10 дней на все ошибки.

Спертый, душный и слишком теплый воздух пытал. Я вяло поднялась на колени, а затем поползла до низкого окна и рывком открыла его. В нос ударил холодный обжигающий трахеи воздух. Контраст температуры. Контраст жизни. Только сейчас я постепенно начала осознавать произошедшее всего пятнадцать часов назад. Вздох ртом дался проще. Выдохнув веселящий меня пар, я облокотилась на стену, положив голову на бок. В точно таком же положение сидел Наруто. Мои глаза наполнились недоумением, а позже сменились усмешкой. — С рождеством. Я промолчала в ответ, а он запустил руки в волосы, теребя их и зевая. — С рождеством, — на моих губах появилась незаметная улыбка. Парень встал, проминая под своими ногами потрепанный матрац на котором мы провели эту ночь. — Я готовлю завтрак, — он скомкал одеяло и закинул его на антресоли. — Не можешь себе представить, — я прикрыла глаза, — даже не буду тебе мешать. Безразлично, если честно. За ночь я осмыслила, что с Наруто нас вовсе нечего не связывает. Зря я так волновалась, видимо, мания величия разыгралась просто. В моих интересах было решить проблему, которая меня волновала больше всего: развод родителей. Зайдя в свою комнату, я не спеша подошла к кровати и достала телефон, который лежал под подушкой. Я прекрасно помнила, что было вчера, и только сейчас могла адекватно оценить ситуацию. Вчерашний звонок матери был настолько коротким, что, казалось, такое бывает только в сериалах, и фраза про ошибки у меня вызывала больше отвращение, чем желание всплакнуть от души. На экране сотового более десяти пропущенных от родителей. Хочу ли я с ними говорить? Нет. И вот, вновь звонок. Совесть приказала ответить. — Алло, мам? — неуверенно начала разговор я. — Доброе утро, — был час дня. Видимо, ночь прошла бессонно. — Сакура, ты можешь приехать сегодня в офис папы? — Это настолько важно? Я старалась говорить как можно резче. От того, что я разрыдаюсь в трубку, никому лучше не станет. — Да. — Меня не выпустят. — Отец настаивает на юридическом вмешательстве. Ты хочешь остаться без наследства? Я вздохнула, продолжая отбивать ритм пальцами по коленке. Значит, развод действительно начал набирать серьезные обороты. Это уже была не просто ссора двух влюбленных. — Ближе к вечеру буду. Разговор был окончен. Как добраться до города? Если я не появлюсь там сейчас, то меня могут ждать не самые лучшие последствия. Отец, будучи юристом, был не глуп, а имея мать-судью со стажем… Думаю, понимать, какая это взрывная комбинация, должны были все. Переодевшись, я спустилась вниз и пошла на кухню, где Наруто что-то готовил. Я начала активно думать, как организовать себе выезд из дома. Просить его, чтобы он отвез меня в город, я не имела права. Да и вообще, прав я здесь ни на что не имела. Наруто посмотрел на меня и усмехнулся. — Ты сегодня как планировал день провести? — спросила я, не собираясь идти на примирение со своей скромностью. — Никак, — парень озадачено посмотрел на меня. Мой рот приоткрылся в нерешительности воспроизвести звук. Мне было страшно услышать отказ. — Хотя нет. Сегодня в шесть приедут родители с ночевкой. Так противно, когда все планы, даже те, которые могли физически осуществиться, рушились. Растерявшись, я запаниковала оттого, что тишина между нами длится слишком долго. — Пойду, вколю бабушке лекарство сейчас, чтобы вечер не занимать. Не решив, что сказать, я повернулась и прошла в комнату первого этажа, где отдыхала Намикадзе. Это заняло меньше десяти минут. Возвращаться на кухню не было желания. Аппетит не разыгрался, а от мыслей, что мои руки медленно опускаются все больше и больше, подступала тошнота. Я столкнулась с Наруто на лестнице, когда он спускался вниз. — Харуно, — блондин, остановил меня, взяв за локоть. — Фамилию мою выучил? — Ни одной истерики за день. Я уверен, что-то не так, — видимо, мое состояние раздражало Узумаки. — Мне надо уехать в город на пару часов. — Просто так тебя никто никуда не отпустит, — легко ответил голубоглазый. — Не будь дерьмом. Его взгляд впился в меня. Я прекрасно знала, что по условиям договора, который я подписала, выезд не рекомендовался, но это ведь не значит, что запрещался. — Собирайся, очень быстро. Сомкнув зубы и исследуя его