Записки из старинного трюмо.

Как будто взорвалось что-то. Это разлетелась на мелкие кусочки, на мелкую мерцающую крошку звезда внутри нее. Ирина сначала подумала, что ей все это снится. Что она настолько устала, что готова во сне сбежать со Стасом в Ирландию. Отложив книгу, женщина прошла вперед, к окну. Почти незаметный холодок от пола прикасался к босым ступням, в окне наступал вечер. Кто-то выдавил ядовито-красный ягодный сок на облака. Они отливали розовым в закатных лучах, а в глубокую синеву неба примешалась сирень. Такую красоту она встречала редко. Внезапно подумав о том, что за спиной сидит человек, который до сих пор ждет ответа, Ирина прикрыла глаза и глубоко вздохнула… Мурашки пробежали по телу, заставив ее вздрогнуть. Она даже не задумывалась, что будет после того, как они вернутся. Сейчас это не имело значения, ведь им было так хорошо здесь. И дело даже не в месте, а в компании. Стас не задавал лишних вопросов, его взглядов было достаточно, чтобы с ним разговаривать. А это как раз то, что ей так нравилось, ведь она устала столько говорить, использовать столько слов, чтобы донести смысл. И еще Стас всегда был рядом. Это вообще казалось диким… Сколько времени прошло? Год? Два? Почти четыре года. А это тысяча с лишним дней. Число часов в этих днях пятизначное. И за все это время они виделись… Сколько раз? Пару-тройку? И то, одна из этих немногочисленных встреч была случайной. Накануне закрытия дел с палачами Ирина ввязалась в еще одну историю. Историю с торговцами детьми. Стас случайно узнал об этом, когда они готовили дело с ее «убийством». Когда репетировали то, как бывший коллега рыжей начальницы решит отомстить за то, что она обошла его в гонке. Как двойник Ирины зайдет в подъезд, а Стас остановит ее и нажмет на курок. Как взорвется пакетик с жидкостью, так напоминающей кровь. И как Стас выйдет на улицу и закроет глаза. Со стороны кажется, что он в шоке от того, что решился. Но на самом деле, в ту памятную ночь, внутри него будет таиться, греться облегчение. Он свободен. Но пока жива она, он уязвим. И когда они хотели тайно встретиться после завершения дел с палачами, она рассказала ему о торговцах. Попросила только кое-что узнать, дала тот объем информации, который ему нужен для работы. А утром, когда он вернулся домой, его встретила Света, ставшая холодной и неприветливой. Он знал, что без скандала не обойтись. Она не могла его простить. За то, что не уберег. За то, что ее могли убить. Она не понимала, что он в тот момент чувствовал себя ужасно, только ради нее пошел на авантюру. Она этого не приняла, как дань их отношениям. Многого не поняла. И у него зазвонил телефон. Звонила Ира. Он сбросил. Она позвонила снова. И тогда Света, наконец, поставила его перед фактом: или он остается с ней и будет работать над их отношениями, или пусть уходит, как уходил всегда. Телефон пищал и вибрировал в его руке. Когда он выходил из квартиры, в стену полетела чашка, подаренная Свете без повода, просто так. Осколки символа их семьи разлетелись по полу. Так же звонко разбились и разлетелись их отношения. Ирину пытались убить. Когда он нашел ее, она дрожала, была бледна, как полотно. Он потребовал у нее рассказать о торговцах все, что она знает. И она рассказала. Почти вся ночь ушла на это. Она вдруг зашлась в истерике, и он впервые увидел, как мгновенно тает и теряется образ стойкой и сильной женщины. Она хотела спрятать сына. Он напоил ее чем-то алкогольным, рыжая уже даже и не помнит, чем, и она заснула на диване. Только терпкий напой мог прибить чувствительность головы, ибо снотворное лишь погрузило бы ее глубже в сон и кошмары стали бы явственнее. А потом они устроили все это: план побега, место, куда отвезут Сашу, день встречи, производные от главного плана и все остальное. Но даты сместились. Потому что Ирину похитили. Ее забрали вместе с мальчиком, когда она сорвалась с места и приехала на детскую площадку. Дежурному поступил звонок, что малыш там совсем один. Это сразу насторожило женщину. Но страх за ребенка отличался от привычного страха. Он отключил ее привычную интуитивность и мимолетную реакцию, благодаря которой она уже в который раз избегала смерти. Она не позвонила Стасу, не подумала о том, что это может быть ловушка. Все происходило слишком быстро. Как только Стас нашел ее? А теперь… А теперь он сидит с ней в одной комнате. Он взял на себя ответственность за ее жизнь и жизнь ее сына. Почему он все это делает? И почему предлагает ей уехать с ним? Разве с ним не должна быть Света? Но… Она помнит, как он резко отреагировал на ее вопрос о том, не будет ли Света против той ситуации, что сложилась. «Забудь о ней. Тебе ясно?» Да, это, пожалуй, было слишком грубо и резко. И женщина больше не спрашивала. Где-то в глубине души она понимала, что между ними все кончено. Но это, почему-то, вызвало не только сожаление. Рядом с ним появлялось еще одно чувство. Слишком светлое. Неприлично светлое. Разве можно радоваться чьему-то разрыву? Ирина отвернулась от окна. — Я не думаю, что это хорошая идея. Стас поднял глаза на рыжую. Она продолжила: — Ты сам знаешь, мы слишком сближаемся. Хорошим это ничем не закончится. Губы женщины дрогнули и растянулись в горькой улыбке. — Я не хочу всю жизнь дергать тебя, впутывать, ввязывать туда, куда не следует. Мужчина тряхнул головой, не веря своим ушам: — Ир, ты знаешь, что я никогда не предам тебя. И не откажусь от нашей связи только потому, что неприятности постоянно находят нас. — Вот поэтому я и не хочу терять дистанцию. — Ир, это всего лишь поездка. — Возможно для тебя. Но не для меня. Прости, Карпов. Он слышал — прикрылась дверь в ее комнату. Но звуки пробивались как будто через слой воды. Упершись локтями в колени и потирая виски, Стас зажмурился. Что же с ним делала эта женщина?