Храни любовь, как талисман

      Вновь боюсь сказать о том, что я думаю…       И храню, как талисман, я любовь свою,       И тоскуя по тебе, снова мучаюсь…       Яна Арсанова Лондон. Квартира Фалька       Грейс ждала де Виллера стоя у окна, зябко обхватив себя руками. Она услышала шаги любимого, но не обернулась.        — Грейси, — нежно прошептал Фальк, крепко обняв женщину. — Нет ничего более приятного, чем вернуться домой и застать тебя тут. — Мужчина ласково провел руками по удивительно мягким и пушистым волосам Грейс. Ему порой казалось, что они горели ярким пламенем даже в абсолютной темноте, как предупреждение всем, что хозяйка этих потрясающих волос обладает горячим нравом.       Спустя много лет они снова начали встречаться, но Фальк не был абсолютно уверен, что в этот раз ему удастся совладать с ней. Де Виллер твердо для себя решил, что пойдет на любые жертвы, если надо, то откажется от поста Магистра, лишь бы удержать ее. В нем все переворачивалось от страха вновь потерять ее. Ложа стала для него и женой и любовницей, отнимая все время и силы, фактически лишив возможности завести нормальную семью, детей. Теперь все чаще, он задавался вопросом: «Стоило ли оно того?»       Дети Грейс очаровали Фалька. Ник такой рассудительный и самостоятельный. Кэролайн веселая и непосредственная. Гвендолин…. Сначала, когда она впервые появилась в ложе, и стало очевидным, что она, а не Шарлотта унаследовала ген, все были разочарованы, а он сам в ярости. Но постепенно сбылись предсказания Томаса, что малышка Гвен удивит всех. Она действительно удивила. В неуклюжей, застенчивой неумехе оказался стальной стержень.       Девушка порой раздражала своим стремлением подвергать все сомнению, не только задавать неудобные вопросы, но и с ослиным упрямством добиваться ответа на них. В конечном итоге, Гвендолин оказалась гораздо дальновидней их всех вместе взятых. Кто знает, чем бы обернулась вся история с завершением Круга крови, если бы не она. Рубин был действительно особенным, как говорилось в предсказании.       — Слушай, давай быстрее поженимся. Я безумно устал возвращаться в пустой холодный дом. Твои ребята наполнят его смехом, теплотой и уютом, одним словом — жизнью. — Он пробежался легкими поцелуями от виска к подбородку Грейс и прижался к ярким сочным губам. Фальк ожидал, что она тут же вспыхнет. Годы не ослабили страстной натуры этой великолепной женщины. Проживание под одной крышей с леди Аристой, а особенно с Глендой Монтроуз могло кого угодно свести с ума, но, несмотря на все трудности, она смогла остаться сама собой, сохранить оптимизм и твердость духа.       — Подожди…, — Грейс мягко его оттолкнула.       — В чем дело? Что-то случилось? — он с тревогой посмотрел на явно расстроенное лицо любимой.       Грейс пожала плечами:        — И да, и нет.       — Это как?       — Фальк, я очень переживаю за Гвендолин. В последнее время она много плачет. У нее явно не ладится с Гидеоном. Он теперь не частый гость у нас.       — Дорогая, пойми, у парня теперь много времени отнимает работа. Гидеон молодой врач и то, что он работает в частной клинике принадлежащей де Виллерам, скидок ему не дает, скорее наоборот. Мой племянник должен многому научиться.       — Понимаю, но…смотреть спокойно, как он делает несчастной мою дочь, я тоже больше не могу. Гвенни заслуживает любви. Сомневаюсь, что проблема только в занятости Гидеона. Уж слишком природа была щедра к вам — де Виллерам, на погибель всем нам женщинам.       Фальк захохотал:       — Ну, а вы девицы Монтроуз, никогда не отличались снисходительностью к нашим мужским слабостям.       — Ты опять о пироге, — закатила глаза Грейс. — Не думай, что я не запущу в тебя чем-нибудь снова, если ты будешь флиртовать направо и налево. Да и Гвенни скоро устанет от страданий и все разом закончит, надеюсь, что твой племянник готов к последствиям. Она всегда отличалась преданностью по отношению к тем, кого любит, но даже ее терпению может прийти конец.       — Грейс, я все понимаю, не думай, что я не пытался поговорить с Гидеоном, но это непросто. Парень очень долго вел почти монашеский образ жизни. Несмотря на свою внешность, обеспечивающую ему успех у женщин, Гидеону некогда было бегать на свидания. Он почти безвылазно сидел то в ложе, готовясь к своей миссии, то в университете, пытаясь не отстать от других студентов, то элапсируя. Когда другие парни начинали крутить романы с девушками, у него было фехтование, игра на скрипке, уроки светских манер. Естественно, что теперь, когда у парня появилось свободное время, ему хочется наверстать упущенное, а Гвендолин своей ревностью его только провоцирует. Я больше чем уверен, что он очень любит твою дочь.       — О, да! Любит, и при этом вынуждает проливать реки слез.       Фальк вздохнул:        — Может, стоит подсказать ей тактику с пирогом?       — Я все больше в последнее время склоняюсь в сторону биты.       — Грейс, мне не хотелось тебе сегодня говорить и портить наше свидание, но, похоже, придется. Дело в том, что «Страдания юной Гвендолин Шеферд» еще впереди.       — О чем ты?       — Сегодня мне позвонила Зеина.       — Мать Гидеона?       — М-да.       — И что ей от тебя понадобилось? Я слышала, что ты ей ни в чем не можешь отказать.       — Ну, это большое преувеличение… Так вот, она и отчим Гидеона решили, что парню пора остепенится. Бертелин собирается замутить новый бизнес вместе с Жераром Маршалем. У Маршаля есть, дочь Мадлен, с которой, кстати, Гидеон когда-то встречался. Семьи еще тогда возлагали большие надежды на эту… ммм… дружбу, но у ребят, что-то не заладилось, а потом у Гидеона обнаружился ген. Зеина просила меня принять у себя Мадлен Маршаль, пока она будет в Лондоне.       — И ты согласился?! Согласился, зная, как Гвендолин сейчас не просто!       — Грейс, — Фальк слегка встряхнул женщину. — Не делай из меня сразу злодея. Первая моя реакция была — это уговорить Зеину отказаться от этой идеи, но Гидеона никто не принуждает сразу мчаться в церковь. Дорогая, мы скоро поженимся, и Гвенни станет моей дочерью. Клянусь тебе, что я буду защищать ее, как Кэролайн и Ника от всех, даже если понадобиться, от своей семьи… Потом я подумал, что может все и к лучшему.       — Что ты имеешь в виду? — потрясенно уставилась на него Грейс. — Приедет новая красотка. Гвендолин будет наблюдать, как твой племянничек ухлестывает только за одной девицей, от чего ей сразу станет легче?       — Не утрируй. Я к тому, что все разрешится само собой. Либо они, наконец, придут к какому-то согласию, либо расстанутся навсегда. Как ты думаешь, мне стоит ее предупредить о Мадлен?       — Даже не знаю, — задумчиво протянула Грейс. — Хотя «Предупрежден — значит вооружен».       Глава 1       В последнее время все шло кувырком. Я не могла понять, что происходит. Гидеон, как с цепи сорвался. Чего стоило последнее путешествие.       Мы отправились в 1785 год на бал, который давала маркиза Тревельян, чтобы представить обществу свою дочь красавицу Мери-Энн. На балу должен был присутствовать один важный господин, владеющий информацией, которая интересовала ложу. Кроме того, мы пытались напасть на след документов переданных Полом лорду Аластеру. После смерти главы Альянса они исчезли. Хранители считали, что эти документы нужно найти и вернуть. Мы с Гидеоном на этот раз, были с ними согласны.       Как назло лорд Уолтер Питт где-то задержался и  Гидеон обратил все свое внимание на леди Мери. Девушка была чудо, как хороша, что не являлось достаточной причиной, по-моему, для повышенного внимания к ней со стороны моего парня. Хотя в последнее время, я начала серьезно опасаться, что «мой парень» — это только мое определение, у него на этот счет свои тараканы.       Я попыталась напомнить, что цель нашего визита состоит не в знакомстве с дебютанткой, но Гидеон только ехидно улыбнулся и посоветовал перестать ревновать. Мне пришлось прекратить разговор, так как поняла, что впадаю в ярость и могу наделать глупостей. Наши отношения Гидеон превратил в аттракцион под названием «Американские горки» и, если честно, я безумно устала от подъемов и падений. Как говорит мой друг Химериус: «Ему удовольствие, а тебе сплошная нервотрепка».       К сожалению, мистер Питт, едва появившись, тут же исчез. Мы не успели его перехватить. Значит, придется вернуться сюда еще раз.       