Всё получится

- Смотри, как красиво умирает наш дом… - усмехаясь, он погладил меня по голове и поцеловал в макушку. Даже странно, наверное, столько смертей вызвали у него дозу умиления. – Столько лет я ждал этого момента… - Он поправил веревку на моем горле, так, на всякий случай, хотя знал, что от него мне уже не убежать. Обошел мой стул и встал ближе к окну. – Такое красное небо. Ты помнишь, как точно в такое же утро ты заявила, что ты устала от работы и от меня? Наверное, нет. Куда тебе! Гналась за кем-то новым, ну или за хорошей зарплатой на новой работе… Плюс несколько тысяч долларов в месяц стоят того?... На улице послышался женский крик. Но, в остальном, все было очень тихо – мир словно вымер. Он поправил эту чертову веревку на моей, решив, что она развязывается или ослабевает. Но это было не так. Каждое движение причиняло мне дикую боль, горло стало главным источником боли, будто в него вонзаются сотни маленьких иголок. Я молча попыталась мотнуть отрицательно головой, но от внезапной боли послышался лишь надорванный едва слышный стон от боли. Он обернулся ко мне с мечтательной улыбкой. Часть его лица, озаряемая кровавым заревом рассвета, словно принадлежала демону. - Помнишь, как они говорили, что такому ученому, как я, не нужны помощники? Так вот: если бы ты оставалась моей помощницей и не перешла на частный проект, возможно, все этого бы не было… Я перешел черту, ясно? Да, я понимаю это. – Он рассуждал то ли сам с собой, то ли со мной, несвязно бормоча что-то себе под нос и ходя взад-вперед по комнате. Затем повернул голову в мою сторону и вопросительно поднял бровь, - ты скажешь что-нибудь? Что мне сказать? То, что сумасшедший, но гениальный парень из-за разбитого сердца сам не увидел, как создал чудовищную машину? Утешить его? Раньше он был не таким. Перед глазами всплыл его образ еще пару лет назад – беззаботный, счастливый молодой парень. Его лицо светилось таким счастьем. Да и я любила рядом с ним весь свет. Ах, любовь. Помнишь, ты говорил мне, что любовь – это на всю жизнь? Может, именно чтобы доказать мне это, ты решил убить нас обоих, пока любовь еще не умерла окончательно? Химические ли это реакции организма или душевное чувство, заставляющее делать удивительные вещи, она еще не прошла. И я внезапно почувствовала это. Как мое сердце начала биться чаще, смотря ему в эти темные безумные глаза, причем вовсе не от страха или паники. Я почувствовала жалость, тоску, желание заботиться… - Зачем ты оставила меня, а? В кого влюбилась? – Он подошел и присел на колени, рассматривая мое каменное и усталое лицо после нескольких часов его издевательств надо мной. Он провел ладонью по моей щеке, так медленно и нежно, улыбнувшись. Я прикрыла глаза и расслабилась. – Неужели я не был достоин твоей любви? Я попыталась облизнуть потрескавшиеся пересохшие губы, с готовностью принимая боль в горле от того, что говорю: - Мне надоела вечная работа! В конце концов, ты сам стал частью машины… - не сумев сдержать эмоций, я вновь тихо заплакала, даже не закрывая глаз и смотря на него. Меня изнутри разрывала боль, ненависть, непонятно откуда взявшаяся. – Убери, пожалуйста, веревку. Я не сбегу. – Скрипящим и еле слышным от недостатка кислорода голосом я уже не в первый раз попросила его об этом. Он отвязал веревку от спинки стула, крутя эти недовиселицу в руке. А затем аккуратно ослабил давление веревки на мою шею. Стал развязывать ее. Наконец, я почувствовала, что могу дышать. От переизбытка кислорода на миг потемнело в глазах. - Видишь, работа окончена, я теперь твой, - он самоуверенно и гордо улыбнулся. – Я же следил, чтобы ты не встретила никого. Я с самого начала говорил, что ты моя. Не услышав от меня ни слова, он недовольно сжал губы. Я не знала, обнадежить го или нет. Внутри было так пусто, что мне было плевать на него. - Что я еще должен сделать, чтобы мы были вместе?!! Я мир положил к твоим ногам… - Вместе с нами, да? Семья, друзья, да даже просто знакомые не были ни в чем виноваты. Только я. Но – говори, не говори – расплачиваться всем. - Ты прекрасно знаешь, мы конструировали машину так, чтобы за день она полностью разрушила атмосферу планеты. - Утро только началось. Остановим. Вместе. Может сработать. Он поколебался. Я нервно прикусила губу. Запустив руку в свои темные взъерошенные волосы, он опять нервно зашагал по тесной комнате. - Если даже мне удастся, то меня найдут и убьют. И тебя. Мы же создатели. - Сбежим, скроемся, изменим внешность и паспорта, в конце концов! - Ты просто убежишь от меня. - С каждой минутой шансов все меньше! - Отчего ты, физик мой, настолько нерешительный? Отчего ребенок в тебе, которому не хватало игрушки, стал преобладать над взрослым? Я погрузилась в себя, мысленно задавая ему вопросы, на которые никто никогда не узнает ответы. - Все еще можно вернуть… Я не уточнила, в каком смысле говорю – то ли про наши отношения, то ли про машину. Главное, что я сказала это уверенно. Его глаза заинтересованно блеснули. *** Чуть позже, когда мы уже нашли ключ в его расчетах и схемах, под шум сирен в спешке набирая нужные коды и пытаясь дать машине команду на самоуничтожение, я стояла у двери. Он скрючился над большим экраном, бликующим в его больших старых очках. - Любимая… Любимая, получается! – Он радостно крикнул мне, продолжая неотрывно набирать что-то на клавиатуре. - Я знала, что ты самый умный. – Я улыбнулась от этой его искренней радости. Даже не верится, что наша планета прямо сейчас, в данную минуту, умирает, а мы пытаемся ее спасти. Наверняка, старички сейчас смотрят новости по телевизору, где все верещат о катаклизмах и массовых смертях, правительство паникует, а остальной народ в спешке пытается бежать, укрыться. Я знала, что он справится. Но что будет с нами дальше? В моей голове сразу же после того, как он ушел к компьютерам, возникла мысль о побеге. Он этого и боялся – что я сбегу. Наверное, я лгунья от природы. Но не я хочу оставаться. Ничто меня не удержит. Я отвернулась и собралась сделать первый шаг на пути к побегу, когда вдруг почувствовала теплую и взмокшую его ладонь. В полной тишине он отчужденным, без намека на прежнюю радость голосом спросил: - Ты уходишь, да? Больше я не нужен? Я опять прикусила нижнюю губу. Ай, черт. Нет. Раз он мой и никуда уходить не хочет, то куда ж я от него денусь?.. Во мне словно что-то ожило. Я обернулась к нему и, нежно обняв его, впервые за много месяцев поцеловала его в краешек губ, улыбнувшись. - Нет, я за кофе для тебя. Вернусь, моргнуть не успеешь. А ты пока работай… Я знала, что все получится. Знала, что сделаю ему кофе и вернусь. И вовсе не потому, что работа не закончена.