Часть 1
22 июня 2012 г. в 01:16
Тишина, витавшая в терпком воздухе, от которой хотелось начать кричать, вопить, разнести к чёрту всю комнату - сделать всё, чтобы не слышать, как удивительно быстро стучит израненное сердце, бешено качая кровь по телу, а предательская одинокая слеза скатывалась вниз по щеке, давила и угнетала. Ничто не помогало: ни чашка чёрного крепкого кофе, ни просмотр любимого фильма, даже обожаемая ею песня "Future start so slow" не повышала, а наоборот ухудшала и без того паршивое настроение. Девушка резко поднялась с кровати, где до этого безуспешно пыталась уснуть, и, надев на себя потрёпанный, затёртый до дыр свитер, опасаясь холодной июньской ночи, настежь распахнула окно. Сильный порыв ветра растрепал золотые локоны девушки, которые всего час назад были заботливо расчёсаны ею самой, вызвав толпу мурашек, пробежавшие по всему телу. "Надо же ещё не всё человеческое мне чуждо",-подумала она и горько усмехнулась. Удобно устроившись на подоконнике огромного окна, девушка обвела взглядом ночное небо родного города: на небосклоне не было ни единой звезды, которые так часто освещали многочисленные безликие дома и улицы Мистик Фолс, только яркая луна время от времени одиноко выглядывала из-за туч. Даже серая в темноте листва деревьев уныло шумела, словно скорбя по такой утрате. Вскоре к ней присоединился мелкий моросящий дождь. "Даже природа по тебе плачет, Клаус", - тихо прошептала в пустоту ночи Керолайн. Она никогда не любила дождь, он наводил тоску и печаль, а сейчас он был тем подтверждением, что не она одна скорбит по древнему. Девушка взяла в руки рисунок, сиротливо лежавший на прикроватной полке, и ещё раз взглянула на уже выученную фразу "Спасибо за откровенность. Клаус". Керолайн мягко провела подушечками пальцев по бумаге, чувствуя, как в некоторых местах рука вампира сильнее давила на ручку, царапая покрытие. Блондинка улыбнулась сквозь слёзы: она будто видела, как гибрид придирчиво оценивает свою работу, как его рука замирает в нерешительности и всё же пишет заветные слова. А тогда Керолайн обидела его, бросила ему в лицо все оскорбления, которые казались ей такими правильными в тот момент, в то время как он взамен предложил ей весь мир. Теперь девушка сомневалась в своих словах. Она вновь обвела взглядом рисунок. Оттуда на девушку смотрела её точная копия. Такие же выразительные глаза, обрамлённые густыми ресницами, копна вьющихся волос, цвета пшеничного поля, и гордая осанка. Нельзя отрицать, что у древнего был особый талант: он видел каждую деталь образа и умело переносил их на бумагу, отчего картина преображалась, становилась живой и яркой.
До тонкого слуха девушки донеслось шуршание колёс машины шерифа Форбс. Она быстро смахнула слёзы рукавом свитера, приказав самой себе успокоиться и снова стать прежней Керолайн, и спрятала рисунок в первую попавшуюся полку. Девушка не хотела, чтобы мать обнаружила её в таком разбитом состоянии. Слишком долго она притворялась безразличной, чтобы сейчас всё разрушить. В голове сразу всплыл разговор с Еленой:
-Клаус иссушен и никогда больше не будет нас беспокоить, -нараспев проговорила Елена, которая явно была рада таким исходом, - никакой крови, никаких гибридов, никаких смертей.
Сердце Керолайн ухнуло вниз, вызывая глубокую дрожь по всему телу, которая не давала понять, правда это или очень хорошо продуманный розыгрыш, а сердце сковали раскалённые тиски, забирая все жизненные силы, отчего девушка спустилась вниз по стенке, о которую опиралась. Она понимала, что не должна чувствовать ничего подобного, но поделать с собой ничего не могла. Липкие щупальца страха медленно поднимались к сердцу, охватывая его.
-Ты шутишь? - девушка всё-таки смогла сделать голос удивленно-уверенным, и всем нутром надеялась, что сейчас последует весёлая фраза "Повелась!" или "Это шутка!", но её надеждам было не суждено сбыться.
-Я похожа на клоуна?- немного раздражённо усмехнулась подруга. - Всё закончилось, Керолайн.
