Это просто бомба!

Я спряталась за разрушенным домом, отбежав от развед-отряда достаточно далеко, и, уже не оглядываясь, поняла, что дело плохо. Их было четверо, и все они искали меня. Я вновь почувствовала, как холодок пробежался по моей спине, гусиная кожа покрыла мое тело с ног до головы. А ведь все было хорошо, и чего меня сунуло выбежать оттуда? Сейчас я слышала топот титанов, приближающихся ко мне. "Они не должны были меня заметить…" – пронеслось у меня в голове как успокаивающая фраза. Ладно, тогда он был один, но тут четверо, я не справлюсь. Черт, кричать бесполезно, я еще больше обращу на себя внимание у этих "проглотов". Я, присев и затаив дыхание, поджала под себя коленки, которые едва слушались меня, начала думать о том, что всё хорошо, что я сейчас дома и это все сон. Такого быть не может. Это всё сон. Может, с самого начала это всё был сон? Интересно, я, получается, спала во сне? После этой фразы в голове у меня возник безумный и тихий смешок. "Мда, Алиса, не думала, что ты умрешь в восемнадцать лет", – убрав с глаз подступающую слезу, я уткнулась в свои поджатые коленки. ~~~ Часами ранее. – Смирно! Вы тупоголовые яйца, которые не видели еще… – орал наш командующий, как обычно, с утра. И почему он не может заткнуться? Вообще, меня должны были освободить после вчерашнего допроса. Задолбали кричать. После вчерашнего допроса мы с Леви поссорились. Ну как поссорились. Я там чуть ураган не устроила из разбитых чашек и другой посуды. Я просто "словила сатану" и ничего уже не понимала, а после ушла к себе в комнату и сказала ему, чтобы близко ко мне не подходил. И потом я его уже не видела, да и не хотелось, наверно, я бы его из окна выкинула, настолько он меня выбесил в тот вечер. Отпустив нас на тренировку, командир после своего утреннего ора подозвал меня к себе и сказал, что мне увеличили нагрузку вдвое. Тварь. Он сказал, что так пожелал капрал. Я ему еще припомню. Пробегая хрен пойми какой круг, я увидела в одном окне лицо этого бабуина и показала неприличный жест в его сторону, на что он закрыл штору и ушел. Война, значит война. На допросе я рассказывала, что мы пошли в полнолуние, у нас была обычная одежда, да и вообще ничего примечательного. А потом началось… Вопрос за вопросом, ответ за ответом, потом вообще ответов не последовало. Сначала Леви молчал, но по его сморщенному лбу было видно, что он нервничает. Следом мы начали обсуждать тактику, а так как я тоже участвую, я предлагала свои идеи. Сначала Риваю все нравилось, хотя он "выступал" передо мной, что я так погибну, но все же его я уговорила. Потом Ханджи внесла свои поправки, Ирвин вообще не возражал, а вот Леви молчал на протяжении всего разговора о дальнейших событиях. Но после моей фразы, что я поеду с Ирвином к колодцу, тут-то и началось. После всех ругательств он внес свои две копейки, еще сказав про волосы. Ну нет. Про это ему вообще не стоило говорить. Мои волосы – это для меня всё. И тут нас было не остановить. Ирвин вышел из кабинета под предлогом, что им с Ханджи нужно поговорить, и быстрой летящей походкой они ушли. А потом сотряслась земля, точнее, пол, а для тех, кто сидел внизу, то бишь на первом этаже, потолок под нашим натиском ног. Столько шуму, как мне сказали, они не слышали даже от ругани Леви с Ханджи, когда в очередной раз эта женщина говорила о титанах, заглушая своим голосом голос капрала. Я не рассказывала, но до шестнадцати лет у меня были длинные и густые волосы, а потом я их обрезала из-за того, что парень, который мне нравился, обозвал меня волосатой коровой. На следующий же день после этого я пришла с короткими волосами, и никто ничего мне не сказал. Конечно, было много тумаков от матери и от Насти, потому что все время они твердили мне, что "ни у кого нет таких волос, а я их хочу обрезать? Мне голову надо обрезать!" и прочее. И, может быть, это глупо, но для каждого из нас есть