Житиё. Книга 1:2
22 декабря 2014 г. в 21:05
Когда Зотана слышал о всяких сюрпризах от Папеньки, где-то в самом конце кишечного тракта у него что-то начинало резко сокращаться до состояния сингулярности.
Первые два серпрайза закончились весьма печально для Зотаны, ибо Батя был чуваком сурёзным, можно даже сказать, жестоким, но справедливым. Тут спорить никто не мог... или не смел.
Вопреки всем сопротивлениям сознания Тана, бурная память понесла его по своим мемориальным волнам в далёкое-далёкое прошлое.
В те незапамятные времена ещё не было Земли, тобишь Целла, а стоял среди необъятного пространства одинокий оазис, Йодем. Прекраснее места и вообразить невозможно. Ну, разве что сам Кластер, тобишь Небеса. И жили-были в том Эдеме два венца творения — Хомос и Фемина. Хомос был прескверный чувак: ленивый, тупой до жути да ещё и капризный. Батя, можно сказать, на шару подогнал и кущи йодемовские, и жену тёпленькую под бочок, — Лолит. Дык нет же, не смог ужиться с нею мужик. Пришлось её того... А для Хомоса на скорою руку из подручных материалов Фемину лепить. Но, надо сказать, результат впечатлил. Особенно, Зотану.
И пока Хомос по наивности своей лазил по Йодему, обжирался спелыми плодами да кусты пачкал потом, Тан подумал себе: "Чего ж красе такой-то пропадать?"
Глянул Зот: Батя занят чем-то, и сразу двинул на место назначения. Только юн был ещё Зотана, наивен и неопытен, — не понимал, что Папинька даже когда занят всё видит и всё слышит.
И двинул Тан прямиком из Кластера в Йодем. Гостинец припас для Фемины: яблочко наливное да блюдечко золотое. Вот таким фраером и подкатил к барышне. А та сразу ну смущаться, глаза стали большими и мокрыми, как у трепетной лани, ножкой так чирк-чирк по песочку. А Зотана, тот и вообще обомлел от персей её наливных да окороков круглых. Змей его ловко из-под тунички коротенькой вынырнул, голову высунул, капюшон раздул и оком своим единственным стал на Фемину таращиться. А та животину эту окаянную увидала и давай ещё пуще смущаться.
Но всё по плану шло: Фемина яблочком угостилась и сразу так повеселела, подобрела, смущение прошло. Ну и Зот времени даром не терял, сразу взял быка за рога... точнее, корову за вымя. И змей тут же за работу принялся. Все бы было хорошо и все бы остались довольны, если бы в самый кульминационный момент нелёгкая не принесла Хомоса. Фемина как увидала своего друга, так и напряглась вся сразу. Зот со змеем тоже малость опешили: тык-мык, а никак, тут бы и ноги сделать, а только глаза на лоб вылазят. А Хомос ещё стоит и тупо зеньки таращит.
В общем, кранты бы змею были, если бы Батя не вмешался. А позору потом сколько приключилось, на весь Кластер. Но Зот был невосприимчивым малым, поэтому не особо парился из-за насмешек и косых взглядов. И вот пока Папинька отчитывал Фемину и Хомоса, Тан совсем расслабился. Даже обязанности свои кластерные выполнять не стал, просто заныкался где-то в укромном уголке и подглядывал, как Батя мозги вправляет людишкам. Так засмотрелся, что заснул.
Вдруг сквозь дрёму слышит голос архиангела Михася:
— Эй, Зотана, просыпайся! Иди скорее, там тебя Папинька зовёт!
— Михась, отстань, чего ещё?!
— Да вставай же ты, ленивая пятая точка, там Батя сюрприз тебе приготовил!
Спросонку Зотана даже не уловил едкого ехидного оттенка, с которым говорил архиангел. Ну подорвался, значит, Тан и попёр к Бате на ковёр.
Не успел и полпути пробежать, вдруг чувствует, его кто-то за шкибары ухватил да как запустит им, аки снарядом метательным, а затем ещё в полёте уловил Зот прикосновение к своей пятой точке, видать, дабы придать ускорение снаряду, излюбленной бронированной берцей Бати, которой тот мешал глину. И полетел Зотана в Тартарары.
Больно брякнулся, ушибся о что-то острое и твёрдое, почесал саднящее седалище — а после батиной берцы ещё как оно саднило — затем прикоснулся к огромной шишке на лбу (ну чем тебе не рог) и поморщился.
— Бать, ну пошто так жестоко-то, больно же, — пробасил Тан, обиженно оттопырив губу.
— А это тебе, окаянец, за то, что девок портишь почём зря. Планы мои нарушаешь. И вообще, бездельничаешь!
— Ну, бать, чего ж я девок порчу? Ты ж сам заповедал: плодитесь и размножайтесь, и населяйте пространство, и заполняйте его. А тут гляди, несколько веков прошло, а всё никак не плодились Хомос и Фемина, никак не хотели размножаться, вот я и того, решил процесс этот катализировать...
— Ты мне поговори, поговори, химик тоже выискался, — перебил Папинька. — Смотри, я тебя в следующий раз натуралистам отдам, чтобы змея тебе ампутировали, а потом препарировали его.
Такая перспектива никак не устраивала Тана. От таких обещаний он сразу сник, глазки доли потупил:
— Пап, я всё понял. Я больше не бу-у-уду. Можно мне домой? Ну-у, пап...
— Фигушки тебе, а не домой. Ишь шустрый какой на раскаяние. Не верю!!! — и с этими словами Папинька хлопнул дверью Кластера, да так, что гром прошёлся по всему небу.
Вот такой вот был первый серпрайз от Бати. Но не последний...
