Шалость удалась! Люмос!

Зима уже потихоньку начинала сдавать свои права, а снег будто и не собирался таять, весело похрустывая под ногами. Конечно, не было уже тех прекрасных снегопадов, сошли узоры на окнах, испарился дух Рождества, сменившись на обыденную серость учебных будней. Зато на смену снегу пришли сильные ветра и постоянно пасмурное небо. Из-за такой «прекрасной» погодки дорога до Хогсмида заняла куда больше времени и сил, так как Римусу то и дело приходилось преодолевать сугробы, ибо ветер намёл довольно много снега на протоптанную совсем недавно тропу, плотнее запахивать тёплую дорожную мантию или, разворачиваясь, идти спиной, чтобы онемевшее лицо вновь приобрело чувствительность. Люпин, безусловно, любил зиму, но отморозить себе нос мужчина совсем не хотел. Без носа ведь жизнь вряд ли станет лучше. И вот, когда Лунатик почти вошёл в деревню, мечтая скорее оказаться в «Трёх мётлах», ему в затылок прилетело нечто холодное и мокрое. Интересно, кто этот отчаянный человек, решивший поиграть с преподавателем в снежки? Хотя, что за глупый вопрос? Должно быть, на всю школу существовал лишь один индивид, способный рискнуть баллами и кинуть в учителя увесистый снежный ком, да ещё так метко! – Мисс Тонкс, Вам не стыдно снова нападать на меня со спины?! Римус резко развернулся, услышав позади себя звонкий смех, несколько заглушаемый воем ветра. Раскрасневшаяся от мороза девушка выглядела весёлой и счастливой, ветер трепал огненно-рыжие волосы, то и дело скрывающие её лицо, а у Люпина очень чесались руки надеть на эту непоседу тёплую шапку. В такую погоду без головного убора! «А сам-то!» - пискнул внутренний голос, и Люпин ещё сильнее ощутил, как замёрзли его уши. – Нисколько! – Крикнула в ответ девушка, снова запуская снежком в профессора, и угодила бы прямо в лоб, но, благо, тот успел пригнуться, и снежок улетел куда-то за спину мужчины. – Я безоружен, это совсем нечестно с Вашей стороны! – Попытался вразумить девушку Лунатик, уворачиваясь от очередного «снаряда». Ответа не последовало, лишь снова и снова в Люпина летели снежные ядра. Видимо, девушка преследовала цель закопать профессора в снегу, так как уходить от каждого удара он просто не успевал. – Ну, держись, хулиганка! – Улыбаясь, крикнул мужчина, поспешно сминая подхваченный с земли снег в ком и отправляя его точно в плечо студентки, не успевшей уйти от атаки. Видимо, эффект неожиданности сработал на ура, ибо Тонкс на краткий миг остановилась, что позволило оборотню запустить ещё один снежок в сторону Нимфадоры. Правда от него девушка уже успела убежать, спрятавшись за стволом дерева. – Несправедливо! – Явно стараясь сдержать смех, выкрикнула пуффендуйка, выглядывая из своего укрытия, и тут же прячась снова, так как новый снежный шарик полетел в сторону дерева и рассыпался, ударившись о ствол. – Я Вас – за дело, а Вы – просто так! – Продолжала возмущаться она, заодно готовя себе новый снаряд. – Хм… За дело, говорите? – Люпин смог довольно быстро преодолеть разделяющее их расстояние и опереться о дерево, за которым пряталась ученица. Неудивительно, что она машинально попятилась назад. И тут же споткнулась о незаметный под снегом пень, падая в сугроб. Но даже это её нисколько не смутило! Широко улыбнувшись, она начала подгребать руками снег, швыряя его в наступающего Римуса. – Это за «Нимфадору»! Нельзя так меня называть! Это ужасное имя! – Это прекрасное имя, и я буду Вас так называть! – Заявил Люпин, закрывая лицо от летящего в него снега. – Потому что, если Вы профессор, Вам всё можно? – Не переставая смеяться, спросила она. Но хотя бы снегом больше не забрасывала, уже на том спасибо. – Вы