наболевшая тема, о которой мы не хотим говорить. И постоянно, когда в мой адрес летели нелестные комментарии о волосах, я просто уходила или затыкала уши, не говоря об этом человеке ничего плохого, дабы не быть такой же, как он. Но не в случае с Леви. Тогда я будто выговаривала за всех тех людей, которые указывали на мои недостатки. Я выговорила ему всё за тот период, как с ним познакомилась лично. И почему-то мне не было обидно или стыдно, я просто говорила с горящими глазами, показывая, что я тоже человек, что я имею эмоции, хотя часто их скрываю за маской, я тоже могу кричать, не боясь его. Я человек, а значит, имею право говорить. В тот вечер я ничего перед собой не видела, только иногда замечала, что Леви даже слушал меня, а не просто ругался, не просто говорил мне обидные вещи, хотя, по сути, обидно мне не было. Я человек-ураган, а он, наоборот, может быть спокойным и усмирить меня. Так вот, после "чудного" вечера я вышла с поднятой головой из кабинета и направилась к себе в комнату. За мной наблюдали члены развед-отряда, смотря на меня как на безумную, хотя, может, я и есть безумная? А что, я не человек, что ли? Он орет на меня, а я не могу? Вот еще, вздернув голову вверх, я захлопнула за собой дверь, и пусть знают, что со мной не надо связываться, как бы смешно это ни звучало. После того как я сделала все, что мне нужно, я просто свалилась на землю, чтобы немного отдохнуть. Солнце сегодня пекло, впрочем, как всегда. Но тут надо мной склонилась тень, казалось, какой-то гигант, но нет, это был Ирвин, который подставлял мне руку, чтобы помочь встать. – Ну что? Вы готовы? – К чему же? – давая ему руку, удивленно спросила я, чувствуя что-то плохое. – Сегодня вечером мы проверим обстановку. – Он поднял меня с земли, даже не прилагая особых усилий, словно я пушинка. – А как же полнолуние? – немного с досадой произнесла я, надеясь, что оно еще не скоро. – Оно через несколько дней. И лучше вам приготовиться и как следует отдохнуть, потому что уже скоро мы отправимся за стену Роза. Через несколько минут остолбенения я пришла в себя после сказанного Ирвином. Почему-то мне казалось, что происходит все слишком быстро. Далее я лежала на кровати, пялясь в потолок и обдумывая месть этому бабуину. Также я думала о том, что за стеной, как я там справлюсь и не сожрут ли меня титаны? Впрочем, было наплевать, что будет, то будет. Я не заметила, как меня утащило в сон, но сон оказался недолгим, ибо кто-то топал ногами у меня в комнате, так как что-то, по всей видимости, оставил у меня на тумбочке. Я не спеша открыла глаза и повернулась лицом к двери, которая была открыта. – Хотя бы дверь-то закрыли… В лифте, что ли, родились. Я с неохотой поднялась с кровати и обнаружила телефон. Свой телефон. Я отключила блокировку и тут... – Какого хрена? – опрокинулась я на кровать, чуть не упав с места. На заставке телефона красовалась фотография, где Леви нес меня на спине, и сбоку было подписано: "С днем рождения!" Ох, чёрт. Мне же восемнадцать стукнуло. Я совсем забыла. Это, наверно, была Настя. Господи, спасибо ей, мне было так приятно. Надеюсь, она не сообщила Риваю про мой праздник, не хотелось бы, чтобы он знал. В тот момент я увидела в дверях Машу, которая держала за руку Леви. "Вспомнишь говно, тут и оно", – пронеслась фраза у меня в голове. И зачем она его привела? Маша толкнула его в спину так, что он полетел ко мне в комнату, а затем показалась голова Насти, на лице который была улыбка, и хлопок. Они закрыли нас в комнате. И чего же они добиваются? – И что? – спросила я, глядя на дверь. – Чего же вы хотите? Э-эй. А тебе что нужно? – повернулась я к нему так, чтобы видеть его лицо. – Ты, сильнейший воин человечества, не мог отцепиться от маленькой девочки? Блин, так хотелось нормально провести время, спокойно, без твоего "эмоционального" лица... Я принялась застегивать экипировку, не оборачиваясь