Всю дорогу в карете, пока мы возвращались к месту прыжка, я хранила молчание, время от времени смахивая медленно текущие по щекам слезы. Гидеон смотрел в окно, не стремясь прервать затянувшееся молчание. Наконец, он осторожно взял меня за руку:       — Гвен, — его голос был очень мягким, — ну же, хватит дуться. Ты опять устраиваешь бурю в стакане. Пойми, твои перепады настроения затянулись. Я устал от вечных выяснений отношений.       — Вот как? Значит, ты считаешь, что мои попытки достучаться до тебя и объяснить, что ты постоянно делаешь мне больно — это всего лишь подростковые припадки? Я должна спокойно сидеть и наблюдать, как ты волочишься за любой мало-мальски симпатичной юбкой и ждать, пока соизволишь обратить на меня внимание, так что ли?       Гидеон закатил глаза:       — Не начинай, Гвендолин. Я тебе говорил, что это недостаток воспитания. Шарлотта никогда бы не позволила себе таких истерик.       Лучше бы он ударил меня, чем сказать такое. Во мне все просто перевернулось от жгучей боли, а потом тело застыло. Видимо, мозг просто блокировал все функции организма, чтобы дать время пережить шок.       — Я люблю тебя, — прошептала я онемевшими губами.       — Но это не оправдывает твоих истерических припадков, которые, честно говоря, порядком меня утомили. Я же говорил, что тоже тебя люблю. Чего же ты еще хочешь от меня?       — Ничего, — прошептала я еле-еле, глотая слезы.       Едва выйдя из подвала, в котором хранился хронограф, Гидеон торопливо меня поцеловал, сказал, что у него встреча и исчез. Я поехала домой в одиночестве, как все чаще в последнее время.       Дома никого не было. Сестренка с братишкой пошли в бассейн. Обе бабушки отправились на какое-то заседание женского клуба. Тетя Гленда с Шарлоттой поехали на показ мод и заодно обновить гардероб.       Мама, по-видимому, опять встречалась с Фальком. Не то чтобы мне это не нравилось, но слегка напрягало. Фальк был милым со мной и отлично поладил с братом и сестрой, но не слишком ли много де Виллеров на одну семью?       Я залезла в душ. После него, кое-как вытеревшись, устало рухнула на кровать. Сил плакать не было, а смотреть на себя в зеркало было противно.       Химериус, удобно развалившись на широком подоконнике, внимательно на меня пялился, но, как ни странно, не подавал ехидных реплик.       — Ну, что молчишь? — раздраженно буркнула я, — давай уже свои нравоучения. Что бы я без них делала!       — Детка, сегодня, ты слышишь, только сегодня, я согласен в последний раз стать для тебя жилеткой. Давай, излагай, из-за чего ты поссорилась с красавчиком на этот раз?       Внимательно выслушав, по ходу рассказа, честно подавая нужные реплики: «а он?», «а она», «а ты?», «нафига?», — Химериус был категоричен:       — А что я тебе говорил. Парень уже устал от тебя, а еще больше от твоей ревности. Мужчины вообще терпеть не могут женских слез и истерик, а ты ему постоянно их закатываешь.       — Но я бы не делала этого, если бы он не считал своим прямым долгом улыбнуться каждой симпатичной девчонке проходящей мимо, а как он воркует с Шарлоттой? Какие тут нервы могут выдержать!       — Детка, послушай умного демона. Перестань рвать свое сердце. По-моему, всем уже ясно, кроме тебя, что ваши отношения с Гидеоном зашли в тупик. И чем больше ты сидишь тут и рыдаешь, тем быстрее он от тебя смоется.       — Я пытаюсь контролировать себя, но у меня ничего не получается. Предпоследняя ссора была вообще мерзкой. Я орала на него, а он смотрел на меня, как на меленькую капризную девочку и снисходительно улыбался. И чем дольше это продолжалось, тем в больший штопор я заходила. И знаешь, на какое-то мгновение, я уловила себя на том, что сама себе противна, а главное, он мне противен, раз доводит до такого состояния.       — Послушай, может, стоит взять перерыв, а? Сил уже нет, на тебя смотреть. Ходишь мрачная, зареванная… Позвони Лесли, пойди проветрись, пообщайся с другими парнями.       — Ты же знаешь, что Лесли с Рафаэлем. Я не хочу быть третьей лишней, и потом, если Рафаэль посмотрит на меня сочувствующе, то мои нервы точно не выдержат.       В дверь тихонько постучали. На пороге стояла мама, а за ней вырисовывался Фальк.       — Доверься мне, дорогая, — пробормотал он, нежно целуя ее в щеку, осторожно отодвигая с прохода.       Мама с тревогой окинула мое осунувшееся, зарёванное лицо и устало вздохнула:       — Может, ты прав. Гвенни, Фальк хочет поговорить тобой.       