Семнадцать мгновений весны

21.3.1945(12.00. 37 минут) Штирлиц подошел к аккуратному маленькому домику, где теперь жила Кэт с детьми. Чемодан впервые в жизни тянул вниз сильную, натренированную руку, в ногах вдруг отозвалась изнуряющая слабость. Он смертельно устал за последние дни, устал от глупых фрицев, возомнивших себя хозяевами мира. А теперь, когда в самом конце кровопролитной войны он смог наконец выкроить себе заслуженный отпуск, Макс Исаев вдруг чего-то испугался. Он сейчас должен сказать Кате, что все наконец закончилось,несчастья позади.Но...Что не так? Кэт вышла на крыльцо в легком белом платье, улыбнулась и кинулась ему на шею, шепча что-то про долгое ожидание и тревогу. -Катюша, девочка, девочка...-Штирлиц не мог надышаться ею, зарывался лицом в мягкие волны волос,кружил на руках, целовал руки, Кэт лишь только смеялась и прижималась к нему еще крече. Все в том момент смешалось:Сашенька, Эрвин, Германия, СССР, весна, война, чувства,для них уже никто не существовал, бывшие призраки прошлого ушли на второй план. "Как это было глупо отпустить Кэт тогда без поцелуя!"-вдруг стыдливо подумал он, отбрасывая совесть, настойчиво кричащую про оставшуюся жену, которую Максим Исаев сейчас не хотел вспоминать. Они желали только любоваться собой, не пропуская ни одного шага или касания. Макс Отто целовал Кэт самозабвенно, впиваясь губами в ее губы, обхватив обеими руками так сильно, как только мог.Он словно хотел выпить ее всю,проникая языком глубоко в рот Кати, покусывая нежную кожу вокруг, потом покрывая поцелуями шею, лицо, глаза. Кэт сначала робко, потом уже раскрепощенно и страстно,ответила, расстегнула воротничок рубашки и беспокойно задышала ему куда-то в шею. -Ты боишься, девочка?-тихо спросил Штирлиц, в какой раз чмокая Кэт в щеку и заглядывая в ее бездонные глаза. -А ты? Ты уже не боишься?-испуганно прошептала та, держа его лицо в своих ладонях.Катя вся дрожала,она готова была заплакать, но ей не хотелось отпускать Макса.Отто был словно новым рождением для нее, сильный, уверенный, невыразимо прекрасный и , самое главное, свой, такой, что можно было протянуть руку и погладить его шелковую щеку, поцеловать в тонкие родные губы,коснуться пальцами густых волос, о которых она бредила во сне.Кэт его не отпустит, нужно быть самоубийцей, чтобы оттолкнуть Максима. Катя знала про его жену, семейное положение, но это ее сегодня не останавливало. К черту все:и фрицев, и ее покойного Эрвина, и гордость русской.К черту. -Нет.Катюша, я возьму все на себя, ни о чем не волнуйся,все будет ослепительно хорошо. -Входи.-вдруг резко оторвалась она от Штирлица, приглашая его в дом. Он еще никогда так себя не чувствовал. Кэт была невероятно красива, белое платье обдувал ветер, распуская волосы, черные ресницы трепетали, тонкие руки и ноги так и манили попробовать их на вкус, какова ее кожа? Как же ему хочется попробовать...Да, он сейчас бесстыдно хочет ее, ничего не стесняясь. Лебединая шея, притягательные губы, боже, он в лабиринте, кто-нибудь, позовите доктора, уже не так важно русского или нацистского. Как Макс раньше не замечал, что его радистка такая невыразимая. Они оба не помнили как оказались в спальне, сдирая друг с друга одежду и кидая ее по разным углам. Дорогая рубашка Штирлица валялась белоснежным комом на полу, туда же полетели французские брюки, на которых покоились туфли Кати с обувью Макса Отто, платье упало на стол, а нижняя сорочка удачно приземлилась на настольную лампу. -Думаешь мы правильно поступаем?