Сердце Киану

Погода стояла хмурая, ветреная… Небо затянуло свинцовыми облаками, а ветер разносил туман по черному побережью океана. Но ни погода, ни туман не смущали рыбаков, которые забирались на скалы, что острыми зубьями были разбросаны по всему берегу, омываемые потемневшей, словно отражение неба, водой. Закинув свои удочки, они, подставив лица дневному бризу, несущему с океана неповторимый запах и колкие брызги неспокойных вод, сидели и терпеливо ждали. Тишь и умиротворение нарушал лишь детский смех с берега, где сновали ребята, хвостиком ходящие за отцами. Многие рыбаки бросали дела, чтобы заставить детей уйти домой, но те, пребывая в игривом настроении, прятались за «зубастой» скалой, что тонула в черных песках, а потом снова выбегали и как ни в чем не бывало, продолжали играть, чем вызывали искреннее недовольство родителей. - Мало вас дома пугают! – послышался чей-то скрипучий, ворчливый голос. Проходящий мимо седой старик щурился от ветра и размахивал старой деревянной тростью, сгоняя детей со своего пути. Те ему вслед недовольно глядели и показывали языки. Тишь и мир царили на побережье пока не заволновалась неподалеку от берега водная гладь черного океана и не сгустились над водами тучи. В души каждого взрослого и ребенка вошли, как себе домой, страх и ужас. Побросав удочки, рыбаки, не заботясь об острых краях скал, на которых сидят, прыгали с них, падая коленями в воду. Жгучая боль обжигала ноги, но они бежали на берег из последних сил, протягивая окровавленные ладони детям и настойчиво веля им убегать. А в это время из черной воды показался большой, зубчатый хребет, стремительно тянущийся по воде в сторону берега и оставляющий за собой тянущиеся нити. Самые быстрые рыбаки, хватали испуганных ребят в охапку – всех, кого только могли! Малыши плакали, утыкаясь носами в шеи отцам, которые неслись со всех ног не оглядываясь назад. Двое мужчин едва поспевали за остальными – ноги раскровили скалы, а соленая вода жгла не хуже огня, танцующего на живой плоти. Черный песок промокал от крови. С оглушительным плеском в небо взмыло нечто огромное, расправив крылья и накрывая своей тенью все побережье. Огромный дракон с переливчато-синей чешуей порывисто взмыл в небо, одним взмахом крыла нагоняя даже самых быстрых. Сделав в воздухе петлю, он развернулся к берегу, заприметив отстающих, и спикировал вниз, падая на песок, словно ястреб на охоте. И приземлился перед рыбаком, держащим маленького мальчика на руках. Мужчина остановился, и все, казалось, вмиг остановилось. С ужасом смотрел несчастный на дракона, морда которого была иссечена шрамами, а глаза напоминали темные сапфиры. Левое веко пересекал красный воспаленный шрам – еще свежий. Тогда люди могли оборонятся, ждали нападения, но не сейчас… Дракон был невозмутим. В его холодных, голубых глазах читалась жажда. Мести ли? Плоти?.. Уродливая морда, пар из ноздрей, ободранные голубые чешуйки на теле – весь его вид заставлял обливаться от страха холодным потом и смиренно ждать смерти. Секунда – и, оскалившись, дракон разинул смердящую пасть, усыпанную острыми клыками, раздирающими пищу на раз-два… Убежавшие далеко от берега люди прекрасно видели, как в небо снова взмыл дракон, ударив по песку «рогатым» хвостом и поднимая черную пыль… Но берег был пуст. А дракон повернул голову, с ликованием показывая зажатых в зубах людей. Рыбака и мальчика. В деревне, казалось, каждый видел это своими глазами, но ни для кого эта новость не была такой невыносимой, как для овдовевшей матери уже мертвого ребенка… Выжившие рыбаки с плещущимся еще страхом в глазах снова и снова рассказывали, как подразнил их он своей «добычей». А безутешная мать и жена погибших родных своих только плакала, рухнув в черный песок. - Нам нужно что-то делать! Дракон постоянно уносит наших детей и… И съедает их! Не осталось уже на нашем острове семей, которых не затронул этот демон! Нам нужно убить его, и слезы наши и горе, наконец, закончатся! – внезапно резко прикрикнула полноватая женщина, упав на колени рядом с рыдающей вдовой и принявшись мягко поглаживать ее по волосам. Щеки женщины пылали от злости, волосы выбились