Я села на кровати и обхватила руками колени. Мне не хотелось сейчас ни с кем говорить, но он уже вошел, и было бы невежливо выставить его за дверь — это огорчило бы маму.       Фальк прошелся по комнате, а потом остановился и внимательно на меня посмотрел:       — Гвендолин, ведь ты не против, что я встречаюсь с твоей мамой?       — Нет. Я люблю ее и хочу, чтобы она была счастлива. Кроме того, я же вижу, как вы нравитесь Кэролайн и Нику.       Он задумчиво кивнул:       — Спасибо. В свое время из-за молодости, глупых амбиций, я потерял твою мать, больше такой ошибки постараюсь не совершить.       — Вы любили ее?       — Очень, но тогда мы были, как огонь и масло. Примерно, так как ты и Гидеон. Мне нравилось дразнить твою маму. Подумай, может для ревности нет причин и ты зря себя накручиваешь?       Я опустила голову, чтобы рассыпавшиеся по плечам волосы скрыли полыхающее лицо:       — Угу, ваш племянник тоже так считает. Сначала он меня целует, а через полчаса уже что-то нежно нашептывает какой-нибудь красотке, а потом возмущается: «И чего ты ревнуешь?», — действительно, для этого нет никаких причин. Я слышала, как вы говорили племяннику, что любовные отношения де Виллеров и Монтроузов обречены на провал. Он кивнул:       — Да, сказал, но я сказал не все. Если преодолеть все трудности, то не будет более счастливой пары. И доказательством тому служат Люси и Пол. Надеюсь, что мой союз с твоей мамой тоже будет тому примером. Не отчаивайся, будь сильной, не позволяй моему племяннику думать, что любая его выходка сойдет ему рук.       — Я и не позволяю, поэтому мы и ссоримся.       Фальк весело хмыкнул.       — Ну, ты на правильном пути, только методы используешь не те.       — Вот, вот, слушай, что умный человек тебе говорит, — заорал Химериус, но я быстро заставила его заткнуться, бросив испепеляющий взгляд.       — Сомневаюсь, что твои слёзы найдут отклик в душе моего племянника. Нет, не думай, он хороший парень. Ты пойми, он вел довольно замкнутый образ жизни. Несмотря на свою привлекательную внешность, Гидеон не избалован женским вниманием, у него просто не было на это времени.       — Значит, мне надо терпеливо ждать пока он компенсирует эти пробелы?       — Дело не в этом. Просто мой племянник еще не научился отличать настоящий драгоценный камень от подделки, которая блестит ярко, а цена ей один пенс. И вообще, мужчину не привлекает женщина, которая полностью завоевана, должна быть какая-то часть не доступная ему. Гвен, я очень надеюсь, что у вас все наладится. Ты в курсе о Мадлен?       — Что еще за Мадлен?       Фальк внимательно посмотрел мне в лицо и покачал головой:       — Я думал, что Гидеон предупредил тебя. Она дочь Жерара Маршаля, близкого друга отчима Гидеона. Мадлен и мой племянник когда-то встречались. Это было давно. Пару дней назад мне позвонила Зеина, мать Гидеона, и попросила, чтобы Мадлен пожила у меня на время своего пребывания в Лондоне. Я не мог ей отказать, прости. Думаю, что она попросит Гидеона развлечь девушку.       Супер! Мне только первой любви не хватало на пороге. Мы и так в последнее время никак не можем договориться.        — Она красивая? — спросила вдруг я вне всякой логики.       Фальк кивнул:       — Я думаю — да. Мадлен была очаровательной малышкой. Я много лет ее не видел, но думаю, что девочка превратилась в настоящую красавицу. Она должна приехать сегодня. Гидеон обещал ее встретить.       — Теперь понятно, куда он так торопился.       Фальк быстро подошел и крепко сжал мои плечи:       — Гвен, не повторяй наших с Грейс ошибок. Не позволяй ревности разрушить ваши отношения.       Моя улыбка получилась кривоватой: — А они есть эти самые отношения? Похоже, что от них осталось только пепелище. Я обещаю не пороть горячку, но и чемоданом с оторванной ручкой больше не буду. Если Гидеону я больше не нужна, то навязываться не буду. Может, это эгоизм, но мне хочется, чтобы меня любили так, как отец любил маму, как Пол любит Люси. Если Гидеон не хочет или не может дать мне этого, что ж, скажем друг другу: «До свидания!», — и каждый пойдет своим путем.       Фальк одобрительно похлопал меня по плечу.       — Молодец, докажи всем, что ты можешь.