на него, я чувствовала, что он смотрит на меня. Его теплые руки коснулись моей головы и начали ерошить волосы. – Прости. – Я повернулась к нему и посмотрела на него гневными глазами, не знаю почему, но мне захотелось его ударить. – Что, может, еще что-нибудь скажешь про волосы? – Я извинился. Он подошел ко мне и наклонился своим лицом к моему, и, пока я была растеряна, он поцеловал меня в лоб, приговаривая "прости". Он приник к моим губам и руками приобнял за талию, нежно прикусывая нижнюю губу, медленно изучая своим языком мой рот, в перерывах говоря "прости". Мой разум помутился от такой нежности ко мне, и я стала просить еще. Он подхватил меня и усадил прямиком на стол, казалось, сейчас будет продолжение той ночи. – Ты меня простила? – прислонившись своим лбом к моему и поцеловав меня в нос, прошептал он. Я поморщилась и сделала вид, что я все еще обижаюсь. Он начал кусать мою шею, оставляя ямки и следы от зубов. Потом вновь вернулся к моим губам и опять начал обследовать мой рот. В ход пошли его руки, он расстегнул рубашку и провел пальцем по низу живота. По моему телу прошли мурашки. Он спустил свои губы к низу живота и начал медленно целовать оголенную часть тела, смотря мне в глаза. У меня перехватило дыхание и что-то заныло в животе. – Простила? – прислонясь своим лицом к моему. – Да, – выдохнула я и отвела глаза. – Хорошо, а теперь одеваться, – он легким движением застегнул на мне рубашку, снял меня со стола, поставив на пол, как куклу, это уже второй раз так со мной происходит. Он наклонился к ногам, застегнул ремешки и накинул на меня пиджак. Когда закончил, он выпрямился и наклонился к моим волосам, вдыхая их запах, а потом прикоснулся к ним губами и постоял так минуту. Когда он сказал, что нам пора, он достал ключ из своего кармана и открыл дверь. Ну вот поганец! Мы направились на улицу, где нас уже ждал развед-отряд с лошадьми. Мне досталась белая кобыла, весьма спокойная, за что я благодарна. Я умею ездить на лошадях, так как посещала в детстве конюшню дяди, который очень любил лошадей и пытался меня научить езде, у него получилось, но животные меня, мягко сказать, не любят. Постоянно скидывали с сёдел, и только один жеребец принял меня как своего хозяина. Но, когда я покинула ту деревушку, через несколько лет он скончался от какой-то болезни. У меня была истерика, так как я думала, что больше меня никакая лошадь не примет. И после этого я бросила занятие, чему дядя был не рад. И вот после стольких лет я вновь скачу, ощущая свободу под ногами, слыша топот и смотря вдаль, как будто я скачу не на верную гибель. Меня охватила былая детская радость, которую я не ощущала после смерти лошади. Сейчас бы больше простора, и я бы каталась на ней весь день, не давая отдохнуть ни себе, ни ей. Но вскоре я вернулась в реальность, когда увидела ворота в стене Роза. Мне велели оставаться с Ханджи и Ирвином, остальные шли по другую сторону, Леви нас прикрывал. Всё, сейчас откроют ворота, уже заделанные, и мы побежим. Главное – не отставать и не отходить от них. – Эй, да ты не бойся, нас капрал прикрывает! – подмигнула мне Ханджи. Но что-то мне от этих слов на душе спокойно не стало, а вдруг Леви пострадает? Вот "врата ужаса" открылись. Рывок. И мы уже за стеной. Полуразрушенные и совсем разрушенные дома виднелись на горизонте. И вот первые жертвы по противоположную сторону от нас. Гигант засунул себе в рот какую-то девушку, а лошадь валялась вдалеке, к горлу подступила тошнота. Я отвернулась, дабы не напугать себя, а то свалюсь с лошади из-за вида крови и подведу всю операцию. До колодца нам оставалось шестьсот метров, где-то сзади был Ривай, но я не оборачивалась, так как крики людей меня очень сильно пугали, поэтому нужно было взять себя в руки. Из-за домов виднелись гиганты, но, не замечая нас, они шли все как по тактике в другую сторону, где были остальные люди развед-отряда. От