ЧП имперского масштаба

Мистеру Сэмюэлю Клеменсу посвящается с любовью и уважением.

Однажды тёплым летним днём Её Величество Хильдегарда фон Лоэнграмм, вернувшись после обеда в свой кабинет, обнаружила пропажу одной очень важной вещи. Убедившись, что глаза ей не изменяют и вещи действительно нет на месте, государыня спешно вызвала к себе министра внутренних дел Ульриха Кесслера. Когда Кесслер вошел, Хильда позвонила дежурной фрейлине: - Фройляйн фон Вестенфильд, проследите, чтобы в течение получаса нам никто не мешал. Включая членов моей семьи. Ни с кем меня не соединяйте. Отмените или перенесите все встречи. - Конечно, мадам. Не беспокойтесь, - девушка положила трубку и романтично улыбнулась. Увы, это было вовсе не то, о чем она так романтически думала. - Господин Кесслер, у нас ЧП, - без предисловий начала Хильдегарда. - Пропала Большая Круглая Государственная Печать. - Что?!!! Отсюда?!!! Мадам, но это же... - Да, Кесслер, это ЧП. Я прошу Вас ЛИЧНО осмотреть кабинет. И, если пропажа не будет найдена, провести расследование. Оперативно. Лично. Надеюсь, Вы меня поняли? - Разумеется, Ваше Величество, - и Кесслер двинулся вдоль стен. "Так, уборщик приходит по утрам. Сегодняшний слой пыли должен быть на месте. Да он и на месте везде. Ни один архиватор в шкафах ни на миллиметр не сдвигали. Окна. Увы, положенный за сегодня слой пыли на месте. Значит, злоумышленник и вошел, и вышел через дверь. Кесслер повернулся к государыне: - Увы, мадам, придется осмотреть Ваш стол и личный сейф. Здесь ничего не трогали. - Только вместе со мной, генерал! - Разумеется, мадам,- кивнул генерал. Через минут пятнадцать они сидели на ковре, обалдевшие и всклокоченные. Печати нигде не было. Все папки и бумаги на месте, шкатулка из-под печати на месте, только вот сама печать, увы, как сквозь Феззан провалилась. - Мадам, - неуверенно спросил Кесслер. - Вы уверены, что сами не перепрятали печать, а потом позабыли об этом? - Ульрих! - взвилась государыня. - Вы что?! Вы считаете меня склеротичкой?! Или сумасшедшей?! - Ни боже мой, мадам, - пробормотал Кесслер. - Но печати-то нету... А в это время на лужайке с другой стороны резиденции двое молодых людей лет пяти от роду сосредоточенно переглядывались и перешёптывались. - Может счас пойдём? - спросил тёмненький - А вдруг нянька увяжется? - опасливо прошептал светленький. - А мы отпросимся как положено, - махнул рукой тёмненький, - вот и не увяжется. - Ну, ладно, попробуем, - огляделся вокруг Алек. - Ты всё принёс? - Ага, - шёпотом отозвался Феликс. - как договаривались. А ты? Алек кивнул. - Тогда - пошли! - И Феликс решительно двинулся к соседней беседке. Алек пристроился за ним... Няня фрау Шнайдер сидела в беседке, вязала пинетки для маленькой внучки и краем глаза приглядывала за детьми. Дети вели себя не в пример более прилично чем утром: ничего не поджигали, не перекапывали, не кричали, не играли в терраистов, не хватали проходящих мимо офицеров за плащи, а дам за юбки, так что няня была спокойна: кажется сегодня вечером никто не будет отчитывать ни детей, ни её... "Устали, наверное, бедняжки, от утренних игрищ!" - Что будем делать? - спросила Хильда, садясь на ковре по-турецки. - Простите меня, Ваше Величество, но остаётся только нормальное дознание. С кого начнём? - Давайте уж с меня, - вздохнула та. - Доставайте Ваш блокнот, Ульрих. Генерал Кесслер подробно и добросовестно опросил Её Величество и выяснил: а) она никого конкретно не подозревает, но беспокоится об исходе дела; б) она вошла в служебный кабинет в 8-00 и не покидала его до 13-15. Печать была на месте. в) когда она в 14-30 вернулась, печати уже не было. Затем генерал строго допросил дежурную фрейлину. И та показала, что кроме запланированных посетителей, которые входили и выходили строго по графику, в 13-00 заглядывал только Его Величество Александр Зигфрид и интересовался, где его матушка. Но матушка была занята, и фройляйн фон Вестенфильд посоветовала Его Величеству подождать неподалёку, ибо матушка скоро пойдёт обедать. Сама же дежурная за эти час с четвертью отлучалась "буквально на пять минуточек в дамскую комнату и даже обедала прямо на рабочем месте. И никого-никого подозрительного не видела!" - Кесслер, распорядитесь аккуратно осмотреть все помещения, разыщите детей и няню. Ворота закрыть! - Да, мадам! - Кесслер чётко повернулся на левом каблуке и отправился выполнять приказ. А тем временем мальчишки, получив разрешение няни, уже влетели в дальнюю часть парка и прилаживали заранее припасённую лесенку к старому дуплистому дубу. - Держи, - деловито пыхтел Феликс, передавая Алеку три тщательно запакованных хозяйственных мешочка. - Сегодня у маменьки последний стащил. А ты-то чего тянешь? Доставай давай! - И ничего я не тяну, - обиженно надул губы Алек. - Сейчас. Застряла. - И он, не менее громко пыхтя, вытащил из большого кармана комбинезончика ... да-да... Большую Круглую Государственную Печать. Спустившись, мальчишки высыпали первый мешочек орехов прямо на землю. - Давай! - азартно прошептал Феликс. И они ударили! Первые орехи оказались попросту вдавленными в землю. А те, которые всё-таки раскололись, оказались настолько выпачканными в земле и штемпельной краске, что есть их мальчики не решились. - А давай мешочек подстелим? - деловито предложил Алек. - Точно! Надо подстелить! - Феликс принялся высыпать орехи на опустошённый ранее мешок. - И вытереть эту штуку. Ты посмотри какая грязная! - Ага! Ты давай высыпай аккуратней. А я вытру, - и Алек принялся вытирать Печать об использованный мешочек, о комбинезон и рубашку, о собственные руки... Второй мешок разорвался с третьего или четвертого раза. Печать не попадала по орехам, ударяла по рукам, орехи раскатывались. Когда мальчишки наконец раскололи первую пару орехов, они завизжали от радости. И принялись колотить третий мешок. И вот уже, кажется, есть один или два ореха на съедение! Вдруг за спинами малолетних экспериментаторов возникло что-то красное, и ребята задрыгали ногами в воздухе. - Та-а-ак! Мало того, что вы, шельмецы, украли нужную вещь, которую ищут сейчас десятки людей. Так вы, балбесы малолетние, ещё и не сумели этим украденным толком воспользоваться! Я - не ваши маменьки и не ваша чудо-нянька ("гнать бы дуру старую, да жалко её"), я ваших оправданий слушать не буду. Я вас обоих просто ВЫСЕКУ! - Папенька, - пискнул Феликс...