невероятно догадливы! – Согласно кивнул в ответ Римус, протягивая девушке руку. В конце концов, он уже успел ознакомиться с её неуклюжестью, поэтому не сомневался, что помощь метаморфине понадобится. Только вот вместо того, чтобы подняться, Тонкс, схватив руку мужчины, резко дёрнула его на себя, повалив Римуса рядом в снег. Так ещё и начала тут же закапывать его в сугроб! Люпину уже было всё равно, что с ним будет и куда его закопают. Он просто смеялся, не в силах остановиться. Единственное, что он пытался сделать – не дать снегу сыпаться на лицо. Он чувствовал, что снег уже везде: попал за шиворот, в ботинки, под брюки, в рукава мантии. Но только этот холод был какой-то приятный, весёлый, не вызывающий противных мурашек. Да и побегав за этой звонкой и до ужаса хитрой девочкой, забудешь напрочь о холоде! После получасовой игры в снежки с примесью догонялок, Люпин понял, что ему стало даже жарко. А о прекрасном и возвышенном настроении даже говорить не стоило! Когда его в десятый раз увалили в снег, он поднял руки, явно намереваясь сдаться. – Всё! Всё, мисс Тонкс, вы победили старого профессора! Ваша взяла, я не буду больше называть Вас по имени! – Ура! Я знала, сэр, что с Вами можно договориться! – Радостно воскликнула Нимфадора, падая недалеко и начиная делать на снегу ангела. – И всё-таки, эта битва была нечестной! – Посмеиваясь, Лунатик старался подняться на ноги и не упасть заново. – Зато мы теперь квиты! – Подёрнула плечиком пуффендуйка, протягивая руку и явно предлагая помочь ей встать. На этот раз Римус с огромной осторожностью это сделал, готовый, в случае чего, противостоять попыткам снова завалить его в снег. Но на этот раз Тонкс действительно воспользовалась помощью, чтобы встать с земли. Вся в снегу, с красными щеками, мокрыми джинсами, она тщетно старалась отряхнуться, но прилипший к одежде снег не желал так просто исчезать. Римус сделал вывод, что он выглядит немногим лучше. Весёлый взгляд девушки давал понять, что сейчас они в одинаково неряшливом состоянии. – Вы всё ещё не хотите пойти со мной в Хогсмид, профессор? – Невзначай поинтересовалась Тонкс, стряхивая снег со смешных разноцветных рукавиц. Кажется, на них были чьи-то мордочки, напомнившие Римусу двух хитрых лисят. – Я дождусь Ваши результаты Ж.А.Б.А. – Улыбнулся Люпин, помогая пуффендуйке отряхнуть куртку. – Кстати, это тоже было нечестно! – Но мы же теперь квиты, верно? Римус, стараясь согреть руки, спрятал их в карманы, оставаясь на расстоянии вытянутой руки от Нимфадоры и слегка ей улыбаясь. – Скажите, профессор, – осторожно начала Тонкс. – А если я, скажем, не получу «Превосходно», а получу… «Выше ожидаемого»? Тогда Ваше обещание аннулируется? – Если Вы получите не «Превосходно», – начал мужчина, улыбнувшись шире. – Вы поймёте, что не нужно было пропускать мои уроки. «Но если ты, девочка, получишь что-то ниже, я съем свой чемодан вместо шоколадки!» – пронеслось у Люпина в голове, но свою мысль он не стал озвучивать. – Тогда я обязательно получу «Превосходно»! – уверенно заявила девушка, резко сократив расстояние между ними. И Римус начал было думать, что сейчас ему придётся краснеть и поспешно уходить, или читать новые нотации о недопустимом поведении, но студентка ограничилась тем, что отряхнула его мантию так же, как он несколько минут назад помог убрать снег с её куртки. – Удачного дня, профессор! Она уже отошла на пару метров, когда вдруг обернулась и серьёзно сказала: – И Вы совсем не старый, мистер Люпин! Не смейте так думать! Лунатик грустно улыбнулся ярковолосой девушке, пожав плечами, а она продолжила свой путь в сторону тёплого паба Розмерты. Постояв так