Tears of an Angel.

«Я знаю, что я чувствую. Я не боюсь. Я живу тобой. В тебе вся моя жизнь» - его слова до сих пор тихим шепотом звучат у нее в голове. Тауриэль слышит его голос и в тишине Озерного края, опаленного смертоносным дыханием дракона; и у ворот Гундабада, где притаилось само зло, готовое в любую минуту вырваться на свободу в виде бесчисленных отрядов орков; и среди искрящихся, покрытых льдом горных вершин, где лишь холод и смерть. Голос Кили, словно незримый страж, сопровождают ее всюду, где бы не находилась Тауриэль. - Amralime, Тауриэль – Кили держит ее за руку и смотрит на Тауриэль так, словно она – самое прекрасное, великолепное сокровище из всех существующих на земле. Словно нет ничего на этом свете ценнее ее. И даже Аркенстон не стоит и ногтя на ее мизинце. Для него Тауриэль - Богиня, сошедшая с небес. Последнее чудо света. Откровение, посланное только ему одному. - Я не знаю, что это означает – произносит Тауриэль в замешательстве, чувствуя, как сердце пропускает пару ударов, сбиваясь с привычного ритма. Глупое сердце шестисотлетней эльфийки, трепещет птицей в ее груди от взгляда Кили, его улыбки и слов. - А я думаю, знаешь – и гном улыбается так ласково, тепло и счастливо. Словно маленькое солнышко вышло из-за туч и озарило ее своим светом. Леголас бесшумно для любого смертного, но не для эльфа, возникает за ее спиной, как раз в тот момент, когда Тауриэль почти готова согласится и уйти с Кили на Одинокую гору. И впервые за всю свою недолгую жизнь Тауриэль колеблется, разрываясь между чувствами и долгом. Между сердцем и разумом, советующими совершенно противоположные вещи. Но она не смеет ослушаться принца Итилиэна. И Кили понимает все без слов. Он не понаслышке знает значение слова «долг». - Возьми в знак обещания – черный, гладкий камень с высеченными на нем рунами скользнул в ладонь Тауриэль. Вечное напоминание об обещанном счастье. Всего лишь камень, но он будет всю ее бесконечно долгую жизнь напоминать ей о нем. О том, что у них могло бы быть. - Amralime, Тауриэль - шепчет Кили, не отрывая взгляда от Тауриэль, за несколько мгновений до того, как меч Больга пронзит его сердце и навсегда оборвет жизнь Кили. Она беспомощно наблюдает, как меркнет свет в его глазах, как по капле утекает из него жизнь и не может сдержать крика боли, пронзающей все ее тело, подобно сотням тысяч мечей, копий и стрел. «Пожалуйста, не уходи. Не оставляй меня» - хочет прошептать эльфийка, но с помертвевших губ не слетает ни звука. В глубине ее души поднимаются жгучие волны ярости и ненависти, затопляя все ее существо, зарождая желание отомстить, убить, уничтожить. Собравшись с силами, Тауриэль разъяренной львице бросается на Больга и утягивает его за собой в пропасть, надеясь, как убить его, так и умереть самой. Ей незачем больше жить. Зачем Тауриэль мир и тысячелетия жизни без Кили? "Amralime, Тауриэль". Она склонилась над телом Кили в безумной надежде. Но нет. Ее мольбы остались без ответа. Он мертв. Тауриэль держит его за руку, не в силах отвести взгляд от прекрасного, умиротворенного лица гнома. Только сейчас она впервые осознала, насколько он красив. Тауриэль не чувствует боли. Ее просто нет. Пока еще нет. Но эльфийка знает, что она появится потом, затопив волнами необъятного ужаса, опустошающей безысходности и горя, которое невозможно ни утолить и ни заглушить, все ее существо. Тауриэль не слышит звуков безжалостной битвы на Вороньей Горе, и не знает, сколько прошло времени с того момента, как ее сердце разлетелось на сотни осколков, которые никогда не удастся собрать воедино. Секунды? Минуты? Часы? Века? Тысячелетия? Теперь это уже неважно. Время навсегда остановилось для нее. Легкий шелест шагов повелителя Итиэлена, появившегося на Вороньей Горе словно призрак, возвращает ее в реальность. Трандуил пришел сюда в надежде на то, что его единственный, горячо любимый сын жив и не его оплакивает Тауриэль. Хотя в последнем он не сомневался. Эта глупая девчонка отвергла Леголаса, выбрав безродного гнома, чему Трандуил был бесконечно рад. - Я хочу похоронить его. Трандуил не произносит ни звука, продолжая лишь внимательно наблюдать за ней. Но что-то изменилось в его взгляде. Вечные надменность и безразличие эльфийского долгожителя исчезли, уступив место чему-то еще. Тауриэль не может понять значение этого взгляда. Что в нем? Безразличие? Он злорадствует, упиваясь картиной разбитого сердца эльфийки? Или жалость? Кто, как не повелитель Итиэлена, знает о том, какого потерять любимого человека. Как это жить тысячелетия с болью в душе, которая с каждым годом становится все сильнее и ничто не может ее утолить. Как это жить века с пустотой в душе, растущей день ото дня. И знать, что ничто на свете не сможет ее заполнить. - Если любить так больно, то я не хочу больше любить. Трандуил не отвечает эльфийке. Что он может Тауриэль сказать? Что это не так и она еще полюбит? Зачем убеждать Тауриэль в этом, если они оба знают, что все слова утешения будут лишь сладкой ложью, временно скрывающей горечь правды, но не облегчающей жизнь. Никто больше не сможет зажечь сгоревшее до тла сердце Тауриэль. Ведь эльфы, как прекрасные лебеди или гордые орлы, любят лишь один раз и на всю жизнь. Трандуил уходит, бесшумно растворившись в тишине, оставляя Тауриэль одну со своим горем, со своей потерей. «Amralime, Тауриэль». Тысячи свечей тускло мерцают, рассевая тьму величественного тронного зала, где собрались гномы, люди, эльфы и чародеи для прощания с Королем и Принцами Эребора. Тауриэль стоит во тьме и слушает речи в память о них, но не слышит и не понимает значение всех этих слов. Эльфийка не отрывает взгляд от того места, где стоит гроб ее любимого. Она раздавлена горем, оглушена им. На ее лице маска безразличия, скрывающая то, что царит в ее душе. Тауриэль ждет, когда все это закончится для того, чтобы навсегда проститься с тем, кого успела полюбить всем сердцем. Наконец зал опустел. Она медленно подошла к хрустальному гробу, в котором лежал Кили, облаченный в прекрасные золотые доспехи и с мечом в руках. Игра бликов свечей каждую секунду изменяла черты его лица, делая его живым. Одинокая слеза скользнула по щеке эльфийки, упав прозрачной каплей на щеку Кили. Тауриэль склонилась над ним и оставила легкий, невесомый поцелуй на его губах. - Amralime, Кили - прошептала она в последний раз, смотря на любимого и запечатляя в памяти каждую черточку его лица: высокий лоб, четко очерченные скулы, прямой нос, плавный изгиб его губ, цвет его волос. А потом, не оглядываясь, быстрым шагом вышла из тронного зала и навсегда покинула Эребор.