голубые глаза, я благодарно посмотрела в них. — Даже оправдываться не надо? Он отрицательно покачал головой. — Собирайся, мы должны вернуться до шести. Мы поднялись на второй этаж и разошлись по своим комнатам. Я проверила бабушку перед уходом, женщина дремала. Накинув куртку, я не отставала от Наруто ни на шаг. Сев в машину, мы не проронили ни слова. Это продолжалось до тех пор, пока мы не приехали в точку назначения. Я еще не определилась, что скажу родителям при встречи, но в мыслях прокручивала каждую фразу. Глаза считали дома, прохожих. — Куда мы приехали? — спросил блондин, выглядывая в лобовое стекло. — Это контора папы, — я усмехнулась. — Ей он посвятил всю свою жизнь, пусть там и умрет. — А ты злая. — Какая есть. Узумаки вышел из машины и открыл мне дверь, подавая руку. — Я пойду одна, — на улице были прохожие, и повышать голос я не могла. — Пошли, — он потянул меня на себя, одновременно закрывая дверь машины. — Ты не имеешь к этому никакого дела. — Нет, не имею. У тебя есть час. Буду ждать в машине. — Я постараюсь быстро. Ступеньки. Два лестничных пролета. Вывеска. Я молча открыла тяжелую дверь, и в глаза ударил белый свет. Противный, как в больницах. Около стойки стояла девушка, я ее не знала, наверное, она была новенькой. — Вы к кому? — спросила она меня с возвышенной интонацией. — Моя фамилия Харуно, — ее лицо перекосило. — Проходите, мистер Харуно вас ожидает, — девушка натянуто улыбнулась, слегка дрожа. Отойдя на пару шагов, я прошла к красной двери. Это и был кабинет отца. На выдохе я сделала два широких шага и решительно дернула дверь на себя. В небольшой комнате, выдержанной бежевыми тонами, находились моя мама, бабушка и сам папа. Вокруг прямоугольного стола все сидели друг напротив друга. — Здравствуйте. — Присаживайся, — мама и бабушка одновременно отодвинули стул рядом с собой. Сесть рядом с кем-то означало негласно быть на чьей-либо стороне. Взяв стул, который стоял около цветка в углу кабинета, я села во главе. Нейтралитет. — Ты прекрасно знаешь, что сейчас будет происходить, — сменив улыбку на cдержанную гримасу, сказала бабушка. — Подумать только, вы все отменили свои дела ради делёжки денег. — Дорогая моя, наследство это не деньги, это гораздо большее. — Вы ждете, чтобы я распсиховалась и начала умолять не оставить меня без него? — Прочитай — и сама ответишь на свой вопрос. Мне протянули пару листов бумаги. Просмотрев содержимое, я рассмеялась, чем вызвала недоумение у всех находящихся в кабинете. — Изъявить только желание на право обладать вашим наследством — все равно, что добровольно искупаться в помойке. Отца, который до этого молчал, задели эти слова. — Что ты этим хочешь сказать? — Мне ничего не надо, — сделав паузу, я продолжила: — Все, что принадлежит маме, — это ее, а все, что принадлежит вам... — я посмотрела на сына и мать в лице моего отца и бабушки, — это ваше. — А как же машина? — посмотрев на меня, спросила мать. Я переглянусь с ней еще пару раз. Неужели она тоже пала перед деньгами? Внутренне я начала закипать. — Если тебе это так надо — решай это без меня, — я практически выплюнула эти слова. Даже после такой, казалось бы, провокационной фразы, она не изменилась. В ее глазах не было злобы, стыда. — Вот и прекрасно, — спокойно сказала бабушка. — Где надо подписать? Сею секунду мне вежливо швырнули пару листов бумаги. — Я надеюсь, мы сохраним хорошие отношения, — сказал перед моим уходом папа. — Нет, — я горько улыбнулась, — можешь даже не надеяться. Я выбежала на улицу. Было светло лишь за горизонтом, который скрывался в частых низких домах; мелькали фантомы тьмы. Глаза сразу вцепились в авто, стоящее напротив остановки. Сев в машину, я поспешила прикрыть глаза, чтобы переключить одни эмоции на другие. Мой лимит спокойствия был исчерпан. Теперь во мне бушевало все, что только можно было представить. — Еще пару минут, и я бы уехал. — Прости. — Ты знаешь это слово? — По-моему, бессовестной псиной был у нас ты, а не я. Наруто заулыбался по непонятной для меня причине. — Значит, вот кто я для тебя? Я сжалась. Совесть проснулась из долгой спячки явно в неподходящее время. — Ты для меня никто. Его глаза неестественно заблестели. Я ожидала услышать едкое обзывательство. — Не верю.