Верность

   Я начинаю думать, что никогда не дышала без ощущения тысячи ядовитых колющих иголок на лёгких, пока не потеряла последнюю каплю крови. Корчусь на полу в переполненной комнате среди семьи и друзей, где нет одного-единственного человека. Все смотрят на мою боль с озабоченными лицами. Люди только смеются и подливают масла в огонь. Но это хуже всего. Я не могла дышать. Эта комната вжимает меня в тень моего прошлого, словно змея, готовая проглотить меня и оставить в пустоте, уничтожающей моё единственное удовлетворение. Моё сердце застряло в горле, садня тем самым кожу от попытки беззвучно закричать и от сбившегося ритма пульса.    Меня тошнит. Сглатываю, сглатываю сердце. Каждый его раздробленный кусок, каждый исчезнувший фрагмент надежды, что однажды всё станет как прежде. Страдания, эгоцентричные мысли, которые вернут в мои страдания, собственный эгоцентризм; постоянное напоминание голосов в моей голове.    Я хочу его, он мой! Мой! Никто не может обладать им, кроме меня! Мой!    В моей голове пульсирует отвращение, ядовитые мысли проникают в каждую вену, заражая собой всякую решимость. В своём безумии я убеждаю тело, что это влечение, нужда разума, что я ненавижу себя, что я недостаточно хороша. Что я никогда не была достойна этого. Генетический конец.    Я никогда не была в этой комнате с ним, с этими взглядами, устремлёнными на нас. Никогда.    Было время, когда я думала, что всё возможно, и это могла быть я, но всё слишком давно разрушено.    Эта боль невыносима, заманчива, она вбирает в себя тишину. Робкая улыбка, приклеенная к лицу, словно и нет яростного сражения во мне, гораздо более жестокого физических боёв. Я скорее стану пиявкой, чем переживу хоть ещё момент этой боли, чем соглашусь иметь то, что раньше считала необходимым. На мгновение стало интересно, что случится, если оборотень станет вампиром. Чей бы ген победил? Разорвало бы меня на части? Идея казалась заманчивой; навредить другим приятнее.    Я содрогнулась и слегка прижала свою свободную руку к губам, чтобы заставить желчь вернуться обратно в бурлящую глубину желудка. Я наблюдала за ним, за таким же прекрасным, как и всегда. Я смотрела и представляла, как это могло бы быть ― проснуться рядом с ним ещё раз, прежде чем он и ещё один самый близкий для моей теперь уже тлеющей души человек украдут наши совместные мгновения из моей слабой хватки и вонзят нож мне в спину. Этот день предназначался мне. Мой жених, моя свадьба, моё всё.    Но всё принадлежит ей.    Да как он посмел! Как посмела она! Как они посмели! Предатели моего измученного сердца.    Я наблюдала за ним, но он не смотрел на меня. Его глаза смотрели на неё, они всегда смотрели и, ― как же я поздно сообразила, ― будут смотреть только на неё. Их тепло, любовь, ласка, что когда-то принадлежали мне, и шёпот слов уверяли меня в его вечной любви. Какая жестокая ложь.    Слёзы наполнили меня до краёв и, несмотря на сопротивление, покатились по моей красноватой коже. Я прикусила губу, чтобы сдержать вырывающиеся всхлипы. Против воли я крепко сжала пальцы в кулаки, стиснула челюсть и рассеянно попыталась посмотреть на впередистоящих. Я старалась сфокусировать своё внимание, чтобы остаться на ногах, неосознанно качаясь, в то время как мои коленки дрожали от невидимого напряжения на плечах.    Я так хочу просто заплакать. Закричать. Завыть в знак протеста и сорвать кожу с костей. И бежать. О, как я хочу просто сбежать и никогда больше не оглядываться на этот момент времени, когда я ныряю в ледяную воду, просто чтобы заглушить чувства.    Никто не смог бы поймать меня. Эта мысль заставила дрогнуть мой рот в усмешке. Нет, в улыбке.    Я должна улыбаться. По крайней мере, это я могу. Просто улыбаться.    И на этом всё. Комната, являющаяся моей змеёй, наполнилась возгласами, которые продолжались на протяжении всего поцелуя.    Я теребила своё платье подружки невесты со скрытым отчаянием. Уши гудели. Они появились из толпы, окружившей их, и приблизились ко мне; их сцепленных рук оказалось достаточно, чтобы меня затрясло, а мой волк начал рваться наружу.    ― Спасибо тебе, Леа, ― вздохнула Эмили и взяла свой букет из моих рук с неприятно блаженной улыбкой, что светилась на её лице.    Сэм стоял за ней, отказываясь встречаться с моим непоколебимым взглядом. Его руки мирно покоились на её талии, а его губы нежно целовали её шею.    Я подняла уголки своих губ вверх, пытаясь выдать свои слёзы за слёзы счастья.    ― Нет проблем.