вида мертвых, обезглавленных людей и лежащих повсюду обрывков ног или рук у меня к горлу подступил комок, и мне ужасно захотелось пить. Ужасный топот оторвал меня от этой картины. За нами бежал гигант, и тут Леви приказал не отступать и добежать до колодца. Я обернулась и не в силах отвести взгляд заорала, чтобы он был осторожен. – Это же Леви, успокойся, – очнулась Хандзи. – Он человек, и это значит, что может быть все очень плохо! – гневно произнесла я. – Не дрейфь. И правда, нужно успокоиться. До колодца оставалось примерно триста метров. И тут за домом мне показался силуэт девочки. "Что? – подумала я. – Этого не может быть. Кто-то помахал мне рукой, или мне мерещится?" Я посмотрела на Ирвина и Хандзи, а потом снова на место, где показался силуэт человека. Или не показалось... Я плюнула и свернула в том направлении. – Эй, ты чего? – в недоумении выкрикнула мне Хандзи. – Вернись в строй! – послышался голос Ирвина. Я не могу допустить, чтобы человека здесь оставили, тем более если это ребенок. Я приблизилась к тому месту, и правда, это была девочка, но вдруг я увидела, что она начала взлетать над землей, и тут... В руках ее держал гигант, тело ребенка было без ног, гримаса ужаса и боли присутствовала на ее лице, видимо, она так умерла. "Гребаный титан" – подумала я, сбегая с того места, чтобы меня не заметили, но тут я увидела впереди себя, что ко мне приближаются четыре титана, душа ушла в пятки. Я оставила кобылу за кустом, чтобы она не привлекала внимание титанов. Я спряталась за разрушенным домом, отбежав от развед-отряда достаточно далеко, и, уже не оглядываясь, поняла, что дело плохо. Их было четверо, и все они искали меня. Я вновь почувствовала, как холодок пробежался по моей спине, гусиная кожа покрыла мое тело с ног до головы. А ведь все было хорошо, и чего меня сунуло выбежать оттуда? Сейчас я слышала топот титанов, приближающихся ко мне. "Они не должны были меня заметить…" – пронеслось у меня в голове как успокаивающая фраза. Ладно, тогда он был один, но тут четверо, я не справлюсь. Черт, кричать бесполезно, я еще больше обращу на себя внимание у этих "проглотов". Я, присев и затаив дыхание, поджала под себя коленки, которые едва слушались меня, начала думать о том, что всё хорошо, что я сейчас дома и это все сон. Такого быть не может. Это всё сон. Может, с самого начала это всё был сон? Интересно, я, получается, спала во сне? После этой фразы в голове у меня возник безумный и тихий смешок. "Мда, Алиса, не думала, что ты умрешь в восемнадцать лет", – убрав сглаз подступающую слезу, я уткнулась в свои поджатые коленки. Marina and the Diamonds – immortal (Для атмосферы очень подходит) Из-за моего всхлипа послышался рёв, полный мести и ужаса, от которого титаны, подступавшие ко мне, направились в другом направлении. Я отшатнулась и приникла к углу дома, чтобы посмотреть, что там творится: Эрен ударил пятнадцатиметрового титана, а за ним и других трёх, которые со своими улыбками шли на него залпом. Я поняла, они отвлекают. Я услышала топот лошади за своей спиной, и потом "это" боднуло меня и заржало. Ессия, так звали эту лошадь, на которой я скакала, она пришла мне помочь. Я запрыгнула на нее, благодарить ее не было времени, и направилась к колодцу, благо уже оставалось метров сто. И вот, когда я уже почти добежала, за моей спиной раздался крик Леви, такой невнятный, что я, обернувшись, не поняла, что произошло. Огромная рука ударила по земле рядом со мной, крик лошади, а далее я падаю прямиком в колодец, где замечаю за собой всплеск воды, а на поверхности Ривая, который убил очередного гиганта, крича в воду и падая сюда же. Слишком сыро, и нет воздуха. Я задыхаюсь… "Я хочу быть бессмертной, Словно бог на небесах, Хочу быть цветком из шелка, Словно мне не суждено умереть, Вечно в твоем сердце, С конца и до начала..." (Слова из песни Marina And The Diamonds – Immortal)