Золушка

Чай горчил на вкус. На крыше послышались тихие шаги. Она всегда ходила очень тихо. Может, потому, что не умела ходить на каблуках. «У меня не было возможности носить такие туфли», — сказала как-то, когда вместе с ребятами смотрели телевизор. Длинные женские ноги на экране, туфли на шпильках; конечно, возможности не было. Но она и не нуждалась в том, чтобы носить такие туфли. Она и без них была самой-самой, не сексуальной-картинной, как Ю Хе И, а настоящей. Очень женственной, несмотря на подчеркнуто мужскую одежду. Удивительно, как они все сразу не догадались. Ладно Джереми, на его загадочной родине женственные парни наверняка не редкость. Но уж Тхэ Гён должен был вычислить ее самостоятельно, без случайных совпадений. Шин У понял все еще на балконе, когда Ко Ми Нам упал — упала — на Тхэ Гёна. — Ты как? — ее вопрос прозвучал несмело, неловко, в чем-то даже нелепо. Поначалу она именно такой ему и казалась — нелепой. Девушка, маскирующаяся под парня, своего брата-близнеца: самое время вспомнить шекспировскую «Двенадцатую ночь». Как получилось, что вместо комедии они получили трагедию с любовным треугольником в итоге? Под стать какой-нибудь «Ромео и Джульетте». — Раньше ты всегда утешал меня. Теперь я хочу тебя утешить. Она даже не подозревала. Не понимала, кому предназначались зеленые туфли, которые ее заставила надеть Ю Хе И. Иногда Шин У казалось, что он все слишком хорошо понимает. Обычно это было его благословением — но не когда дело касалось личных отношений. Хорошо понимать не значит быть способным что-то изменить. Не в том, что касается других людей. Понимание может помочь в драке, когда чувствуешь, куда направлен очередной удар, и можешь ответить на него с опережением; или в том, как самому достичь вершин. Но когда дело доходит до личных отношений… Тут все либо скучно, либо больно. Середины не существует. — Просто посиди рядом. В самом деле, что еще он мог ей сказать? — Знаешь историю, написанную на родине Джереми? — нет, этого не стоило говорить. Хорошо понимать значит по умолчанию скрывать свое понимание. Иначе больно будет не тебе одному. — Историю? — она смотрела с сочувствием. Сейчас выслушала бы что угодно, по своему обыкновению, очень внимательно. — Еще одна история о девушке, — несмотря ни на что, захотелось улыбнуться. — Девушку звали Джульеттой. Ее полюбили два парня. Один из них, Парис, ухаживал за ней и мог обеспечить ей счастливое будущее. Другой, Ромео, был ее врагом. Любовь к нему стала проклятием для Джульетты. В конце истории и она, и Ромео умирают. — Какая грустная история, — Ми Нё спрятала пальцы в рукава свитера, подперла руками подбородок. Очаровательная всегда и везде; в оранжерее она была ослепительно прекрасна. — Почему Джульетта выбрала Ромео? — Потому что сердцу не прикажешь, — Шин У на мгновение прикрыл глаза, — как ни старайся. Любовь невозможно контролировать. Пусть мои чувства невзаимны, я никогда не перестану любить… девушку, которой предназначались те туфли. — Откуда ты знаешь, что твои чувства невзаимны? — Ми Нё смотрела на него очень внимательно. — Помнишь, что я тебе говорила? Шин У настолько крут и привлекателен, что никакая девушка не сможет тебе отказать. Я пообещала тебе не забывать эти свои слова. Разве не помнишь? Шин У отпил чаю. Кажется, вкус едва уловимо изменился. Впрочем, дело могло быть и в том, что чай остывал. — Ты очень добрый, — Ми Нё откатала рукава свитера только для того, чтобы подышать на пальцы. — Мне жаль… что тебе приходится изображать, будто мы — пара. Ты слишком пытаешься помочь всем, — теперь она потерла руки, разгоняя кровь, вряд ли отдавая себе отчет в том, как беспокойно выглядят со стороны ее жесты, — даже мне. Я всегда… смотрю только на свою тень, Шин У. Я никогда раньше не думал о твоих чувствах, — она сказала «не думал», по давешней привычке изображая из себя Ми Нама, своего брата-близнеца. — Но сегодня… у тебя было такое выражение лица, что я… понял, как тебе больно. Ю Хе И очень жестокая. Мне все равно, как она поступает со мной, но с тобой она такого не должна была делать. Я виноват. Я