Снежные волки

Они встретились поздним вечером. Шел первый в этом году снег. Белоснежными хлопьями он падал на асфальт, чтобы сразу растаять и превратиться в серую грязь. Она стояла недалеко от их общежития, и Хекк, вышедший прогуляться перед сном, сначала подумал, что сия девушка просто являлась одной из фанаток, которые день и ночь караулят своих кумиров. Не решившись сразу выйти под свет фонарей, он некоторое время наблюдал за привлекшей его внимание девушкой. А она, словно не замечая легкого мороза, задрала голову, подставляя лицо под падающие снежинки, и улыбалась своим мыслям, ведомым только ей одной. Парень уже сделал шаг назад, когда незнакомка посмотрела в его сторону. Он не мог разглядеть ее глаз, но почему-то казалось, что у такой девушки они обязательно должны быть синими. А в следующий миг подхваченный холодным ветром снег скрыл девичью фигуру. Когда же он, наконец, успокоившись, лег на землю, рядом никого не было. Хек еще немного постоял в тени дома, после чего вернулся в теплую комнату общежития и через несколько часов забыл о странном видении, всего на одну минуту ворвавшемся в его хоть и звездную, но вполне обычную жизнь. Лишь через неделю, поздно ночью возвращаясь с тренировки, Ынхек вновь вспомнил о девушке с неестественно белыми волосами и, непроизвольно остановившись на том же самом месте, долго смотрел на светлый пятачок под уличным фонарем, ожидая, не взвихрится ли снова снег, и не появится ли из-за белой пелены фигура незнакомки. Потом, будто очнувшись, встряхнул головой и направился к дому. Когда он уже почти дошел до крыльца, то почувствовал, как чья-то рука, по ощущениям принадлежащая девушке, провела по его плечу, а затем небрежным движением растрепала волосы. Парень резко развернулся, но за его спиной никого не оказалось. - Привидилось, наверное, - пробормотал он себе под нос и, наконец, переступил порог подъезда. За неделю до Рождества Хекк снова вспомнил о ней. Вернее она сама напомнила о себе. Выйдя из агентства, парень хотел было уже направиться к своему автомобилю, как увидел ее, спокойно стоявшую на противоположной стороне улицы. Решив на этот раз обязательно выяснить, кто же она такая, парень быстро перешел дорогу. Он очень боялся, что девушка исчезнет, как и в прошлый раз, однако она продолжала стоять на месте. Но когда ему оставалось пройти несколько шагов, она резко развернулась и направилась в сторону какой-то глухой улочки. - Постой! Подожди! Она бросила короткий взгляд на преследователя и ускорила шаг. Чертыхнувшись, танцор почти перешел на бег и, наконец-то, смог схватить ее за руку и резко развернуть к себе. - Кто ты? - единственный вопрос, который он успел озвучить, прежде чем провалиться в омут ее синих глаз. Они завораживали, тянули на дно, просили забыть о том что на свете есть кое-что еще кроме этой синевы и маленьких белых снежинок на самом дне. Словно загипнотизированный, он нагнулся, чтобы быть ближе, рассмотреть еще лучше. Хекк не заметил, как девушка чуть привстала на цыпочках и легонько поцеловала его. Почувствовав холод ее губ, парень очнулся, но в тот же миг неизвестно откуда взявшийся ветер жестоко хлестнул его по лицу, заставляя закрыть глаза. Когда же Ынхек снова их открыл, то никого рядом уже не увидел, разве что только снег, красиво падающий на землю. Дотронувшись кончиками пальцев до своих губ, Хекк пробормотал: - Нет, это уже точно не сон. Выйдя из тупика, в котором они почти поцеловались, парень на всякий случай оглянулся по сторонам. Вдруг девушка еще не ушла? Впрочем, наивно было так думать. В итоге никого не обнаружив, он дошел до стоянки, и, сев в автомобиль, еще долго сидел за рулем, вспоминая не-человечески прекрасные глаза его персонального наваждения. Но что странно, стоило ему нажать на педаль газа, как постепенно острота ощущений начала сходить на "нет". Когда же, проехав несколько кварталов, Хекк завел машину в подземный гараж их дома, то почти убедил себя в том, что просто переутомился, и все произошедшее было не более чем игрой воображения. На следующий день он уже точно был уверен в том, что и прекрасная незнакомка, и тот легкий поцелуй в темной подворотне были не более чем, сладким сном.