из пучка, а взгляд ее был воинственным. Все устремили на нее взоры. - Мой муж и двое сыновей сегодня едва не стали обедом для этого черта… А месяц назад он утащил к себе в океан мою дочь. И вы все, матери, пережили то же! – обратилась она, оглядывая каждую стоящую женщину. Почти все стояли, опустив глаза. Мужчины молча кивали друг другу, нахмурив брови. Только все пришли в нелегкому соглашению, откуда-то со стороны деревни, пробивая себе старой деревянной тростью путь, появился хромой старик. Хмуро оглядел он всех собравшихся и встал перед плачущей на песке женщиной и той, что ее утешала. - Не сможете вы его убить, - сказал он сварливо и строго, снова оглядел всех и запрокинул голову, вглядываюсь в небо. – Да и нельзя. Убить – не убьете, но разозлите. Да так, что от нашей деревни только пепел и останется. И от нас самих… - тут старик внимательно посмотрел на вдову, что подняла на него заплаканные, изумрудом сверкающие глаза, – …только кости и останутся в его пещере. Стоящие вокруг сразу зашумели. - А что же нам делать? – крикнул распаленной воинственной женщиной рыбак с промокшими темными волосами, прижимая к груди маленькую дочку. - Терпеть, не выходя из дома и трястись в страхе, ожидая, когда он доберется до нас всех?! – вторя ему, послышалось из толпы, на что все одобрительно закивали. Но судьба распорядилась иначе. Споры прервал женский мягкий голос, заставив нарастающий гомон стихнуть. - Не надо никого убивать… Воцарилась полная тишина, окутанная лишь грохотом океана, чьи темные воды разбивались с треском о скалы. Замолкнувшие потрясенно люди обратили взоры к появившейся внезапно среди них женщине, что села рядом с безутешной вдовой. Вдова, затаив дыхание, смотрела ей в глаза с изумлением. Женщина с сожалением оглядела убитую горем селянку, сдвинув черные брови на переносице и погладила ее по голове, прочесывая длинными холеными пальцами волосы. - И плакать больше не надо. Ваши слезы разрывают мне сердце. Никто вокруг, казалось, даже не дышал. Загадочная женщина оглядела всех, провела рукой по лицу вдовы, смахивая слезы с ее меловых щек, и медленно поднялась, гордо выпрямившись. Ее лицо было светлым, глаза – выразительными, скулы – нежными. Черные, как смоль, волосы, доходящие едва ли не до колен, струились черным водопадом по темно-синему кимоно, которое скрывало своей длиной ее ноги. - Бентен… - шепотом произнесла светловолосая девушка из толпы. Женщина повернулась в ней и мягко улыбнулась. – Богиня Бентен пришла нам на помощь! Лица многих расцвели улыбками, казалось, каждому присутствующему стало немного легче – их горе дошло до небес… И скоро все наконец закончится! В глазах каждого страждущего читалась надежда… Пришел защитник, и все теперь будет хорошо. - Богиня Бентен… Так что же нам делать? – прозвучал молящий голос вдовы, поднимающейся с колен. – Вы… Вы не убьете этого дракона? Разве можно остановить его иначе?! - Никто не бывает злым по своей воле, - резко оборвала ее Бентен, строго глянув своими черными глазами. Вдова замерла, не смея даже вздохнуть. Богиня снова окинула взглядом присутствующих, смотря каждому прямо в лицо. – Если этот дракон жесток, то, несомненно, потому, что самому ему очень плохо. Люди замерли в недоумении. Можно ли оправдать это чудовище за то, что он сделал?.. За то, что пожирал их детей, за то, что заставлял и заставляет трястись в страхе, ожидая своего возвращения… Можно ли оправдать его за то, что жизнь каждого человека в этой деревне, стало одним сплошным страхом?.. Как можно?! - Идите по домам. Я освобожу вас от страха, не проливая ничью кровь. Идите… - мягко приказала Бентен селянам и, повернувшись на пятках, направилась к воде, оставляя на черном песке следы босых ног. Она шла, и черные волосы от ветра метались по темно-синему одеянию. Дойдя до воды, женщина присела и зарылась длинными ногтями в черный песок. Вода лишь изредка омывала руки. И Бентен чувствовала… Чувствовала дракона, в просторной подводной пещере… Совсем одного. Окутанного собственными страхами и кошмарами, что снились ему почти каждую ночь. Она не могла увидеть, что снилось дракону, но что сон был его неспокойным, ощущала