Как вырастить идеальную женщину

      Самое главное в жизни девочки – не допустить ошибки в выборе возлюбленного, но и тут Натсуме Асако облажалась по полной. Она и сама понимала, что оказалась в плену собственных иллюзий, и теперь не представляла, как оттуда выбраться. И ведь даже признаться некому – не поймут. А так хочется прижаться к кому-нибудь теплому и надежному, и излить всю свою душу.       Подруга у нее была только одна, школьная зубрилка Мизутани Сидзуку, но отважишься рассказать ей подобное, посмотрит на тебя как на умалишенную. Собственно, в наличие у себя ума Асако крепко сомневалась. Одно дело учеба – ну, не блистала она интеллектом (не запоминала формулы и правила, с трудом делала логические выводы), совсем другое – влюбиться в приятеля своего друга, к тому же старше ее на одиннадцать лет!       Если бы не Хару, за которым как раз-таки присматривал Мисава Мицуеши, они бы и не познакомились никогда. Это стало, своего рода, традицией, что все праздники и досуг компания школьников проводит на глазах старшего товарища, преимущественно проводя время в принадлежащем ему игровом клубе. Как к этому относился сам Ми-чан, понять не мог никто. Подросткам просто не было дела до чувств «старика», а мужчина подходил к этому вопросу философски. Во-первых, так дети всегда под присмотром, и Йошида-кун находится в хорошей компании, даже в школу ходить начал. Во-вторых, Мисава пожил на этом свете подольше и умудрился набраться ума, так что и советом всегда поможет, и конфликт разрешит. Как бы там ни было, а дети не всегда способны решить свои проблемы.       А теперь он понимал, что и взрослым это зачастую не по силам.       Он часто курил, и запах табачного дыма день ото дня нравился все больше. Асако представляла, что так пахнут пальцы, которыми он держит сигарету, и его губы имеют горький вкус никотина. Каждый раз, когда они оказывались рядом, девушка старалась пододвинуться поближе, вдыхая все глубже и чаще. - Пассивное курение вредит здоровью, - авторитетно заявил Мисава. - Тогда не кури, - нехотя ответила ему Асако.       Она выглядела обиженной: пойди пойми этих женщин, что у них на уме и каким образом они находят причины, чтобы надуть свои прелестные губки. А уж если женщине четырнадцать лет, то это вообще глобальная катастрофа. В этом возрасте они такие впечатлительные.       Мужчина сделал последнюю затяжку, одним махом выкурив треть сигареты, и утопил тлеющий окурок в пепельнице. - Как дела в школе? – спросил он. Тему для разговора было найти трудно, но еще труднее – выносить неловкое молчание. Натсуме не назовешь тихой и скромной девушкой, про таких говорят «за словом в карман не полезет». Но в последнее время с ней творилось что-то странное. Мисава догадывался, в чем было дело, но молчал. Это был именно тот случай, когда стоит только открыть рот, чтобы потом погрязнуть в проблемах, сулящих исключительную головную боль. А проблемы в данной ситуации грозили ему одному. - Все хорошо, сдала экзамены. - Йошида по-прежнему помогает тебе с учебой? – произнес мужчина вслух, а про себя добавил: «Хорошо, безопасная тема. Нужно увести нить разговора как можно дальше от чувств и желаний, чтобы не допустить щекотливого вопроса». - Если бы не он, наверняка бы на второй год осталась. - Не осталась бы, ты девчонка толковая. - Правда? – глаза девушки засияли от счастья, и Мисава пожалел, что не смог удержать язык за зубами. - Сасаян так сказал, - поспешил оправдаться мужчина, кивая в сторону зала с пушкой для подачи мячей, где тренировались ребята из бейсбольной команды Сохея. - Сасаян? – переспросила девушка, и лицо ее в одно мгновение погрустнело. С Сохеем они добрые друзья: он из того числа мальчиков, кого не привлекает красота Асако.       По крайней мере, она так думает. И хотя девушке, несомненно, было приятно, что друг о ней такого хорошего мнения, все равно хотелось узнать мысли сидевшего рядом мужчины. – А ты что думаешь, Ми-чан? - Думаю, что, если бы ты уделяла столько времени учебе, как прочей ерунде, то справилась бы и без посторонней помощи.       Мужчина говорил размеренно и тихо, и Асако нравилось слушать его голос. Он уходил от прямых ответов, а значит, боялся сболтнуть лишнего, как и она. Девочка понимала, что мужчине некомфортно в ее компании, даже глаза прячет за черными стеклами очков. Хоть бы раз в них взглянуть…       Девушка была уверена, что его глаза всегда улыбаются, что взгляд их теплый, нежный, заботливый, с коварной хитринкой. Иногда он смотрит так, как будто все знает, а о чем не знает, о том непременно догадывается.       Асако опустила голову, избегая его взгляда: очень тяжело смотреть в глаза тому, кто не снимает солнцезащитных очков. Ведь при беседе так хочется взглянуть в глаза собеседнику, найти в них ответ на вопросы, найти подтверждение сказанных слов или скрытые чувства. Ну, не может же быть такого, что Ми-чан совершенно к ней безразличен?! Либо ее присутствие его тяготит, либо он совсем не против такой компании. Девушка – это ведь не предмет мебели, наличие которого можно просто игнорировать?! - Я, наверное, уже достала тебя со своими извечными проблемами? – девушка взглянула на мужчину, но вновь встретила лишь безразличный блеск черных стекол. – Мне ведь и приходить совсем не обязательно¸ просто увязываюсь вслед за Сасаяном, чтобы не сидеть все время дома. У тебя наверняка полно дел, а приходится со мной нянчиться. Если ты скажешь не приходить, я забуду сюда дорогу! Честно-честно! - Помолчи, а? - ответил он чуть лениво и закурил новую сигарету. - Я же понимаю, что совсем тебе неинтересна. Ну… - Асако почувствовала, как к лицу приливает кровь, щеки так и горят от стыда. – Я не интересую тебя как девушка. - Просил же помолчать… - с досадой произнес Мисава: как он ни старался избежать этого разговора, Натсуме все равно ступила на эту скользкую дорожку.       