не должен был, — выдох, — не должна была надевать туфли, которые ты хотел подарить своей девушке. Я их помыла и почистила… подари их ей, пожалуйста. — Не могу, — Шин У покачал головой. — Но… почему? — Девушка, которую я люблю, — не Золушка. Ей не нужны ухаживания и подарки от незнакомого принца. Для нее имеют значение только вещи, подаренные любимым человеком. Все равно, что это будет, пусть даже заколка за три тысячи вон, — в ее глазах заколка будет стоить сто тысяч. А то и вовсе окажется бесценной. Она — как Джульетта, готовая от всего отказаться ради Ромео. Я не так слеп, как Парис, умерший в счастливой убежденности, — кажется, он говорил слишком много, но остановиться не мог, не сейчас, — будто Джульетта любит только его. Я вижу… как все на самом деле. — Золушка знала принца, — неожиданно возмутилась Ми Нё, — она танцевала с ним на балу, и он ей понравился. Может, он даже вынес ее с балкона после бала и довез до дома… Мы ведь ничего не знаем! А у Джульетты не было выбора. Она, как все девушки с родины Джереми, должна была красиво умереть! — Не все, — медленно сказал Шин У. Разговор принимал странный поворот. Будь Шин У в своем обычном уравновешенном состоянии, поспешил бы найти другую тему или просто отшутиться. — Была еще такая девушка… Виола, переодетая в мужскую одежду. Она изображала из себя своего брата, Цезарио, и в итоге обрела счастье со своим возлюбленным. — Ты столько всего знаешь, Шин У, — Ми Нё вздохнула, — мне жаль, что мы и вправду не встречаемся. Чай был горячим, понял Шин-У, когда янтарно-коричневая жидкость выплеснулась ему на пальцы. — Ой… извини, — Ми Нё принялась рыться в карманах, — салфетка, вот… салфетка, — она сжала его запястье одной рукой, второй вытирая горячие потеки, — ты не обжегся?.. Ничего поддельного. Ни в едином жесте. От кончиков взъерошенных волос до ног, маленьких, как у Золушки из сказки, — Ми Нё была настоящей. — У тебя холодные руки, — он сжал ее пальцы, задерживая в своих, не позволяя выскользнуть, и на этот раз Ми Нё не отстранилась, как всегда. Наверное, ей действительно было холодно. — Я думаю, Золушка мечтала о своем принце, — сказал Шин У задумчиво. — Еще до встречи на балу. Только потому он показался ей таким замечательным. Их история любви… была выдумана. Но, знаешь… иногда фантазии воплощаются в жизнь. Золушка добилась того, чтобы поехать на бал, и ее желание сбылось. Я назвал тебя своей девушкой. Возможно, и мое желание сбудется. — Шин У… — Ми Нё приподняла брови. Потом ее глаза округлились. — Так значит, та история… о переодетой девушке и парне, который заботился о ней… Шин У. Ты понял еще на балконе? — голос Ми Нё дрожал. — После того, как я упала на Тхэ Гёна? И туфли… ты мне их хотел подарить? Рук она не отняла. — Ромео не щадил Джульетту, но она его любила, — отозвался Шин У. — Поэтому их история любви стала легендой. Иначе она не вошла бы в историю. — Не будь поддержки Париса, Джульетта не встретила бы Ромео, — Ми Нё покачала головой. — И никакой истории не было бы. Ты… всегда защищал меня, Шин У. Без тебя я бы не справилась… не смогла бы помочь брату. Ты все знал с самого начала… Почему ты ничего не говорил? Почему?! — она отвела взгляд. — Если бы я знала… я бы любила тебя. Только тебя. — Сердцу не прикажешь, — напомнил Шин У. — Я знаю, что ты любишь Тхэ Гёна. Я никогда не пытался вам помочь. Я не воспринимал поначалу тебя всерьез. Мне было тебя жаль. То, что мои чувства безответны, — это расплата. Ми Нё ничего не сказала. Она перегнулась через стол и поцеловала Шин У первой. Поцелуй был невинным, почти сестринским — легкое касание губ. — Спасибо за твои чувства, Шин У, — сказала Ми Нё, отстранившись, секунду спустя. — Спасибо… что ты со мной. Именно это она, должно быть, хотела услышать от Тхэ Гёна. *** Через год после того, как Ко Ми Нам вернулся в Корею, другой участник группы A.N.JELL, Кан Шин У, и сестра Ми Нама, Ми Нё, официально объявили о своей помолвке. Ми Нё, безусловно, любила Тхэ Гёна, только не так, как Джульетта любила Ромео. Скорее — как Ромео любил Розалинду… до встречи с повзрослевшей Джульеттой.