Nam omnia alia

Нож в спину, Запретное ложе, А теперь улыбнись, Если сможешь.

- Таким образом, мы может сделать вывод, что творчество Бунина сыграло важную роль на данном этапе становления литературы, - подытожил Виктор, смотря на класс. Дети, не торопясь, записывали за ним, отвлеченно думая о своем. Никто даже не попытался задуматься над темой, писателем и его творчеством. Мужчина посмотрел на Дениса, смотрящего в окно, Лилю, старательно записывающую за учителем и Соню, развалившуюся на парте. Девочка писала не торопясь, изредка исподлобья посматривая на директора. Поляков хотел продиктовать что-то еще, но у него зазвонил телефон. Мужчина посмотрел на экран. Увидев код Соединенных Штатов, он вздрогнул, быстро ответил. - Здравствуйте, я представитель Натальи Фроловой, вы Виктор Поляков? – проговорил женский голос по ту сторону трубки. - Да, - взволнованно произнес он. - Бывший муж Натальи Фроловой? - Да, - мужчина отошел к окну и всмотрелся вдаль. - Ваша бывшая жена этим утром разбилась на машине. Погибла в операционной. Приношу вам свои соболезнования. Виктор вдохнул, облокотился рукой о стену, боясь упасть. Ноги начинали подкашиваться, в глазах потемнело. Еще секунда и сердце перестанет биться, пожелав больше не работать. - Вы официальный опекун Фроловой Екатерины, вашей общей дочери. Когда вы сможете встретить девушку в аэропорту? - А… - Виктор прокашлялся, пребывая в шоковом состоянии. Та холодность, с которой девушка общалась с ним пугала, это все казалось дурацкой шуткой. – Чем быстрее она вылетит в Москву, тем лучше, - выдал он. В телефоне послышался стук по клавишам клавиатуры, клацанье мышки. - Я забронирую билеты на утренний рейс, вечером встретите, точно время вышлю на почту, - словно компьютер протараторила она. - Хорошо, но… - Виктор прикрыл ладонью глаза, стараясь собраться с мыслями. «Как такое могло произойти? Наташа всегда была осторожна за рулем, она прекрасно водила», - испуганно думал он. - …но, может, вы скажете мне подробности, по чьей причине произошла авария, заключение врача, состояние Екатерины? - Все бумаги передам с девочкой, наследство по завещанию перейдет ей в руки после совершеннолетия. До свидания. Виктор ошарашенно посмотрел на телефон, положив трубку. «Американцы никогда не отличались особой сговорчивостью, почему после развода она выбрала именно эту страну?» - мужчина сел в кресло и закрыл лицо руками, не обращая внимания на расшумевшихся учеников. Володя приоткрыл дверь, ведущую в Машину комнату, и заглянул внутрь. Девушка находилась за рабочим столом, приобнимая дочку, сидящую рядом, за плечи. Соня была в шортиках и футболке, девочка внимательно смотрела в тетрадь, стараясь понять то, что объясняет её мать. Она несильно сутулилась в отличие от Маши, которая всегда держала осанку ровно. - Ладно, хватит на сегодня, - решила Маша. Она погладила дочку по голове, от чего девочка тут же улыбнулась. Девушка закрыла тетрадь дочери, отодвигая её подальше. - У тебя мешки под глазами. Опять кошмары мучают? - она приподняла голову девочки за подбородок, присматриваясь. Соня смешно сморщила носик, заставив мать улыбнуться. - Да, опять они… - начала говорить Соня, но резко замолчала, жалобно смотря на Машу. – Можно лечь с тобой? Девушка посмотрела в серые глаза дочери, улыбнулась и кивнула. - Конечно, вот только ты уже большая, чтобы спать со мной, - добро ответила она. - Мам, мне страшно, - хныкнула Соня и забралась в кровать матери, укрываясь одеялом. Маша усмехнулась и погасила лампу. Володя, оставшийся незамеченным, закрыл дверь, поняв, что спит он сегодня у себя в комнате. Мужчина вздохнул, улыбаясь. Соня была очень милой и так напоминала ему Алису. Ему не верилось, что, возможно, когда-нибудь она будет называть его папой, если сможет, конечно. Алиса. Дочка не хотела видеть его. Она злилась, по праву злилась. Он повернул за угол и увидел Алису, стоящую около окна. Девушка разговаривала по телефону. - Что?! Нет! Я никогда не смогу сделать этого! – возмущалась она, забыв про осторожность. – Это подло я… - она осеклась. Вдруг покорно опустила голову вниз, успокоившись. – Хорошо. Я сделаю это, - Алиса отключила телефон. - Если ты не хочешь чего-то делать, то не делай, - осторожно произнес Володя. Алиса резко повернулась и гневно посмотрела на отца. - Это не твое дело. - Я не сказал, что хочу вмешаться, - он сделал шаг вперед. – Алис, если кто-то заставляет тебя делать что-то плохое, то и человек это плохой. Не делай то, чего не хочешь. Это неправильно. - Не учи меня жизни, - отрезала девушка. Она положила телефон в карман шорт и зло посмотрела на него. «Злится, - заключил Володя, - это хорошо. Значит, я ей уже не безразличен», - мужчина подошел вплотную к ней. - Алис, я не знаю, почему ты работаешь на них, может, у тебя есть на то весомая причина, может, они просто промыли тебе мозги, но если в