ещё какое-то время, мужчина хотел было пойти следом и, наконец, согреться, выпить горячего шоколада, как вдруг его внимание отвлекло что-то чёрное. Чёрное, большое и четвероногое, похожее на очень большую собаку. – Сириус! – Единственная мысль, возникшая в голове оборотня, прежде чем он сорвался с места и побежал на противоположную сторону пустой улицы к деревьям, где несколько секунд назад мелькнул силуэт здорового чёрного волкодава. Неужели Блэк действительно скрывается где-то здесь, в Хогвартсе? Да, конечно, он проник в замок, и что-то подсказывало Люпину, что проникал он туда не раз и не два, но чтобы после этого остаться в деревне, по которой вовсю рыщут дементоры… Даже для Бродяги это слишком! Разве что Азкабан изменил бывшего мародёра слишком сильно, довёл, как и многих других, до настоящего безумия… «А может, тебе следует обратиться к Трелони, Лунатик? Вдруг ты действительно начал видеть близкую смерть?» – съязвил противный внутренний голос, на что сразу прозвучал ответ – «Я, скорее, обращусь к магловскому психиатру, чем к Сивилле Трелони!». Когда Римус добежал до деревьев, за которыми увидел пса, там уже никого не было. Может, действительно, просто почудилось? Но на душе вдруг стало совсем тяжко. Люпин знал только одно – он не хотел, чтобы Блэк попался в руки дементорам, Министерству или кому бы то ни было ещё.

***

С окончанием зимы дни стали пролетать очень быстро и слишком незаметно. Жизнь набирала какой-то совершенно дикий ритм. Все куда-то бежали, боясь не успеть: преподаватели в ускоренном режиме выдавали материал, дабы наверняка подготовить детей к экзаменам, студенты хватались за головы, думая, что ничего не знают. Римус считал в корне неправильным убеждать учеников, что они не смогут что-либо сдать. Это, как минимум, сильно ударяло по нестабильной психике детей, грозясь вылиться впоследствии в нервный срыв. Люпин отлично помнил, какая паника была у него самого, когда их убеждали в невозможной сложности экзаменов. То же самое он видел и сейчас. То тут, то там профессора утверждали, что дети не готовы, что дети не сдадут, ведь их предмет такой сложный! Лунатику оставалось возводить к потолку глаза, понимая, что люди не меняются, методы не меняются… Вообще ничего не меняется. Он предпочёл другую тактику. Вместо того, чтобы нагнетать обстановку и тыкать учеников в их недочёты, он старался поддержать ребят, убеждал их, что всё они знают и, безусловно, смогут получить хорошие баллы. Мужчина, правда, не был уверен, что очень помогает студентам, но у него на уроках, хотя бы, не было нервных срывов, и это радовало. Конечно, радовала и победа Гриффиндора в квиддичном матче с Когтевраном. Римус успел осознать, насколько важен был этот матч, ведь в случае проигрыша Гриффиндор терял возможность бороться за кубок. Мужчина даже забыл, что должен быть беспристрастным, сидя рядом с Минервой и искренне переживая за сборную своего факультета. Но победа над Когтевраном – не единственная победа. Изначально Люпин пришёл на игру с целью не позволить дементорам снова всё испортить, думая, что Гарри ещё не достаточно хорошо освоил заклинание патронуса. Телесная форма у него никак не получалась. Но оказалось, зря Римус переживал. Стоило замотанным в плащи фигурам появиться на поле, из палочки Поттера вырвался сильный и весьма отчётливый серебристый олень. И пусть дементоры были фальшивыми, Римус был несказанно рад! А главное, Лунатик точно знал, Джеймс гордился бы своим сыном. Но успех в занятиях с Гарри омрачал полный провал в налаживании отношений с Северусом Снейпом. Казалось, зельевар ненавидел Римуса всё сильнее и сильнее. Люпин всерьёз стал опасаться, что