Глядя на его поджатые губы, что то и дело мяли зажатый в зубах фильтр сигареты, Асако уже и сама пожалела, что не смогла совладать со своими чувствами. Ведь так уже было ни один раз: она снова и снова пыталась поговорить с ним открыто, признать в том, что ее так терзает. По сути она хотела избавить себя от душевных мук, передать их другому человеку, чтобы отныне эта проблема стала его головной болью. Но Мисава Мицуеши был предусмотрительным, и умнее, чем мог показаться со стороны, поэтому раз за разом умудрялся то прервать опасный разговор, то увести его в безопасное русло. Поэтому Натсуме решила, что не стоит даже пытаться. Ведь каждый раз, стоило ей снова поднять эту тему, их отношения портились из-за взаимной неловкости.       Сама удивлялась, от куда только смелость берется, чтобы быть с ним такой откровенной. А он держался невозмутимо, как будто каждый день к нему школьницы подкатывают.       Девушка молчала, и Мисава украдкой рассматривал ее. Ему нравились ее задорный нрав, искренность, наивность, упорство, с которым она всегда идет к своей цели. Он думал о том, что как девушка Натсуме ему очень даже симпатична – отличный вариант для такого холостяка: она молода, хороша собой, знает, чего хочет, всегда рядом и влюблена в него беззаветно. Была б она чуточку постарше… - Ты мне нравишься, - наконец, выдохнула она. - Думаю, у меня нет причин тебе не нравится. Я не поступал с тобой плохо, отношусь к тебе и твоим друзьям доброжелательно.       «Ну, вот. Он опять за свое, - обиделась Асако, - за полную дуру держит. Ну, почему ему проще сделать вид, что он понял мои слова неправильно, чем просто сказать: «Ты меня не интересуешь!» - Ми-чан! – закричала девушка, теряя терпение. На ее крик обернулись ребята из команды Сохея, поэтому продолжить свою пламенную речь пришлось уже тише, хотя голос ее по-прежнему дрожал от возмущения: - Почему ты такой трус?! Почему не можешь открыто принять мои чувства?! Я не наивная девочка! - К сожалению, ты именно наивная девочка. – Говорил он совершенно спокойно, то ли умело скрывая свое раздражение, то ли снисходительно прощая Асако истерики. – Любовь подростков совсем не похожа на любовь взрослых людей. Я не смогу дать тебе то, чего хочешь ты. Так и ты не дашь того, что нужно мне. - Я думала об этом. - Раз думала, почему выбрала меня? - Мне хорошо с тобой, спокойно. - А с Сасаяном не так? - Почему ты всегда говоришь о нем? - Потому что вы много времени проводите вместе. Он ведь твой друг. - Ты тоже! - Очень сомневаюсь в этом.       Эти слова, как будто случайно оброненные без злого умысла, почему-то ранили девушку сильнее сказанных прежде слов. Она никак не могла понять, почему Мисава так жесток с ней. Неужели говорит такие обидные вещи намеренно? Или просто не понимает, как больно это слышать… - Но… когда мне нужна помощь, ты помогаешь. Когда нужна поддержка – поддерживаешь. Когда нужна защита – защищаешь. - Это для тебя сделает и Йошида. При чем даже не раздумывая, - мужчина засмеялся. – Ему дай только повод в драку ввязаться.       На его слова Натсуме лишь мотнула головой: - Я чувствую, что могу довериться тебе. Может, именно поэтому я так откровенна, беседуя с тобой. - А как же Сидзуко? - С Митти – тоже, - ответила девушка, задумавшись. - Вот видишь? То, что ты испытываешь ко мне, не любовь. Все, что угодно! Но только не любовь. Ты легко можешь заменить меня своими друзьями. - Как же ты не понимаешь… - в отчаянии Асако сжала ладони в кулачки. Мисава непробиваемый, толстокожий, упертый! Говоришь ему, говоришь – и все без толку! – Как же ты не понимаешь: ты один с лихвой заменяешь мне всех друзей. - Ну, допустим. Как ты себе представляешь наши отношения? Просто все мои соображения на этот счет уголовно наказуемы. - Что ты имеешь в виду? – девушка удивленно захлопала глазками, и у мужчины аж сердце сжалось от такой наивной невинности. - Ты… ребенок. – Слова прозвучали как приговор. - Мне четырнадцать! – заявила Асако таким тоном, будто ей было не меньше тридцати лет. - Вот именно! – подтвердил мужчина, словно девочка призналась в том, что ей нет и десяти. – Любовь для тебя – это романтические прогулки, чувственные признания, томные вздохи. Позволить себе лишь украдкой коснуться рукой, не смея обнять. - Разве это плохо? - Нет, совсем неплохо, только мне этого будет уже не достаточно, - Мицуеши пододвинулся к девушке ближе и наклонился, чтобы их разговор никто не смог подслушать. – Любовь взрослых людей совсем другая, более спонтанная, дикая, импульсивная, порой она граничит с безумством. А все потому, что над чувствами начинает главенствовать страсть. А я не могу с желанием смотреть на девочку, что гораздо младше меня.