тебе еще осталось хоть капля тех принципов, что я в тебя вкладывал, то не иди у них на поводу. - Какие принципы? – она усмехнулась. – Только что ты околесицу произнес. У тебя есть весомая причина, но не делай то, что велят. Причина не окупится, если не будешь делать. - Меркантильно, - Володя кивнул. – Неправильно. На свете нет ничего, что стоило бы работы на этих тварей. - Значит, принципов не осталось у тебя, а не у меня, - Алиса вздохнула, развернулась и направилась в свою комнату. Маша сонно потерла глаза, направляясь в сторону кухни. Соню всегда переставали мучать кошмары, когда она спала с матерью, а вот Машу они не покидали. Девушка вышла на кухню, прошла к холодильнику, не заметив, Галины, сидящей за столом, достала пакет с молоком, села на стул. - Не спится? Девушка вздрогнула, повернула голосу вправо и только тогда увидела Смирнову. - Да, и, похоже, не мне одной, - Маша налила молока в чашку и сделала пару глотков. – Час ночи, почему вы не спите? - Работы много, - женщина уткнулась в бумаги, словно они могли защитить её от ненужных расспросов. - Вы себя так в могилу загоните, - девушка усмехнулась. – Ну, а если серьезно? Я хоть и спросонья, но не могла не заметить, что вы заплаканная. Что-то случилось? Галина вздохнула, сняла очки. - Сегодня ровно год, как моя дочь погибла в аварии. Я так и не успела попросить у неё прощения. Это коробит душу. - Год? Не так много, - заключила Маша. Девушка затуманенными глазами посмотрела перед собой, словно вспоминая что-то. Тусклый свет лампы отбрасывал тени на её лицо, прибавляя этой хрупкой девушке несколько лишних лет. – Но и не мало. В конце концов, у вас есть внук. Вы можете исправить ошибки молодости. - Ошибки молодости исправить невозможно. Это клеймо, висящее у тебя на душе в течение всей жизни. Его не стереть, - Галина прикрыла глаза, позволяя им отдохнуть. - Края любого клейма можно сгладить. Сделайте это с помощью Дениса. Он умный парень. - Умный. Все понимает, потому и не хочет меня видеть. Две фразы в неделю – это наш максимум. Он воспринимает меня, как опекуна на определенное время, не собираясь привыкать, налаживать общение. И так уже год, - она вздохнула. - Я уверена, все наладится, - Маша улыбнулась, сжав руку бывшей воспитательницы, желая поддержать её. – А сейчас идите спать. Не надо так загонять себя. Галина усмехнулась. Маша встала со стула и направилась к выходу. - Я никогда не жалела, что оставила тебя в живых, - произнесла Галина, смотря вслед воспитаннице. Маша остановилась, вздохнула. - Спасибо. «Нет, вы даже не представляете, что я делала. Лучше было прикончить меня тогда». Маша медленно осмотрела класс. Дети удивленно смотрели на листы с контрольными, кажется, абсолютно ничего не понимая. Девушка вздохнула. Чего, в конце концов, хотел от неё Виктор? Эти дети вряд ли будут заниматься. Возраст не тот. Воспитание не то. - Пересдать можно будет завтра, после уроков, если кого-то интересует, - произнесла она вслух. – И не забудьте про домашнее задание. Психические расстройства. Можно привести в пример убийц, маньяков, насильников, с удовольствием послушаю вас. Каверин резко остановился на месте, смотря вперед. Перед ним стоял призрак той самой девочки. С той ужасной ночи все изменилось: призрак не отпускала его ни на шаг, все полученные раны заживали дольше, чем обычно. На вид этой девочке было лет семь, в белом платьице она казалось ангельски красивой, если бы не черные глаза, поглощающие все, что есть внутри тебя. Черные, прямые, растрепанные волосы колыхались от из ниоткуда взявшегося ветра, маленькие ручки утонули в многочисленных складках белого платья. - Уходи! – прошипел мужчина. Это стало для него настоящим испытанием. Сейчас он был готов на все, лишь бы этот шкодливый ребенок отстал от него. Предать, убить, полюбить – все, что угодно, лишь бы призрак оставил его в покое. Она умела не только смотреть на него. Еще плакать и кричать, капризничать. Девочка могла доставлять ему настолько сильную боль, что оставалось лишь лечь на пол, взяться за колени и молиться о том, чтобы призрак перестал губить его. - Не надо, - чуть ли не плача произнес он. Мужчина был сломлен. Не только физически, но и душевно. Девочка улыбнулась, в висках застучало. Раз, два, три и резкая, оглушительная боль накатила на него. Мужчина упал на пол, схватившись за голову. «Прекрати. Проси все, что хочешь, только прекрати!»

В чашке кофе, на коленях Твоя голова, На улице светит солнце, в комнате Улыбка твоя. Ты улыбаешься мне, Я едва жива. Держу чашку в руке, Твои лживы слова. Держу чашку в руке, Твоя голова на коленях, Аромат кофе в душе, Котенок забыт на ступенях. Кофе в душе, мы на балконе. За полночь ты уйдешь, Оставив меня в покое, Поняв – уже ничего не вернешь. Оставишь меня в покое, мой последний вздох Остался на голгофе. Знаешь, мир не так уж плох, Покуда в нем есть кофе.