школьный враг подольёт в волчье противоядие какой-нибудь яд, не оставляющий следов, но старался не думать об этом, снова и снова принимая своё лекарство. Неприязнь усугубило и то, что на время следующего полнолуния, выпавшего на учебный день, Римус попросил профессора МакГонагалл заменить его, объяснив всю ситуацию с Северусом, и женщина любезно согласилась заменить Лунатика, за что он был ей премного благодарен. И не только он. Как оказалось, студенты были не менее рады такой замене. Одного занятия со Снейпом им, определённо, хватило. Последний штрих ненависти провела Карта Мародёров. Когда Люпин увидел их изобретение так близко, он уже не мог уйти и оставить пергамент у бывшего однокурсника. Пришлось выкручиваться, что получилось, надо признаться, очень коряво. Да, с Гарри удалось провести весьма поучительную беседу, и мальчик, кажется, осознал свою ошибку. Зато Снейпа так просто не отчитаешь. Безусловно, Снейп узнал прозвища мародёров. Их когда-то знала, если не вся школа, то большая её часть. И так просто декан Слизерина сдаваться не собирался. И если Гарри понял, что карта – это лишняя возможность для Сириуса Блэка попасть в школу и без проблем найти мальчика-который-выжил, то единственное, что понял Снейп – Люпин причастен ко всем смертным грехам. Несколько раз зельевар пытался забрать карту себе, уже даже не намекая, а высказывая открытые обвинения, и каждый раз он слышал в ответ одно и то же: «Этот пергамент – не более, чем чей-то смешной розыгрыш. Поверьте, Северус, он совершенно безопасен». Постепенно Люпину удалось переупрямить бывшего сокурсника. Во всяком случае, Римусу так показалось. Однако от презрительных взглядов Лунатик уже не сможет избавиться, а ведь всё так хорошо начиналось! «Зато тебя любят студенты…» – успокаивал сам себя оборотень, усмехаясь своим мыслям. И это, он надеялся, была правда, а не самообман. Так или иначе, любви студентов недостаточно. Нужно было иногда выполнять свои обязанности педагога, а именно – проверять домашние задания, которых за неделю накопилось довольно много. Мужчина даже не помнил, когда он успел столько задать детям? На этот раз проверка пергаментов заняла куда больше времени, чем обычно. И дело было даже не в большом объёме работы, а в том, что Римус то и дело поглядывал на карту, сам не зная, что ожидает там увидеть. Это уже вошло у него в привычку, смотреть, как постепенно жизнь в школе замирает, как студенты расходятся по гостиным, как преподаватели нарезают круги по своим кабинетам… Как Сириус Блэк минует хижину Хагрида, направляясь к замку. А вот это уже что-то новенькое! Поспешно стерев карту, Люпин кинулся к выходу из замка. Он должен был поймать Сириуса первым, и вовсе не для того, чтобы сдать обратно в Азкабан. Поцелуя дементора никто не заслуживает, тем более человек, в виновности которого Римус всё сильнее и сильнее сомневался. Только вот, на что мужчина надеялся? Преодолеть половину огромного замка и застать Блэка на том же месте, где увидел его? Что за глупость? Ведь он же не ждёт его там, верно сидя под окнами. Нет ничего удивительного в том, что у замка никого не оказалось, когда Римус подошёл к намеченному месту. Одного взгляда на карту, прихваченную с собой, хватило, чтобы понять – Сириус исчез с той территории, которая умещалась на изобретении мародёров. Значит, он ушёл в Хогсмид… Или в Хижину. Ни в одно из этих мест Люпин сейчас пойти не мог. Это будет выглядеть, как минимум, подозрительно – профессор, на ночь глядя, решил прогуляться по территории замка. В районе Гремучей Ивы. Снейп съест его со всеми потрохами, если узнает. Оставалось вернуться в замок, терзаясь