Это просто бомба!

Ривай не давал мне встать с кровати, так как утверждал, что я еще больная и мне категорически нельзя ходить куда-либо. Даже в тот самый туалет он доносил меня на руках, благо туда со мной не заходил, а то ведь поранюсь. Спал он со мной, дабы я не убежала. Хотя я даже немного рада. Ну как немного… Сначала я ворчала, но все же я ведь "приличная девушка" и должна повыпендриваться, а потом смирилась, тем более тогда, когда он не приходил, я не могла уснуть, но Ирвин, как нельзя кстати, всегда навещал меня вечером и говорил слова благодарности, которые я уже выучила наизусть. А следом же звал капрала, так как видел, что я была еще не в лучшем состоянии, чтобы оставаться одна. К слову, ко мне заходила Настя, она рассказывала, что теперь она и в особенности я – знаменитости. Сколько похвалы она выслушивает, бродя по городу, это надо просто слышать. Она притащила мне десять платьев, которые ей отдали, чтобы мы носили их. Из тех платьев мне приглянулись три: белое, даже, можно сказать, молочного оттенка, очень легкое, без причуд и ниже колена, если удастся, то я заберу его себе, второе выглядело более празднично, оно было в каких-то блестках, хотя нет, оно просто было блестящим, бирюзового цвета, с завязкой сзади и длиной в пол, смотрелось потрясающе! Третье было розового цвета, с вышивкой на пояснице, ниже колена, хозяйка которого сказала, что оно передается из поколения в поколение, но, так как ее дочь умерла в сражении, она решила отдать его мне, так пояснила Настя. Вот встану на ноги и надену платье, тогда у Ривая челюсть отпадет. Ну да, конечно, выкинет опять какую-нибудь фразочку. Неделя была не особо скучной, но и нельзя было назвать ее веселой. Так, некоторые замашки Леви, над которыми я смеялась, доставляли мне удовольствие. Например, когда с Машей водились люди из развед-отряда, так как маленькая гадость доставляла некоторым неприятности, за ней нужны были тщательный уход и внимание. Вообще, мне говорили, что она достаточно умный ребенок и сама понимает уже, что делает, но был вечер, когда "мамаша", то бишь капрал, накричала на нее за то, что комнату, которую ей выделили с Настей, она захламила какими-то бумагами, да и плюс в шкафу нашли кота. Тогда-то она нажаловалась на капрала людям из развед-отряда, и ей предложили подшутить и отомстить ему. Ей дали кисточку и банку с зеленой краской, достаточно несмываемой. И вот, как обычно, когда капрал пришел ко мне и лег спать, Мария на носочках зашла в комнату, благо еще не разбудила его. Я за этим наблюдала, но не подавала виду, что я не сплю. Это было очень забавно, как она осторожно красила волосы Леви. Я, конечно, понимала, что ей за это влетит и нужно было ее выгнать, но посмотреть на реакцию Ривая мне было интереснее. Ах да, она еще и накапала на пол, который так тщательно мыл Эрен по приказу капрала, краску. Утром Леви, встав с кровати, начал собираться, но мой смех взял свое, и я начала смеяться. Очень сильно смеяться. Он с недоуменным взглядом, не отрывая глаз, смотрел на меня, начал говорить что-то невнятное из-за моего смеха и... подошел к зеркалу. Всё. На этом мое хорошее настроение закончилось. Конечно, он понял, что это не я сделала, но я стала объяснять ему, что Маша еще ребенок и наверняка без развед-отряда она бы ничего не сделала. Поэтому последующую неделю Машу я не видела. Хотя капрал сказал, что он ничего ей не сделал, в этом все же я сомневалась, потому что навещать она меня приходила каждый день. Еще было забавным видеть, как он выдраивает в сотый раз комнату, хотя я знала, что он тот еще "чистоплюй", но не до такой же степени, чтобы из-за каждой гребаной пылинки возникать. Еще мне давали лекарства, но они были настолько противные, что иногда я пропускала их. Ну как иногда... Конечно, когда удавалось не увидеть капрала и в очередной раз не есть их при нем. А бывало, что он сам пытался в меня их засовывать, приговаривая, что из-за этого я не иду на поправку. Было странно, что у него находилось время для меня, ведь сейчас, наверно, в связи с такой прошедшей и нашумевшей