прекрасно… Ощущала, как страшно ему одному. Как одиноко и чуждо ему, где бы он ни был. Как ноет окровавленный бок, где стрелой люди содрали с него пару чешуек. Она ощущала, как болит от страха и тоски его огромное, в глубине души такое теплое сердце. Распахнув дрожащие веки, женщина поднялась на ноги и посмотрела на волнующуюся гладь черного океана. Сердце в груди сжалось так, что перехватило дыхание. Убедившись в собственной правоте, Бентен задумалась о том, как бы помочь людям и избавить дракона от всех его болей и страхов?.. И выход нашла быстро. Прерывисто вздохнув, шагнула она в воду. Темно-синее кимоно, словно слившись с водой, у подола влажно заблестело. Женщина остановилась и раскинула руки в разные стороны, неспешно шевеля длинными пальцами. У воды стал собираться туман, сбиваясь в кучу темно-серой ваты, на которую так легко поднялась Бентен. Облако тумана стремительно передвигалось по воздуху у самой воды, позволяя ей легко высмотреть убежище дракона. Наконец, когда место было обнаружено, Бентен улыбнулась и, расправив плечи, задрала голову назад, выставив руки вперед и разведя длинные пальцы. Руки ее напряглись, заиграли на запястьях синие полоски вен. Плавные движения кистями рук резко обрывались, сменяясь грубыми взмахами, что заставляли океан волноваться, пуская на берег мощные черные воды… Грохот разбивающихся волн разносился на много миль от берега, заполняя собой все. На дне бурлящего океана содрогнулась земля. Дракон, резко поднял голову, пытаясь понять – явь это или продолжение его ночных кошмаров?.. Но толчки продолжались, что заставило дракона резко прийти в себя. Он поднялся на ноги, как вдруг новый толчок, заставил его пещеру стремительно подниматься вверх – на поверхность воды. Отчаянно не понимая, что все-таки происходит, дракон выплыл из пещеры и вынырнул, с удивлением наблюдая за тем, что делается с его жилищем… Но тут, под жуткий грохот, в хаосе неумолимых океанский вод, вдруг показалась заросшая водорослями пещера, ставшая небольшим островком. На этом, казалось бы, все и кончилось, но не тут-то было. Бентен, утопая в тумане облака, запустила пальцы с длинными острыми ногтями в волосы, вырвав из своей копны иссиня-черную прядку. Зажав ее в кулаке, она подошла к краю облака и расслабила ладонь. И ветер разнес волосы ее по всему острову. И тут же, подняв непроглядный столп пыли, с невероятной скоростью, маленький остров стал обрастать зеленью, огромными деревьями, с темно-зеленой листвой… И утоп в глубоком темно-зеленом цвете деревьев, открывшись с совершенно новой стороны. Обезумевший дракон, никак не мог понять, что происходит. Кто отнял у него его дом?! Кто посмел и смог сделать это?! Это начинало злить, и дракон медленно, тяжело дышал от накатывающей ярости. Как только улеглась пыль, и усмирились волны, дракон поплыл к острову, настороженно ступая на такую, казалось бы, родную, но уже чуждую ему землю. Ветер зажужжал в ушах, и дракон задрал голову. Облако тумана, начало медленно опускаться вес ниже и ниже, становясь все прозрачнее. Но когда оно почти испарилось, на землю ступила молодая женщина невиданной красоты. Такой, что забыл дракон о собственной злости и о том, что эта женщина смогла сотворить с его домом. Бентен смотрела на дракона упрямо и без капли страха. Непроницаемо-черные глаза ее прожигали насквозь, и если бы мог, дракон несомненно отвел бы взгляд, но что-то ему мешало… Что-то заставляло его смотреть на богиню не отрываясь. И неожиданно… Богиня тепло ему улыбнулась и слегка наклонила голову набок. Никак не привыкший к такому дракон широко распахнул глаза, но тут же опустил голову, обнажая острые клыки. Однако красавица его не только не испугалась – она сделала шаг вперед… Еще шаг и еще. Да так уверено, что дракон начал сдавать позиции, отступая от богини все дальше и дальше, продолжая скалить острые зубы и пуская из носа темные клубы дыма. Только Бентен это никак не пугало, и она, подойдя к дракону вплотную, протянула к нему теплую руку, которой мягко прикоснулась к острой, темно-голубой чешуе. Дракон так опешил, что замер на месте, не в силах оторвать от богини взгляд. - Тебя