Incubus

Ночь ей слева шепчет заклятья, А справа - день. И опять я теряюсь в понятиях... С ума сойти! (Слот - Ангел Или Демон)

Смертельно, именно так: он был не просто голоден - страх утраты тела гнал вперёд по тёмным улицам, ведь так не хотелось обратно в Преисподнюю. Здесь было лучше, но он так давно не ел, что силы покидали слабый человеческий организм. Ему нужна была жертва. Сколько он так носился по ночному городу, распугивая обитателей злачных районов и каждой клеточкой тела впитывая удушающий запах трупной гнили (тот парень, в которого он вселился, повесился несколько лет назад - и теперь, без замедлявшей процесс гниения пищи, тело выглядело ужасно, да и слушалось отвратительно)? Инкубу* нужна была пища, и не та грязная похоть дешёвых борделей, что только ненадолго восполняла силы, а чистое, ничем не замутнённое желание невинной юной девушки, разожжённая им страсть. Он жаждал обладать, завлечь и утянуть в глубины Ада ещё одну душу, но слишком много вокруг было светлых, а силы - неравны: даже архангел** развеял бы его по ветру. Круг, ещё один, уже за пределами грязных районов. Ноздри раздувались: последняя подпитка в том заведении в закоулках Роппонги оставила четыре высушенных тела на память хозяину и желание во что бы то ни стало найти свою жертву и утащить её в Преисподнюю, наслаждаясь её страданиями. Он всё ещё был голоден. Ему повезло: за правым плечом той девчонки был только один слабенький ангел, - вероятно, отец или дядя - да и тот погас почти сразу, стоило инкубу вырвать его сердце: боль и кровь были, конечно, не его пищей, но не позволяли проклятому человеческому телу разложиться окончательно. А вид разметавшихся по влажной от недавнего дождя земле чёрных кудрей наполнял демоническую душу мрачным торжеством: никто не посмеет встать между ним и его жертвой. ... "- Как тебя зовут? - спросила она, а светлый напрягся, почуяв врага. - Ясунори, - кажется, именно так звали того самоубийцу. - Моего жениха звали так же. - Звали? - Он покончил с собой." Воистину, дьявольская ирония: из всех возможных в тринадцатимиллионном городе выбрать невесту того парня. Луна, тело вспомнило её имя и попыталось было сопротивляться - но это был последний шанс выжить, а жить хотелось любой ценой. ... "- Shi***, - охота приближалась к концу, и инкуб дрожал от нетерпения. - Что? - она, кажется, испугалась. Ах, да, это всё людские суеверия... - Четыре, - и он обвёл пальцами ковш Большой Медведицы. - Их четыре." Стены девичьей комнаты навсегда впитали её нетерпеливые стоны, запах пота, крови и чистой страсти. Она умерла в одну секунду - просто остановилось сердце - и застыла выгнутой в судорогах первого и последнего оргазма красивой куклой. Над городом поднимался рассвет. Инкуб искал новую жертву: он всё ещё был голоден.