ситуацией у него могли бы быть проблемы из-за меня. Ведь как объяснишь, что у нас есть девушка, которая знает, что будет, где и когда? Конечно, я не видела его с утра до вечера, но иногда он уделял мне время на всякие вопросы и вообще на то, чтобы поговорить. Я расспрашивала, все ли у него нормально, на что он отвечал, пока со мной не будет все нормально, у него тоже. Был день, когда мне было грустно, потому что за окном было пасмурно и вообще была какая-то осенняя погода, и он, чтобы поднять мне настроение, начал меня щекотать! А потом была драка подушками, в которой я победила. Тогда я поняла, что он очень забавный, не считая дней, когда он просто терпит всех людей. Именно терпит. Хотя я и говорила, что все хорошо и я иду на поправку, я все еще чувствовала, что мне достаточно плохо, но я не говорила Леви, а то действительно начнет еще со мной в туалет ходить. Да и доставлять ему неудобства не хотелось. Дни пролетали незаметно, но я ни минуты не забывала про свой дом. Леви докладывал, что та местность, где есть колодец, забита титанами, поэтому понадобится время, чтобы до того колодца донести нас невредимыми, плюс сейчас не время, так как с прошлой битвы было много потерь. Я всё понимала и ждала. Я буду ждать столько, сколько нужно, я доверяю свою жизнь ему. Я так ему и сказала, моя прямолинейность иногда вгоняет меня в краску. Две недели спустя Медики разрешили мне выходить на прогулку, делать зарядку и совершать легкую физическую деятельность. За время, когда я лежала на кровати, я заметила, что мое тело запаслось жировыми припасами. Да короче, я потолстела. И после этого я стала отказываться от обилия еды, предлагаемой Леви, говоря, мол, я не голодна и вообще стала похожа на свинью. За такие слова он говорил, что заставит меня убираться, а я отвечала, что он ничего более не может придумать. И я, как за охрану своей фигуры, начала упражняться, дабы не быть жирной тушкой. Я бегала, приседала, но все-таки не возлагала на себя огромную физическую тяжесть. А то загремлю опять на две недели в кровать. И вот так проходили месяцы, казалось, прошло всего ничего, но нет. Я уже поправилась, имею в виду состояние здоровья, и также немного схуднула. И вот снова началась активная деятельность обычной школьницы Алисы. И как бы Леви ни ворчал за то, что меня вновь заставляют бегать, прыгать и скакать, как лошадь, он ничего не мог с этим сделать, да и я его в этом не винила. К слову, у меня опять начались уроки маневрирования. На уроках у меня все получалось, и все люди, которые здесь присутствовали, шептались и окидывали меня взглядом, мол, да, это я убила титана, да, это я, которая ничего не умела, доставляла лишь одни хлопоты, да, мать вашу, это я! Я вела себя немного дерзко, пока ко мне не подходили и не спрашивали, страшные ли они вообще? И этот вопрос услышала Ханджи и тотчас прибежала к нам, чтобы обсудить, какие они милые и хорошие. Чокнутая женщина. Потом мы стали убивать титанов на макетах, но у меня получилось убить всего лишь двух. Ну, я и этому рада. Тем более убивать титанов на макетах – это одно, а вживую – это еще сложнее. И, приходя домой после тяжелого дня, я сваливалась на кровать, зная, что хоть чем-то я пригожусь развед-отряду. И что, больше ко мне не придет Леви? Ну тогда я к нему приду. Уже была глубокая ночь, и я торопилась к нему. Он уже, наверно, привык, что я взбалмошный человек и совсем не в адеквате за свои действия. Я, решив, что лучше не буду стучать, дабы не разбудить всех людей, зашла к нему. Он сидел за столом и, даже не обращая на меня внимания, спросил, что я здесь забыла. Видимо, разгребал какие-то бумажки. – Просто. Мда, ничего лучше я не могла ответить. Браво. – Ясно. Вот и весь разговор, я подошла к нему, чтобы посмотреть, что он делает. Он что-то тщательно писал, потом зачеркивал, проверял, а я просто следила за его действиями. И тут взгляд. Он повернул ко мне голову и посмотрел прямо в глаза. Я отвела свои, и он сказал: – Скоро мы можем вас отвести к колодцу, так как титаны перешли на другое место стены. И что, всё? Это конец?