Сын лучшей подруги

      Собрание оказалось довольно скучным мероприятием. А когда к Суа стал клеиться один из родителей, то ей просто хотелось выбежать из кабинета и как можно далеко отъехать от здания школы. Но, увы, больная лодыжка не позволила бы ей этого. Да и у неё было важное дело. Классный руководитель по одному разбирала опросники учеников её класса о профессии, которую они хотят выбрать, и о том, где бы хотели продолжить своё обучение. Очередь Чанмина настала в тот момент, когда приставучий мужчина диктовал ей свой номер, на который, по его словам, она может звонить 24/7, аргументируя это тем, что её «племянник» и его сын учатся в одном классе и, скорей всего, близкие друзья.       — Госпожа Пак, — позвала её преподавательница, и та облегчённо выдохнула, внимательно прислушиваясь, — кем вы приходитесь Шим Чанмину?       — Двоюродной тётей, — лучезарно улыбнулась она, чувствуя на себе любопытные взгляды других женщин и еле слышное перешёптывание. — Моя кузина сегодня занята, да и я сама хочу узнать, как мой малыш учится.       — Ясно, — безразлично ответила классный руководитель и передала ей ответный лист парня. — У Чанмина хорошие оценки, он занимает пятое место в списке по успеваемости учеников старшей школы. Только мне не совсем понятны его цели.       Суа посмотрела на лист и быстро нашла пункт «Желаемая профессия». Глубоко внутри она надеялась, что он всё-таки вписал туда «мультипликатор», как он мечтал с самого детства, но там было пусто.       — Совсем ничего? — выкрикнула она, злобно вставая на ноги, но, поняв, что была слишком эмоциональна, быстро села и прокашлялась. — Ну забыл написать, с кем не бывает, — неловко улыбнулась она, мечтая задушить одну из родительниц, укоризненно качающую головой и громко цокающую.       — Опрос о профориентации в старших школах проводится каждый семестр, чтобы ученики могли выбрать дополнительные предметы, которые им понадобятся для поступления в вуз. И каждый семестр у вашего племянника такие вот ответы. Посмотрите пункты о выбранных предметах на этот семестр.       Суа быстро спустилась глазами вниз, заметив, что лист Чанмина слишком чист на фоне листа, который держит мужчина, сидящий рядом. Найдя пункт «Выбор предметов в этом семестре», женщина раскрыла рот. Больше десяти предметов и только одна жирная галочка.       — Японский язык, — прошептала она.       — Это очень хорошо, что мальчик проявляет ярый интерес к этому языку. Я предлагала ему выбрать японскую филологию, но он категорически отказывается. Конечно, с его успеваемостью филология не самый лучший выбор, но раз он так увлечён…       — Эм… учительница? — перебила её Пак, подняв руку, и, не дожидаясь ответа, захромала к её столу. — Я же на правах двоюродной тёти могу сама заполнить его лист?       — Ну вообще-то не… — замешкалась преподавательница такой резкости, но женщина уже брала ластик с её стола и стирала ответ Чанмина, сразу же заполняя своим. — Художник-мультипликатор? Вы шутите? Совсем с ума сошли. Вы точно его знаете?       — Поверьте, лучше меня его никто не знает, — уверенно ответила она, чувствуя гордость за то, что сделала, но знала, что ей ещё достанется от самого парня.              Чанмин узнает о предметах, на которых должен будет сидеть в этом семестре, только к концу этого учебного дня. Поэтому у Суа оставалось три часа, чтобы поколесить по Сеулу в хорошем настроении, пока она не заедет за парнем и не начнёт выслушивать его упрёки.       — Ещё спасибо скажет, — бормотала она, сидя за рулём. — Японский язык? Зачем он ему? Чем он вообще собирался заниматься после окончания школы?       Женщина неосознанно вспомнила себя в его возрасте и поняла, что школу-то она так и не окончила, бросив всё в родном городе и даже не вспоминая о родственниках. «Интересно, они помнят меня вообще? — пронеслось в голове, и ей резко захотелось сходить в кафе, в которое она часто ходила с Юнхо в их первые дни в Сеуле. — Даже не с кем кофе попить», — грустно подумала она, поняв, что кроме Юнджи у неё никого не осталось в этой стране, и заскучала по Токио.       — Латте без сахара со льдом, — сделав заказ, она начала оглядываться.       На её удивление кафе осталось таким же, каким она его помнила, что, конечно, возвращало её в дни, когда до безумия любила Юнхо. «Настолько всё не изменилось, что он мне даже мерещится», — Суа несколько раз поморгала, пока не поняла, что ничего ей не мерещится, а происходит на самом деле.       — Суа? — позвал её Юнхо, подойдя к столику, и улыбнулся уголком губ.       — О-оппа, — прошептала она, проклиная судьбу и её иронию за такое неприятное совпадение. Надо же было прийти в это кафе в один и тот же час.       — Вот так встреча, — он без приглашения сел напротив неё, явно ожидающий от неё такой же радости при встрече. — Ты одна? Не против, если мы присядем?       — Вы? — с трудом выдавила она, и ответ не заставил себя ждать. К ним подошла миловидная девушка, смущённо улыбающаяся ей.       — Это моя жена — Со Йеджи, — спокойно произнёс Юнхо, и Суа рассмеялась в голос.       Но, приняв на себе вопросительные взгляды обоих, неуверенно вскинула брови.       — Это не шутка? Ты женился? — женщина могла точно сказать, что она не ревнует, но обида за все годы давала о себе знать, и ей было сложно её скрывать. — И как же вы познакомились? Мне очень интересно, оппа.       — Ну… — замялся Юнхо, не ожидая таких вопросов. По-крайней мере, не так сразу.       — Я фанатка оппы, — уверенно ответила его жена, хватая мужчину за руку. — Фанатка номер один, — хихикнула она, не отводя от него взгляда.       — Ты женился на фанатке, — проговорила Суа, с трудом держась, чтобы опять не засмеяться.       — А вы, собственно, кто? — спросила девушка, не скрывая того, что ей неприятна фамильярность незнакомки. — Я думала, что знаю всех знакомых оппы.       — Значит, он всё-таки не рассказал вам о той, с кем прожил больше восьми лет, но ни разу не намекнул о свадьбе? — саркастично спросила Пак, уставив требовательный взгляд на мужчину, который мысленно жалел, что пришёл сюда с Йеджи. Ему хотелось бы поговорить с Суа наедине.       — Так вот почему ты так спокойно ушла, ничего не сказав? — не выдержал Юнхо и, высвободив руку, требовательно уставился на неё.       — Ой, только ты мне нотации не читай. Я убегала в первую очередь от тебя, — женщина в долгу не оставалась и от злости даже не заметила, как принесли её заказ.       — Про…       — Тихо ты, — заткнула она девушку. — Ты даже не искал меня. Наверно, был рад, что избавился от меня. А я ведь тебе целое письмо написала, в котором говорила, куда уезжаю.       — Да что-то не особо хотелось искать человека, который так спокойно бросил меня. Уж лучше ножом в сердце ударила бы, пока я спал. Может, не так больно было бы, — голос мужчины медленно повышался в громкости, и он не видел никого, кроме Суа.       — Уж мне о боли ты можешь не говорить. Я её испытывала каждый раз, когда ты относился ко мне, как к чему-то должному. Хотела бы я увидеть твоё лицо, когда ты понял, что твоей игрушки больше нет, — наигранно захохотала женщина и встала на ноги. Взяв стакан с латте, она хотела плеснуть содержимое в лицо мужчины, но застыла на месте, поняв, что на них смотрят все посетители кафе, не говоря уже о шокированной жене спортсмена.       Но стакан сам по себе упал на стол, разливаясь по краям, когда встал мужчина и, нагнувшись через стол, прижался к ней крепким поцелуем, сжимая пальцами подбородок. Поцелуй был грубым и коротким, после которого она с расширенными глазами смотрела на улыбку Юнхо и слышала щелчки камер телефона, сопровождающимися шумным шёпотом, в которых можно было различить слова «бейсболист» и «дизайнер».       — Я в жопе, — прошептала она и, захватив пальто, как можно быстро выбежала из кафе. Юнхо последовал за ней, совсем забыв про жену, которая в растерянности даже не обратила внимания на то, что латте капает ей на юбку.       — Суа, подожди, давай поговорим.       — Оппа, ты совсем охренел? Битой мозги пришибло? Как ты мог вообще? — кричала она на всю улицу, пытаясь при этом открыть дверь машины.       — Может, вернём всё…       — Да пошёл ты к чёрту! — заорала она, пнув ногой колесо машины, и повернулась к мужчине. — Все эти годы я всячески скрывала болезненное прошлое, а ты просто взял и всё испортил. В присутствии своей жены!       — Детка, ты же понимаешь, что с ней всё несерьёзно, — Юнхо пытался успокоить её, наконец, поняв, какой ажиотаж создал, так как люди стали выходить из кафе, чтобы послушать их.       — Уйди от меня, — тихо произнесла она, несильно толкая его, и поняла, что не нажала на пульте ключ блокировки. Открыв дверцу машину, она вдохнула воздуха и ответила: — Я выхожу замуж за прекрасного мужчину. Пришлю тебе приглашение на свадьбу, но не смей даже приезжать на неё.       Сев в машину, она громко закрыла дверь, чуть не прищемив пальцы Юнхо, который вовремя убрал их и остался смотреть вслед уезжающей машине, чувствуя себя униженным под февральским холодом в тонкой футболке и под пристальным вниманием посетителей кафе. Его ожидали долгие расспросы от жены и прессы.              Дорога от кафе до ворот школы показалась женщине короткой, хотя, на самом деле, она делала круги по дорогам города, крича маты в салоне машины и даже не заметив, как доехала. Спустя всего пятнадцать минут после того, как она вышла из кафе, её телефон стал разрываться от звонков, но больше всего она боялась отвечать на звонки Ючона. Она знала, что он всегда ставил имидж превыше всего. А сейчас, когда они совсем недавно объявили о помолвке, поцелуй мог сильно подпортить его авторитет не просто как жениха, но и как арт-директора. Раз его невеста целуется с женатым мужчиной, то чего она стоит как дизайнер?       Увидев в темноте высокий силуэт, подходящий к машине, Суа вспомнила об ещё одной проблеме. Чанмин, сжимающий в руке лист, злобно смотрел на неё через лобовое стекло под светом ярких фар. Быстро выйдя из машины, женщина остановила его рукой, пытаясь заткнуть его тем, что сейчас неподходящий момент, но не успела ничего сказать, как перед её глазами появилось фото, где Юнхо целует её.       — Аджума, что это такое? — требовательно кричал парень, держа телефон прямо перед её лицом и игнорируя проходящих мимо любопытных школьников.       — И ты знаешь, — устало произнесла она, прислоняясь спиной к дверце.       — Да вся японская пресса знает, — продолжал он кричать, разводя руками и вставая перед женщиной, тем самым заставляя её ещё больше скукоживаться в пальто.       — Ты ещё за японскими новостями следишь? — безразлично спросила она, не поднимая головы. — Кто же мог знать, что он припрётся туда, куда я случайно захочу придти. Да и кто мог знать, что он захочет меня поцеловать, да ещё предложит начать всё сначала.       — Что-что-что? — Чанмин злобно ударил кулаком по крыше машины. — Я думал, он специально поцеловал тебя, чтобы отомстить, но и не догадывался, что он настолько глуп.       — Ты же веришь, что я не виновата? — Суа, часто моргая, умоляюще посмотрела на парня,.       — Конечно. Ты не настолькая дура, чтобы с бывшим целоваться, — усмехнулся он. — Но всё равно идиотка, что попалась на такой трюк, — дополнил он и быстро побежал к другой дверце, чтобы сесть, пока его уши не подверглись атаке. Женщине стало намного легче, и даже злость, которую она никак не могла выплеснуть, сама по себе исчезала.       — Ты ничего не скажешь? — робко спросила она, показывая взглядом на лист, который Чанмин всё это время сжимал в ладони, и быстро завела машину, пока он не сбежал.       — Уже нет. Я так разозлился на этого ублюдка, что забыл о том, что злюсь на тебя, — улыбнулся он, и Суа недоверчиво посмотрела на него. — Хотя я бы всё равно поорал на тебя. Какого хрена? Что за Йойоги?       — Самая лучшая школа анимации в Японии, — довольная собой ответила она, радуясь тому, что парень не сильно сопротивляется её помощи. — И язык учить не придётся, ты же его теперь идеально знаешь. Кстати, я так и не поняла, откуда такой интерес, а?       — Неважно, — сухо пробормотал он, поворачивая голову к окну.       — Твои перемены настроения. Говорю ж, тёлка. Тёлка с месячными, — покачала она головой и несильно толкнула его кулаком в предплечье. — Что планируешь на послезавтра?       — Пойти в школу, вернуться, сделать домашку и поспать?       — Эй, ну ты понял, что я имела в виду. У кое-кого день рождения, — торжественно произнесла Суа, получив в ответ безразличное фырканье.       — Планы всё те же.       — А как же бухло, стриптизёрши и беспорядочный секс без резинки? — хихикнула она и услышала тихий смех парня.       — Такое только в тупых американских комедиях бывает, — Чанмин посмотрел на неё и покачал головой. — Мне иногда кажется, что я старше тебя.       — Да, только бухло ты сам себе купить не сможешь, — женщина наигранно рассмеялась, пытаясь казаться злобной.       — У Джихуна отличная коллекция вин в верхнем шкафчике на кухне. И он даже не заметил пропажу нескольких бутылок, — спокойно ответил он, довольно скрещивая руки на груди.       — Ага! Джихун будет рад услышать эту информацию, — Суа опять повторила свой смех, уже по-настоящему напугав парня.       — Ты же не выдашь меня? Мы же друзья!       — Я думала, мой друг на меня обижен, — она притормозила возле дома и посмотрела на него, показав, что внимательно слушает его.       — Всё, не обижен. Держи язык за зубами, — пригрозил он, — шантажировать ты не разучилась.       — Рука набита, — улыбнулась она и потянула его за ухо. — Но день рождение мы отметим. Позовёшь своих одноклассников. Так уж и быть, куплю вам одну бутылку пива.       — Одной мало будет, — с трудом произнёс он, царапая пальцы женщины, ещё сильнее сжавшихся на мочке его уха. — Оторвёшь же!       — Как бы яйца не оторвала, — строго сказала она, но согласилась. — Куплю сколько угодно алкоголя, если наденешь в клуб мой подарок.       — Не слишком ли много условий на то, чтобы выпить немного алкоголя? Ещё недели не прошло с твоего приезда, а командуешь так, словно имеешь на это право.       — Имела, имею и буду иметь, — Суа показала язык и, чуть прикрутив красное ухо, отпустила его. — Надо сообщить онни радостную новость, — сказала она и вышла из машины.       — Какую именно? — спросил Чанмин, выйдя за ней и демонстративно поглаживая больное ухо. — То, что ваше с дылдой фото в японской жёлтой прессе, или то, что этот дылда хочет вернуть тебя? — он усмехнулся, но быстро заткнулся, приняв на себе злобный взгляд старшей. — Ой, прости, что напомнил о том, что ты в дерьме.       — Двадцать тысяч вон, быстро! — прикрикнула она, открывая ладонь.       — Я, кажется, достаточно заплатил за то, чтобы ругаться, сколько душе угодно, — расслабленно ответил он, входя в дом.       Увидев мать, сидящую на ступеньках лестницы, и отчима, который, сидя ступенями выше, массировал ей плечи, он с отвращением посмотрел на них.       — Снимите номер.       — Ваши крики даже за дверью слышно, — произнёс Джихун, не отвлекающийся от массажа.       — Мне интересно, что ты заплатил за то, чтобы ругаться? — устало спросила Юнджи и случайно простонала, прикрыв глаза.       — Серьёзно, люди, не самое лучше зрелище, — подхватила Суа, неловко подойдя к лестницам. — Можно хотя бы подняться наверх, чтобы переодеться? А потом будут хорошие новости.       — И плохие, — добавил Чанмин, язвительно улыбаясь.       — Да-да, идите наверх, сейчас накроем на стол, — кивнула Юнджи, нехотя погладив руки мужа, чтобы тот прекратил.