Пламя

Кто она? Кем она была для него, Командора Легиона? Для него, отказавшегося от человечности во имя великой цели. Для него, где-то в глубине, за стенами, возведенными из лицемерия и чувства долга, остававшегося верным своей личной мечте. Вряд ли Эрвин сам знал ответы на эти вопросы. Она – сослуживец? Она – ступенька на пути к великой «Цели»? Сумасшедшая? Гений? Надежный товарищ и напарник? Расходный материал? Одна из сотни подобных, или одна на миллион? Женщина? Давным-давно остывшие, ледяные глаза мужчины неотрывно следили за ней, пытаясь понять. А может просто их хозяину нравилось за ней следить? Ханжи смеялась. Ханжи плакала. Бранила подопечных и весь этот проклятый мир в скорлупе из трех стен. Радовалась удавшимся опытам, не опускала руки после неудач. Боролась, горела, словно ветер пыталась раздуть пламя в других. А Командор наблюдал, но ее целеустремленность и жизнерадостность не мог поколебать его знаменитый устрашающий взгляд. Ханжи не было дела до таких мелочей, она всегда была занята. . . - Ханжи, зачем ты это сделала? Зачем ты снова рисковала собой и людьми, когда у тебя был четкий приказ? Тебе пора усмирить свою . . .одержимость. Ты становишься бесполезной. У нас не так много людей, чтобы попусту ими рисковать! - Уже который раз эта сцена повторяется в его кабинете, то ли двадцатый, то ли сотый. Эрвин устало и строго отчитывает женщину, но вместо раскаянья и осознания он видит, что она далеко. Карие глаза за стеклами очков, на которых в очередной раз появилась трещинка, устремлены куда угодно, но не на командира. Ученая нетерпеливо вертится, послушно кивая и порываясь уйти. К своим опытам. К своим титанам. - Эрвин, им ничего не грозило, ты же знаешь! И я всегда следую твоим приказам! Ну, за редкими исключениями! Вынужденными и обоснованными! Я не повторю этого впредь! – Женщина улыбнулась, всем видом показывая, что извиняется за допущенную вольность и торопливо направилась к двери. «Ни к чему тратить время зря! Мне в голову пришла замечательная идея, нужно все проверить и рассчитать. . . Должен выйти толк. Ох, Эрвин, ты только отнимаешь время, как же ты не понимаешь? Люди гибнут, а я не двигаюсь с мертвой точки! Я должна. . . Я обязана во всем разобраться!» - Ханжи! – Не выдержав, мужчина повысил голос, сам того не замечая, зато добился нужного эффекта. Ученая замерла у двери, не успев ее открыть, - Вернись немедленно! Мы не договорили. . . . Мужчина постепенно терял все свое хладнокровие. Сколько дней его подтачивала эта ее независимость, ее безразличие и одержимость работой? Эрвину Смиту хотелось, чтобы часть этого фанатизма принадлежала ему. Как тогда, кажется уже сотню лет назад, когда мужчина впервые поддержал, как тогда говорили «безумные идеи не менее безумной Ханжи». - Почему ты все забыла, Ханжи? Почему ты отбросила все к чертям? Да, я помню твое обещание. . . Ты дала мне слово тогда, что ради памяти моего отца поможешь во всем разобраться, чего бы это не стоило. Но Ханжи. . . Твое желание помочь больше не принадлежит мне. Почему? Ты становишься такой же, как я, ты оставляешь позади все, кроме безумной Идеи. Перестань, Ханжи. Мне больно на это смотреть. Да, в тебе горит огонь и сейчас, но не тот, что раньше. И ты избегаешь меня. Разве так поступают друзья? У меня и так их немного, а ты отдаляешься. Раздался тихий скрип деревянного стула, мужчина поднялся и обошел стол, направляясь к примолкшей Ханжи. Командор прекрасно осознавал, как прозвучала его речь. Сухие, равнодушные фразы, чуть ли не приказной тон. Командор привык так разговаривать, он видел в Ханжи Зоэ свою подчиненную, которой был недоволен. Эрвин же . . . Эрвин видел женщину, за чью безбашенную улыбку он цеплялся все эти годы. Которая вздрогнула, когда он приблизился. Которая внезапно тепло и виновато посмотрела в глаза, протягивая руку и кончиками пальцев касаясь небритой щеки. Они могли позволить себе большее? Могли, да . . . Но каждый в глубине души боялся боли, которая как злой рок ждала своего часа, грозя каждому легионеру. Зачем же начинать то, что может закончиться в любой момент в пасти титана? - Я. . .Я не забыла, Эрвин. Извини меня. Я же говорила, до гробовой доски. . .нет, ее у нас не будет. Буду следовать за тобой до погребального костра. Ну, или до первого удачливого титана. Легкая улыбка – и обладательница карих глаз исчезает, словно разговора и минутной слабости и не было вовсе. Есть Командор и его подчиненная. Которых ничего не связывает, кроме одержимости своей работой. Эрвин Смит не мечтал о теплом пламени домашнего очага уже давно. Не потому что совсем очерствел и стал равнодушным, нет. Он просто осознавал, что подобный огонь его уже не согреет, не пробьется сквозь корку льда. Поэтому его глаза всегда следили за Ханжи Зоэ. За необузданным пламенем, раздуваемым всеми ветрами.