-возбужденно задала вопрос Кэт, помогая Максиму расстегивать свой лиф. Она уже не могла сопротивляться, для нее это была словно передозировка сильным наркотиком,красивое лицо партнера захватило,Катя жадно ловила Макса, вот беда:такое состояние уже не остановить, Эрвин должен простить ее. -Мы с тобой итак сделали слишком много для других, фактически приблизили конец этого круговорота Гитлера, разве теперь то, что происходит-грех?-горько произнес Штирлиц. Он быстро привлек к себе Кэт и глубоко поцеловал.Отто падал все глубже, он попадал под очарование этой ангельской женщины, сидящей рядом на светлой двуспальной кровати,она-его роковая фантазия,но ведь в конечном счете любовь сводится к отраве, тяжким последствиям, смерти, предательству, потом его уже никто не спасет. Ну и пусть, Штирлиц уже ничего не хотел, только касаться Катюши, целоваться,заходить как можно дальше, сгребать ее в охапку и так лежать часами. Он все эти долгие годы, без жены, без детей вел себя как последний джентльмен, выполняя все задания Центра, не имея женщины,а только разводя болтологию о политике,стреляя во врагов Советского союза, но, аллилуйа, когда же это кончится? Сейчас он наслаждается каждым моментом, держась за кончики ее пальцев, заглядывая в глаза, переживая бесконечные моменты счастья и обвивая исключительное тело Кэт ногами. Это лучше, чем упиваться концом Гиммлера, лучше, чем видеть Сашеньку, лучше, чем ждать мира.Здесь находится женщина его жизни, прости мир, он надеется, что все будут радоваться его счастью. -Я...-тяжело выговаривает Катя, вздрагивая на груди Отто. Слова рвутся сквозь нежность, ласки,два тела, беспокойства, трудности и сложности. -Что, девочка?-произносит в ее шею Макс,его руки гуляют по ее напряженному телу.Он уже знает, что скажет через минуту. Ответ сформировался быстро и легко. -Хочу, чтобы ты всегда был жив.-заканчивает она, слезы текут из глаз.-Понимаешь, где бы ты не проходил задания, что бы ни делал, чем бы не занимался, ты должен выжить. Обещай. Я всегда буду молиться за тебя,хороший мой. -Ты всегда будешь за моей спиной.-в ответ говорит Отто и улыбается.-Все пули попадут в меня, но никогда-в тебя или в маленьких. Он начинает покрывать поцелуями каждый сантиметр ее тела,заставляя Катюшу вздрагивать и метаться на постели. Макс руками провел по животу Кэт, задержался на пупке, поцеловал и спустился ниже.Катя тяжело задышала, побледнела, но заставила себя прошептать: -Дальше,Макс, дальше, прошу... Шелк ее ног проносился запахами цветов вокруг его лица, Штирлиц лизнул внутреннюю сторону бедра Кати и довольно потянулся. Потом начал легко касаться пальцами возбужденного места, постепенно погружая их глубже и глубже. Кэт застонала и ткнулась ртом в его волосы,Макс поддержал ее сильными плечами, поцеловав Катюшу, и наконец мягко раздвинул ноги. Он даже сам вскрикнул от неожиданных, давно забытых ощущений. После неимоверно длинного периода Катя была в его руках, дарила себя ему,тем самым оживляла уставшее сознание Отто. Сплетение голых, светлых тел на фоне окна,где цвела жизнь. Штирлиц не мог оторваться от губ Кэт: сначала от нижних, потом верхних. -Самый...лучший...-отрывисто выдохнула она, обнимая Макса за шею и прижавшись набухшими грудями к его груди.Тот усмехнулся и мягко подмял ее под себя. Кэт сейчас выглядела крайне беззащитной и ужасно привлекательной.Она испуганно уставилась на Макса,выплескивая страх в воздух.Катя почувствовала себя незащищенной, уязвимой и полностью в его власти. Он такой сильный. Сверкающие,как нефрит,глаза с длинными ресницами, аристократичные черты лица, от них действительно веяло чем-то истинно арийским, густые, даже немного кустистые брови,чистая кожа даже без намека на щетину, гибкое красивое тело, длинные ноги и изящные руки. Кэт не удержалась и провела пальцами в районе паха. Ей хотелось увидеть, как это совершенное лицо искажается в крике удовольствия.