***
На вокзале меня встретили люди Мелларка. Посадили в машину и везли по улицам Капитолия. С наступлением сумерек город оживал яркими красками иллюминации. Остановившись у высокого небоскреба, я взглянула наверх, но всё равно не смогла подсчитать количество этажей. Меня провели по коридором шикарного дома, посадили в лифт, нажали кнопку этажа. Поднимаясь выше, я чувствовала, как трясутся коленки, а ладони увлажнялись от волнения. Состояние, схожее с первым появлением на арене. Двери открылись, и я оказалась в шикарном пентхаусе. К моему появлению явно готовились. Слуги кивали головами в знак приветствия, сам хозяин квартиры одарил меня лишь улыбкой, так как разговаривал по телефону. Пока он решал какие-то вопросы, я, ошарашенная, стояла по середине комнаты, рассматривая обстановку. Вкус у Мелларка был, причем ещё о-го-го какой! Закончив разговаривать, Пит обратился ко мне: — Добро пожаловать в мой дом. Пойдём, я покажу тебе его полностью. Он гордо показывал свои владения, а я плелась за ним с комом в горле. — Здесь — столовая, там — кухня, на первом этаже гостиная и кабинет, на втором — четыре спальни: одна из которых моя, вторая — твоя, две остальные по обстоятельствам. Его «по обстоятельствам» меня смутило. Мы поднялись по лестнице, прошли по коридору и остановились около двери. Мелларк открыл её, пропуская меня вперёд. — Твоя спальня, — сказал он. Дверь открылась, и я ахнула. Такого великолепия я ещё не видела. Спальня вмещала в себя огромную кровать, балкон, место для работы и широкий гардероб, в котором, как я и предполагала, были развешены платья. Сказать, что я была в шоке — ничего не сказать. Да, постарался Мелларк; угодил. — Моя спальня — соседняя, — как бы между прочим сообщил Пит. Значит, балкон у нас общий, следовательно, на ночь нужно будет запирать её дверь. Хотя, если делать выводы по габаритам его хозяина, то он запросто выломает эту дверь. — Через два часа жду тебя на веранде, поужинаем. Форма одежды, — он замялся, — любая. Обустраивайся. Улыбнувшись, он закрыл за собой дверь.***
Простояв в душе большую часть времени, я прислушивалась к звукам, доносящимся из-за двери ванной. Выбрав обыденный свой наряд, заплетаю косу и отправляюсь на веранду. Каждый шаг мне даётся с трудом. Веранда расположена на крыше. Стол уже был накрыт, и Пит ждал меня. Хорошо, что не было свечей и цветов. Такой романтики я бы не вынесла. Сам Пит был одет в рубашку и джинсы. Он галантно усадил меня, и сам устроился напротив. На столе были блюда, которые понравились мне ещё будучи трибутом. А его связи хорошо поработали, ничего не скажешь. — Так значит, друзьями хочешь быть? — подозрительно спрашиваю я. — Почему бы и нет? Такой друг, как я, дорого стоит. — Один миллион, — грубость начала проступать. Ну вот, как мне с ним подружиться? План Хеймитча летит к чертям. Пит усмехается. Он кокетливо опускает глаза и, отпивая из бокала, снова смотрит на меня. — Расскажи мне о себе. Я знаю лишь, что ты круто стреляешь. И ещё упрямая. — Это всё, — пожимаю я плечами. — Остальное ты скрываешь, — улыбается он. Я ставлю бокал на стол и наклоняюсь к нему. Теперь — моя очередь. — О тебе тоже мало известно, Пит Мелларк. Только то, что ты был моим спонсором и постоянно посещаешь второй Дистрикт. Пит смеётся. — Разведка Хеймитча, я вижу, тоже поработала? Да, я был одним из твоих спонсоров. Меня вдохновил твой поступок по отношению к сестре и стрельба из лука. А во втором живет моя бабушка, и я её часто навещаю. — Бабушка? — удивляюсь я. Как у Капитолийца может быть бабушка во Втором Дистрикте? — Да, — подтверждает Пит, — моя мать из Второго Дистрикта, и я иногда навещаю бабушку. Тупик. Крыть нечем. Про Катона промолчу, пусть останется козырем в рукаве. Откидываюсь на спинку стула, смотрю на город, сверкающий внизу. Погружаюсь в свои мысли, пока голос Пита не возвращает меня обратно. — Я не считаю себя Капитолийцем, хоть и родился здесь. Мой отец один из победителей давно минувших игр, мать тоже победительница. Наша семья обитает здесь давно. И очень сложно рассказывать о себе, когда ты не слушаешь, — с укором смотрит на меня Пит. — Я слушаю и пытаюсь понять, кто ты. — Как можно понять кто я, если не общаться? — удивляется он. — По поступкам, Пит, — говорю я, встаю и направляюсь к двери, — спасибо за ужин. Будем узнавать друг друга в процессе. Я отворачиваюсь, берусь за ручку двери, как ко мне подлетает Пит. Его рука ложится на мою руку; я встревожена и не понимаю, что происходит. Пит смотрит мне в глаза, крепко удерживая мою руку. Под его взглядом мне становится не уютно, ведь он в прямом смысле слова рассматривает меня. Спустя некоторое время он говорит: — Поступки, так поступки. Как тебе будет угодно. Завтра твой первый выход со мной в свет. Помни, о чём мы договаривались, — последние слова звучат холодно. — Спокойной ночи, Пит, — высвобождаю я свою руку из его цепкой хватки. — Спокойной ночи, Китнисс, — мягко отвечает он.