сомнениями и чувством вины. Интересно, он когда-нибудь перестанет чувствовать себя виноватым? Но не успел Люпин уйти в себя слишком глубоко, как на него, с радостным кличем, налетела Нимфадора Тонкс. «Эта девочка меня преследует…» – сделал выводы Лунатик и вопросительно посмотрел на радостную студентку, которая тут же затараторила: – У меня получилось, профессор! Получилось, представляете? Я сделала всё, как Вы говорили, и у меня получилось! Римус был совершенно сбит с толку этим потоком информации. Когда и что он говорил? Что случилось? – Стойте, стойте, мисс Тонкс! – Поспешил он прервать несвязные реплики девушки. – Что у Вас получилось? – Патронус! – Воскликнула девушка и кинулась обниматься, что было для Люпина ещё большей неожиданностью. – У меня получилось вызвать телесного патронуса! Весь год не получалось, а сейчас… – Мерлин… – Посмеиваясь, выговорил Люпин, похлопав ученицу по плечу. – Это просто чудесно, мисс Тонкс! Я безумно за Вас рад, но если вы меня не отпустите, я боюсь, Вам придётся осваивать методику сращивания рёбер, ибо у вас очень крепкие объятия… Нимфадора тут же, смеясь, отступила на шаг назад, а Римус почувствовал чудесную возможность набрать полную грудь воздуха. – Простите, мистер Люпин. Я не хотела ломать Вам рёбра. – Я охотно верю Вам. А почему Вы до сих пор не в спальне? Отбой будет совсем скоро. – Профессор, ну Вы же не мой отец, чтобы отправлять меня в спальню! – Закатила глаза пуффендуйка. – Я, между прочим, Вас искала. Хотела порадовать, что у Вас такие прекрасные и одарённые студенты, как я. Поэтому вы, как порядочный человек, обязаны спасти меня от ненужных совершенно отработок! – У Вас на любой вопрос будет ответ, да? – Поинтересовался Римус, медленно продвигаясь к гостиной Пуффендуя. – Конечно, это же годы тренировок! У аврора ведь на всё должен быть ответ, верно? – Верно… – Профессор Люпин, а Вы никогда не хотели стать аврором? Римус грустно улыбнулся, подёрнув плечами. – Были такие мысли, когда мне самому было семнадцать. Как раз грянула первая война, хотелось быть полезным. – А почему Вы… – Меня не взяли. – Не дослушав до конца, проговорил Люпин, горько усмехнувшись. – Вас? Серьёзно? Но почему? – Я оказался недостоин этой работы. – Иронично усмехнулся мужчина, вздохнув. – По некоторым причинам, я очень не понравился главе Аврората, что был тогда. Насколько я знаю, после войны его кто-то сменил. Но прошлый однозначно заявил мне, что попаду я туда лишь через его труп. Кажется, Тонкс была данным фактом шокирована. Она хмурилась и напряжённо смотрела в пол. – Но это же неправильно! Из Вас получился бы отличный аврор. – Возможно, но, в любом случае, мы этого никогда не узнаем. – Негромко отозвался Лунатик. Как бы ни было ему обидно в юности при отказе в работе из-за ликантропии, сейчас он туда ни за что не сунулся бы. Министерство – слишком скверное место, где оборотню никогда не будет покоя. – Но Вы ведь сами сказали, что глава Аврората сменился, может быть, у Вас получится попасть туда сейчас? – Не думаю, что новый будет ко мне более благосклонен. С тех пор я успел сильно поссориться с Министерством. Меня там не очень любят. – Кажется, я совсем ничего не понимаю в жизни… – Грустно произнесла девушка, когда они подошли ко входу в гостиную Пуффендуя. – Не расстраивайтесь, мисс Тонкс, ещё успеете всё понять. Но сейчас, я думаю, Вам лучше лечь спать. – Да, спасибо, профессор. Вы тоже не расстраивайтесь. Из Вас получился отличный учитель! Доброй ночи, сэр! Нимфадора скрылась в гостиной, а Люпин, уже в пустоту, негромко произнёс: – Доброй ночи, Нимфадора. Благо, она этого не услышала, как не увидела и хитрую улыбку Римуса.