Но она сама сейчас не знала, что собирается сделать Отто, куда направлен его взгляд. Как Катя может это контролировать? Она способна лишь откликаться на его действия. И руководить процессом она может только, когда будет искренна в своих эмоций, направлять Макса туда, где ей больше всего нравится. Он еще раз проник в нее пальцами,заставил Кэт заломить руки и вскрикнуть. Но до настоящего блаженства было еще далеко. Макс двигал рукой в ней, стараясь не причинить и малейшей боли. Он сам стал заводиться от происходящего и почувствовал внизу живота разрастающееся тепло, охватывающее организм. Отто издал глухой звук и вышел из Кати. Затем резко наклонился и легко укусил ее за затвердевший сосок,та охнула. -Готова?-взволнованно спросил Макс у Кэт. Она кивнула с закрытыми глазами. Отто зажмурился и со всей силы вошел в Катю, повалившись на нее всей массой и обняв, он параллельно целовал спину и шевелился,вверх-вниз,задыхался и хотел ее, они оба кричали,наполнялись жизнью. Они взрывались и распадались на части.Они разгоряченные, яркие, мокрые, но радостные,составляли в ту минуту одно целое, мир, в котором было место только им. Через 15 минут бешеного темпа, движений, поцелуев, головокружений,Макс опустился на Кэт и не мог отдышаться.Он уткнулся головой ей в волосы и затих. Какое это было счастье чувствовать тепло в воздухе и вдыхать аромат любимого человека. В соседней комнате раздался крик и вскоре перешел в плачь. -Там же дети !-охнул Штирлиц и вскочил, но поняв, что он полностью обнажен, опустился обратно и принялся надевать белье. -Они спали!-Катя быстро накинула на себя сорочку и выбежала первая. Все эти дни прошли как в тумане, счастливом и неразборчивом.Их двоих никто не тревожил, Кэт даже не одевалась, расхаживая по дому в одном белом лифе, ведь почти каждый час они с Максом овладевали друг другом, смеясь и плача. Отто и Катя не оборачивались назад, смотря друг на друга и совокупляясь от безумной любви, переполнявшей обоих. Когда дети не могли уснуть, хныкали и не успокаивались, Отто брал их ну руки, ласково целовал детские щечки, ручки и пяточки. Малыши сразу замолкали и засыпали часто в большой кровати с Максом и Кэт. В последнюю ночь Штирлиц лежал в тишине дома, полностью голый, укрытый лишь простыней, прижав к груди спящую Катюшу и думал,что завтра утром ему придется оторвать от сердца это место, где он впервые за годы моральной тюрьмы увидел просвет. Он встретил в Германии женщину, которая снилась ему всю сознательную жизнь, а завтра, этот проклятый день, он должен опять на время потерять ее и маленьких.Но это не конец.Он знал, что через несколько месяцев, после окончательного разгрома фашизма, он, Максим Максимович Исаев, уедет в Москву и расстанется со своей женой,все объяснит и приедет к Кэт навсегда.Макс будет вместе с ней растить этих детей, встречаться со своим взрослым сыном от первого брака, но приходить к Кате, целовать ее, растворяться в этом чудесном человеке и быть счастливым. Если Отто еще нужно будет ехать в другую страну, хоть на край земли, он возьмет с собой Кэт. Он уже никогда не оставит ее вдали себя, как когда-то Сашеньку. Максим Исаев сможет защитить Катю от любых невзгод. Однажды он уже защитил от Гитлера, теперь сможет от кого угодно. Но это все начнется завтра утром, а сегодня он лежит рядом с Кэт, слушает ее дыхание и гладит по голове, в который раз убеждаясь, что он невообразимо любит ее. "Вот восемнадцатое мгновение этой весны."-счастливо подумал Штирлиц.