Теперь девушка окончательно осознала. Он был дорог ей. Керолайн не понимала этого, когда каждый день видела его в баре, мирно попивающего виски, когда каждый день существовала опасность, что древний вампир разозлиться и тогда всему городу несдобровать, когда получала загадочные красивые подарки, когда ощущала на своей спине сильные руки во время их необыкновенного танца, когда замечала проблески человечности в серо-зелёных глазах древнего вампира, когда она ощутила толчок, который чуть не свалил её с ног, тем самым спас от Аларика. Только потеряв, мы начинаем ценить.
Керолайн душили слёзы. Ей нужно было срочно придумать что-нибудь, чтобы показать своё бесстрастное отношение к Клаусу. Вдруг самая бредовая идея, которая только могла появиться, созрела в голове девушки и, не сильно раздумывая, она озвучила её вслух:
-Предлагаю устроить вечеринку по этому поводу, - с фальшивым воодушевлением проговорила Керолайн, - пусть там Клаус в гробу перевернётся.
Блондинка с ужасом осознала, что она сейчас ляпнула. Сердце подсказывало ей, что гибрид не заслуживал таких слов и даже такой участи: всё, даже самые заядлые злодеи могли бы стать на путь исправления, им нужно лишь показать, что не всё потеряно и их очерствелая душа ещё может любить.
-Мне нравиться ход твоих мыслей, - радостно заметила Гилберт, - так что сегодня у меня в восемь, но тебе быть к семи: поможешь мне с кое-чем.
Юная Форбс знала, что поступает неправильно, но у неё не было выхода. "Я ещё долго буду сожалеть об этом", - подумала в тот момент девушка и, попрощавшись с подругой, отключилась.
Из печальных воспоминаний Керолайн вывел тихий скрип открывающейся двери в комнату, в которой появилась её мать.
-Что случилось, Керолайн?-взволнованно спросила шериф Форбс, увидев свою дочь в поистине ужасном состоянии. В василькового цвета глазах блестели огромные слёзы, тёмные подтёки туши, расползлись по красивому лицу причудливым узором, копна густых волос, ранее всегда уложенная была растрёпана, а рядом с девушкой стояло три пустые кружки от чёрного крепкого кофе, который её дочь пила только в плохом и очень плохом настроении.
-Ничего, мам. Все хорошо.
-Посмотри на себя, на тебе нет лица, - тревожно заявила Лиз.
-Я просто немного расстроена расставанием с Тайлером, - девушка не любила врать, а особенно такому дорогому человеку как маме, но она не могла сказать правду. Лиз бы не поняла.
-Керолайн, - шериф присела рядом с ней на кровать и заботливо посмотрела на дочку, - так и должно было случиться. В ваших отношениях существовала большая дыра под название вражда вампиров и оборотней, так что они были обречены. Ты любила его, я знаю, но теперь ваши чувства охладели. Твоё сердце подсказало, что нужно делать, и ты поступила правильно, что отпустила Тайлера. Всегда нужно слушать своё сердце, Керолайн.
-Спасибо, мам. Но сегодня был тяжёлый день, и я уже собиралась ложиться, - пробормотала себе под нос блондинка, надеясь вскоре остаться одной.
-Конечно, Керолайн. Спокойной ночи, - Лиз встала и, последний раз бросив взгляд на дочь, тихо скрылась за дверью.
Как только шериф покинула комнату, девушка перекочевала с подоконника, который стал её излюбленным местом, на кровать и устало откинулась, чувствуя, как новый поток слёз готов выйти наружу. Свернувшись клубочком, она прикрыла глаза, безуспешно старалась заснуть. Сон никак не хотел приходить и погружать её в царство Морфея, где блондинка смогла бы забыться.
Прошёл час, а может быть и два или три, девушка не знала. Дождь не утихал, а наоборот стучал по крыше домов всё громче и громче, тем самым нагнетая атмосферу. Небо окончательно затянуло тучами, которые не давали даже луне полноправно вступить в обязанности. В то время как погода бушевала, в мыслях Форбс вертелась единственная фраза, сказанная недавно её матерью."Всегда нужно слушать своё сердце, Керолайн". Она ещё раз проговорила её шёпотом и резко поднялась с кровати и, нащупав ключи от машины, вышла из своей комнаты. Девушка осторожно спустилась с лестницы, стараясь не наступить на последнюю скрипучую ступеньку. В гостиной царила темнота, потому что шериф Форбс уже давно крепко спала и не имела никакого представления о том, что собирается сделать её дочь, которая уже добралась до входной двери и вышла из дома. Она знала, что ей нужно сделать.
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.