Пока еще не время

«Мы — заложники её Величества. Нам пришлось поступиться своими интересами ради благоденствия Альбиона. Однако при этом мы изгои в данном государстве. Гетто — вот наш удел. А ведь мы долгоживущие. Но были ли иные пути?» Отчаянный хоровод мыслей. Осознание собственного бессилия. В очередной раз. Горечь, которая поднимается со дна души, отравляя сознание. Мрачная усмешка появилась на лице Вирджила Уолша. Можно как угодно относиться к терранам, но ведь понятно, что Альбионская королева во многом переплюнула всех мафусаилов вместе взятых. И не только она. Мэри Спенсер была достойной ученицей этой Сциллы семи морей. Сколько крови на руках полковника морской пехоты? Но дьяволы, естественно, не они, а вампиры, что живут в подземном городе. Это большое заблуждение — считать, что зло таится в сумраке теней. Нет, оно благоденствует при свете дня. Если одних толкает на преступление проклятая жажда, уподобляющая разумное существо дикому зверю, то другие переходят черту закона, одержимые властью и всем тем, что эта власть дает. Граф Манчестерский инстинктивно сжал ладонь в кулак. Когда он еще только учился фехтованию, то изначально в своих спарринг-партнерах видел героев, с которыми состязался из любви к этому благородному искусству воинов. Прошло немного времени, и из романтика с клинком в руках, он превратился в кого-то иного. Шпагу обвила ненависть к тем, кому он оставался верен, ввиду данного слова. И теперь, даже на тренировке, он пытался сокрушить их, позволяя своим чувствам вырваться наружу. Вот, наверное, почему он был так хорош, нос какой бы радостью он стал бы тем, прежним, Вирджилом, для которого фехтование было сродни искусству, а вовсе не борьбой с теми, кого он так или иначе, но ненавидел. Уйдя в собственные мысли, Уолш совершенно не заметил, как в комнате появилась Ванесса. Она была единственной, кто умел бесшумно подкрасться к нему. Вздрогнув от неожиданного прикосновения к руке, граф посмотрел на собственную сестру. Иногда Вирджилу казалось, что Ванесса многое делает наперекор ему, словно пытаясь доказать что-то. А может, она всегда немного соперничала с ним, но при этом всем у графа никогда не было существа ближе нее. И, хотя зачастую, выслушав его мнение или совет, она делала всё в точности наоборот, Вирджил знал, что все это мелочи, которые когда-нибудь канут в Лету, а Ванесса всегда будет оставаться его любимой сестрой.       — Злишься? — поинтересовалась она.       — Ни в коем случае, — ответил он ей.       — Мне-то мог бы и не врать! — фыркнула девушка. — Я знаю, о чем ты думаешь. Только я в отличие от тебя хочу реальных действий, а не философских рассуждений о том, почему мы здесь.       — Не всё можно решить с помощью открытого насилия, — возразил граф Манчестерский.       — Не всё, но очень многое!       — Побеждают обычно серые кардиналы, Ванесса. Ведь ты сама знаешь, что хитрый обманщик всегда выиграет у тупого вояки! Ванесса улыбнулась, и в этой улыбке читались те же чувства, что владели и им, Вирджилом, — разочарование и горечь.       — Я уверен, так не будет продолжаться вечно! — он взял ладонь сестры в свои ладони и прижал ее к своей груди, — Просто мне не хочется, чтобы ты наделала глупостей.       — Глупости мы уже в свое время наделали, а сейчас не мешало бы проделать работу над ошибками! — немного резко ответила Ванесса. Вирджил прикрыл глаза. Он точно знал, что это время ещё не наступило. Нельзя торопить события, ещё рано! Поспешность обернется для них потерями, но как это объяснить своей неугомонной сестре? Видимо, придется просто наблюдать за ней и по возможности оберегать. Когда пробьет тот роковой час для Альбионских Владычиц, он почувствует это и обязательно использует представившийся шанс. А пока… пока еще, действительно, не время.