***
Я устало наблюдаю за закатом. Третий день я делаю это, третий день восхищаюсь этим явлением. Заходящее солнце придает небу розовый, красноватый, огненный оттенок. Глазам больно смотреть на это кровавое великолепие, но оно того стоит. Я рассчитывал, сколько примерно длится это явление. Не больше 15 минут. Зрелище впечатляющее, вдохновляет нереально. Мне бы хотелось пару раз выбраться с Трис наружу в это время, на крышу. Сидеть с ней, обнимать ее, наблюдать за тем, как она болтает ногами, словно маленький ребенок. Но я не могу просто разбудить ее, вытащить из кровати только из-за этого. Слишком многое произошло с ней за это время. Я не должен подливать масло в огонь, раздражать ее. Ей нужен отдых, расслабиться, насладиться тишиной и спокойствием. А я не могу отобрать это у нее. Сейчас я думаю о том, как она относилась ко мне в первое время. Ее раскованность зацепила с первого дня нашего знакомства. Она была первой из инициированных, кто так спокойно задавал мне вопросы, разговаривал со мной, как с равным. Хотя... Разве дело во мне? Она и с Эриком разговаривала не менее спокойно, но, в то же, время едко, без стеснения говорила ему то, что хотела сказать, не утаивала, вставала на защиту тех, кто был ей дорог. С первого дня своего пребывания в штабе показала себя. И все мы, разумеется, запомнили это. Слухи о том, что «Стифф» прыгнула первой, разлетелись мгновенно. Среди тех, кто уже давно прошел инициацию и теперь являются представителями Бесстрашия, Трис так не называли. Ею сразу начали восхищаться, хотя меня это жутко бесило. И это было сопровождено двумя явлениями сразу. Первое заключалось в том, что ее имя стало неким мэйнстримом, все хотели с ней познакомиться, будто она была пупом Земли. А второе... Я просто не хотел допускать этого. Потому что в основном это были парни. А я не хотел, чтобы они приставали к ней. Наверное, это моя ревность. Мой главный порок, главный недостаток, который я всеми силами маскирую, прячась за маску безразличного психа, которому плевать на все человеческие чувства. Это получалось довольно-таки неплохо, но она все-таки раскусила меня. Первая, кому это удалось. Но даже тогда я отпугнул ее, хотя очень не хотел этого.***
Трис поворачивается, одеяло полностью соскальзывает с нее, обнажая ее прелестную фигуру. Я облизываю пересохшие и немного потрескавшиеся губы, встаю с кресла и подхожу к ней. Поднимаю одеяло, накрываю ее маленькое тело. Осторожно, боясь ее разбудить. Она немного приподнимается, подсовывает краешек одеяла вместе с рукой под голову, но глаза продолжают быть сомкнутыми. Я присаживаюсь рядом с ней. Между нами чертовы 20 дюймов, но я не решаюсь уменьшить это расстояние. Аккуратно убираю прядку волос, которая падает ей на лицо, за ухо. Она немного морщится и резко открывает глаза. Я сразу убираю руку. - Тобиас, - хрипло говорит она и сразу откашливается. - Почему ты не спишь? - Ну, - я не нахожу, что ответить, поэтому молчу добрую минуту. Она выжидающе смотрит на меня, сонная, с растрепанными волосами, неуклюже придерживает край одеяла, закрывая себя. Стесняется. Я улыбаюсь. - Никаких отмазок, если ты пытаешься что-то выдумать, - обрывает она, как только я собирался сказать, какая она забавная. Почему-то мне становится смешнее от этого. - Тобиас, прекрати мучить себя. И меня тоже. Я непонимающе моргаю. - А причем здесь ты? - То есть ты предлагаешь мне забить на тебя, да? - она сжимает губы так плотно, что они белеют. - То, как ты выглядишь, говорит о том, что ты хронически не высыпаешься. - Намекаешь, что я слишком страшный? - я улыбаюсь, склоняя голову. - Дурак, - серьезно говорит она, припечатывая мне кулаком в плечо. Я хватаю ее за руку, притягивая к себе. Она пытается вырваться, но разве сможет? По крайней мере, раньше ей не удавалось сделать это. Отпускает одеяло и свободной рукой снова бьет меня. Уже намного сильнее. Я знаю, что она беспокоится обо мне, но я не хочу этого. Я просто хочу, чтобы она любила меня, как я люблю ее, знала, что рядом со мной в безопасности, то, что не стоит выдумывать планы, как спасти мир в одиночку, лишний раз подвергая опасности и себя, и меня. Но ей никогда не докажешь этого, как бы не пытался. У Трис сложный характер. Она расслабляется. Понимает, что не отпущу теперь. Обессилено падает рядом, тем самым показывая, что сдается и больше не будет. Между нами около 10 дюймов. Я тяжело дышу, и она замечает это. Пытается проследить за тем, куда устремлен мой взгляд, потом спохватывается и закрывает себя одеялом. Мне неловко. Она краснеет. - Т... Тобиас, я не, - говорит она, пытаясь что-то объяснить. Я молчу. Я не могу ничего говорить. - Прости... Да, черт возьми, я безумно хочу ее! И из всех сил пытаюсь сдерживаться. Не могу быть рядом с ней, не могу спокойно обнимать ее, целовать. - Я понимаю, - она кивает, взгляд отрешенный, в никуда. - И ты меня пойми. Я... Она подсаживается ко мне, максимально укутывая себя в тонкое одеяло. - Это не навсегда так, - выдавливает она. - Мне нужно время. Я... Я смеюсь. Просто смеюсь, качаю головой. - Проехали. Не думай, что я какой-то озабоченный, которому нужен только секс. - Да, - говорит она тихо-тихо. - Не думай, что я пытаюсь как-то юлить, или ты мне неприятен... Даже на секунду не задумывайся о таком! Просто... Просто я еще... - Не готова, - отвечаю за нее я, кивая. - Да, извини. Она откидывается назад, ноги по-прежнему свисают с кровати. Она распутывается, откидывает одеяло в сторону и... И наблюдает за мной? ЧТО?! Она поднимается, подползает ко мне со спины. Обнимает за плечи, кладет голову на спину. Оставляет меня бездейственным, а это очень сильно бесит. Я быстро переворачиваюсь, нависая над ней. Она испуганно, но с какой-то страстью смотрит на меня, тяжело дыша. Сокращает расстояние между нами. Хватает меня за рубашку одной рукой, другой притягивает за шею, целует. Я отвечаю на поцелуй, запускаю руку под ее майку. Она отводит голову в сторону, показывая, что не может. - Прости, - мямлит она, руки трясутся от напряжения. И не только у нее. - Прекрати извиняться, - сердито говорю я. Она кивает, а в глазах слезы. - О, Боже, Трис... Я маню ее к себе, усаживаю на колени, прижимаю голову к груди. Она всхлипывает пару раз, а потом успокаивается, обхватывает за шею, целует в щеку. Я отпускаю ее, чтобы она легла, сам устраиваюсь рядом, обнимаю. Трис ничего не говорит. И я молчу. Сегодня нам больше нечего друг другу сказать. В голове всплывает ее фраза: «Это не навсегда. Мне нужно время». Наверное, я слишком тороплю события. Она почти ребенок. Зато мой ребенок. Любимый ребенок.