. Знаешь, ведь если бы не несколько ваших, я бы сейчас был на дне океана, прикованный наручниками к сидению. А они ведь рисковали жизнью. Как знать, не помогли бы они мне тогда, может быть сидели бы в этом вертолёте и летели бы домой. А так… Бандит ненадолго замолчал, подняв взгляд наверх -… а так, мне очень сильно повезло, что я сумел выбраться из этого ада живым. И вновь опустилась тишина. Все вновь постепенно начали уходить в себя, подальше от реального мира, опять и опять прокручивая события сегодняшнего дня. Благо, до дома ещё далеко, и никто не сможет им в этом помешать. - Да – добавил я, сам не понимая, к кому обращаюсь – нам всем… очень сильно повезло.