Жизненные параметры

В преддверие Рождества я все больше ненавидел этот праздник, и все больше хотел проводить время один. Без причин избегая брата, близких друзей, тебя. Каким же дураком я был, что менял это драгоценное время на дикую погоню за меланхолией, пытаясь найти спасение, сколько не в глубоких мыслях, которые должны были выкинуть меня на поверхность нового дня, поставив на колени перед шансом, что я так долго выпрашивал; сколько в алкоголе, что нес за собой все те скрытые качества от храбрости, до просветления перед такими тяжелыми истинами. Каким же ребенком я был, выводя тебя из себя на ровном месте, топча по больному, и заводя одну игру извращнее другой. Каким же слепым я был, не замечая, что тебя это ранит больше, чем физическая боль; Но ведь ты каждый раз так стойко выносил это, а я наивно ждал, пока сломаешься. Отсюда и не гласный спор «Кто кого?» Ненавижу себя за это до сих пор. Твое спокойное «Все хорошо» ненавижу. Ненавижу то, что верил лишь себе. Ненавижу, что не позволял тебе ровно столько, сколько позволял мне этого ты. Дай мне миллион причин ненавидеть тебя еще больше, и я бы еще тогда сказал, что этого мало. Ненавижу ненавидеть, но любить куда сложнее, а я разве похож на того, кто ищет трудные пути, не правда ли? Тебя нет уже как полгода. Не в смысле, рядом или вроде того. Тебя нет вообще. Ни в одном месте на этой проклятой Земле. Ты умер, но не для меня. Ты умер, но остался жить в моей голове. Ты умер, но я не прекращаю в это не верить. И все эти не сделанные поступки, не сказанные слова, не выполненные обещания, единым грузом сдавливают в тиски каждую ночь, заставляя просыпаться от кошмаров и задыхаться реальностью. Я сделал тебя своей иллюзией, в которой ты даже не подозреваешь о том, как на самом деле важен для меня. Я сделал тебя смыслом своей жизни, в то время как сам громко высмеивал то, что мир не крутится вокруг одного человека. Верни время назад, я бы еще тогда ответил, что больше всех на свете обманываю лишь себя. Здесь бы так же хватило место и для иронии, драматизации, а главное, самосожаления, но к черту все это дерьмо. К черту мои устои, прихоти, правила, принципы, скрытые смыслы, загадки, и игры. К черту! Я сломан и прожжен. Я пострадавший от легендарных фраз о том, что лишь теряя, мы начинаем ценить. Я герой собственной жизни, сюжет в который написан как на дешевый психологический триллер. Но никогда прежде я не был так зависим от того, что ненавидел. Мне всегда казалось, что ненависть это все, что я могу ощущать так ярко, как ты любил яркие цвета. Особенно на бледной коже, когда в шутку пачкал меня сонного моими же красками. Не сомневаюсь, что противоположности притягиваются, но мы были достаточно странными, чтобы даже находиться вместе. И если мой личный мир находился только внутри меня, иногда допуская там чужое присутствие, то твой вращался вокруг Вселенной, задевая каждого на своем пути. Удивительно, как на протяжении такого времени ты оставался солнечным. Удивительно, что ты терпел меня, хотя никогда не был обязан этого делать. Ты замечал? Наша квартира измеряется в шестнадцати шагах от периметра, а часто посещаемая мною комната из тех, где больше все зеркал. Я засыпаю там, где ты нашел меня, когда мы играли в прятки, и где я чаще всего прятался, а просыпаюсь у порога, словно верный пёс, ожидая твоего прихода. Меньше всего я заглядываю в шкаф, и больше всего ношу не свою одежду, позволяя все еще не выветрившемуся запаху твоего тела слиться с моей душой. Иногда я действительно в порядке, и в такие моменты даже выхожу на улицу, в надежде, что солнце прожжет моё лицо, или проезжающая мимо машина окажется той самой каретой скорой смерти. Но все это обходит меня стороной, точно так же, как когда-то мои ты игнорировал мои тщетные попытки сделать тебе больно. Я знаю, тебе нравится наблюдать за мной со стороны, но я так, же уверен в том, что тебе больно от того, стало со мной после тебя. Знаю, что ты все еще здесь, потому что в полудрёме замечаю некоторые детали, которые были за тобой еще при жизни. Знаю, что это не сон, и я не совсем сошел с ума. Знаю, что ты это знаешь, и это сводит с ума, потому что ничего не поделаешь. Ничего. Абсолютно. Подумать только, ты уже ребенок прошлого, а я все еще точу здесь, упиваясь настоящим временем, совершенно не зная, куда себя деть. Когда глаза прогорают от количества выплаканных слёз, а алкоголь да антидепрессанты не действуют, я сажусь на пол, предварительно взяв в руки твою любимую гитару, и тихо исполняю одну импровизацию за другой, вынося боль в музыку, и посвящая если не каждую строчку, то каждый аккорд лишь тебе. И это странно, знаешь. Потому что я всегда был тем человеком, который избегал потрепанного постоянства, и жаждал искры в любом действии, не размениваясь на исконные традиции, потрепанных стереотипов, но смотря назад, понимаю, что искра давно превратилась в пожар, и сожгла меня дотла. Вспоминая что-то достаточно интимное, по привычке всегда отворачиваюсь вправо, скрывая то, как краснею и глупо улыбаюсь. Потому что нет-нет, а память не стереть, не сгладить. Отчетливые контуры твоего лица, горящие глаза, мягкие поцелуи, всегда ставили меня на место, и вспоминая как развязно я вел себя в постели, позволяя самому себе оставлять на твоем теле шрамы, укусы, засосы, как прогибался от каждого толчка, когда ты заполнял меня, как выкрикивал твое имя, и как просил повторить, хотя ты уже был на исходе; вспыхиваю еще больше, потому что подобные трюки в моей жизни ранее не проворачивались, ни с кем либо. Потому что ты сделал меня таким. Кто-то не раз говорил что время лечит. Но кто-нибудь задумывался о том, что калечит оно пропорционально своему положительному фактору? Найти бы теперь место, а не публичный притон для будущих надежд без экранизаций на светлое будущее и постараться выжить после первых падений лицом в грязь. Начинать что-то новое всегда трудно, но я готов попробовать, если только ты пообещаешь, что никогда меня не оставишь. Что ты обязательно дождешься меня там, где нам двоим, будет уютно, после всего того, чему научил меня сам. Никто не виноват в том, что ты прожил эту жизнь быстрее меня. Просто знай, что в нашем запасе их еще полно; И как бы ни было сладко это утешение, постараюсь выполнить нынешние условия достаточно честно, чтобы в следующий раз, ты не искал меня так долго, а я так долго не ждал тебя.