будут звать Киану, - неожиданно произнесла она своим убаюкивающим голосом, поглаживая его по острым голубым чешуйкам с завидной невозмутимостью, будто гладя домашнее животное, а не огромное чудовище. – Морской ветер. Оторвавшись, наконец, от глаз опешившего дракона, огладила богиня ладонями своими страшную драконью морду. Огладила каждый шрам, каждую рану. Новоименованный Киану наблюдал за ней, замерев, едва не с испугом. Еще ни один человек не смел так нагло и смело прикасаться к нему. И так спокойно… Люди всегда бежали от него, нарекали его чудовищем… Чудовищем – но никак не «морским ветром». И вот явилась она, внезапно, вытащив его дом на воду и гладя его как домашнего котенка! Где это слыхано, чтоб человек миловался с драконом?! Но Бентен, казалось, не обращала на это никакого внимания, мысли ее были совсем иными, а лицо не выражало отвращения или испуга – наоборот. Женщина поднесла руку к шраму, что пересекал глаз дракона необыкновенного сапфирового цвета, и замерла. - Можно? В ее черных глазах он увидел жалость, но не знал – обижаться ему на это или наоборот, быть благодарным и просто обмякнуть вот здесь… Перед ней. И дракон наклонил голову, в знак согласия, в глубине души все еще ругая себя за такое поведение. Человек ведь – исконный враг, и так легко прогибаться и поддаваться этим теплым, женским рукам – неслыханное безрассудство. Но Киану не мог и пошевелиться, а Бентен положила теплую руку ему на шрам, и боль, которая мучила дракона который день, утихла. Потерянный, он не знал, что ему делать дальше. Конечности охватила дрожь, а сердце билось о стенки грудной клетки с такой силой, словно прямо там, внутри, возьмет и разорвется. Ее мягкие пальцы поглаживали шрамы, и вся боль медленно уходила, исчезала… Будто ее никогда и не было. Что-то переворачивалось в жестоком драконе. Что-то сцепилось в нем страшной схваткой – желание быть монстром и возможность быть кем-то совсем иным… И это раздирало Киану на части. - Ты ведь не злой… Не по своей воле, - настойчиво произнесла женщина, снова заглядывая мечущемуся дракону в глаза. Во взгляде его читалась растерянность и подавленность. – У тебя очень доброе сердце, Киану, – она вновь тепло улыбнулась и сделала паузу, – но из-за того, что ты делаешь, ты одинок… Тебя каждую ночь мучают кошмары, ведь так? Она слегка отстранилась, безотрывно глядя ему влага. И дракон, сдаваясь, потупил взгляд. - Я ведь могу помочь тебе, - увещевала его Бентен. – Могу избавить тебя от кошмаров. Залечить твои раны… И твою душу, – дракон исподтишка смотрел на тепло улыбающуюся богиню. – Я не желаю тебе зла. Я помогу тебе, но… Только с одним условием. Киану поднял морду и нахмурился, едва удерживаясь от того, чтобы снова не показать острые зубы. - Если ты станешь моим мужем. Казалось, тело Киану заледенело, казалось ему, что он никогда не сможет даже вздохнуть. Как такое возможно?.. Может, это всего лишь сон?.. Самый прекрасный в его жизни сон? Но нет. Все было явью. И желание стоящей перед ним богини было настоящим. Бентен поймала его взгляд и угадала горькие мысли. «Зачем тебе нужен уродливый, злой дракон?» Она улыбнулась и снова смело приблизилась к дракону обхватив его изувеченную морду ладонями. Тот нахмурился, но не стал отстраняться. - Ты – прекрасен. Ты самый прекрасный, кто бы что ни говорил! – Киану смотрел на богиню непонимающе. – А твое сердце на самом деле доброе. Оно большое и доброе. Но что-то заставляло делать тебя ужасные вещи. Однако твое сердце осталось добрым. И от совершенного зла, ты страдал и страдаешь до сих пор. Зачем себя обманывать?.. Дракон, чье доброе, по словам богини, сердце было готово взорваться в любую секунду, чувствовал себя так, как не чувствовал никогда. Он зажмурился и тут же распахнул сапфировые глаза, заблестевшие абсолютной надеждой. И вмиг все вокруг вдруг стало таким ярким, что ослепляло. Просветлело вдруг небо, а темные воды океана оказались неожиданно глубоки. Ветер хлестал по спине сильнее и жужжал в ушах громче. Волны разбивались о скалы, и этот грохот стал оглушительным для него. Деревья, выросшие у его пещеры, казались четче, а земля, влажная черная земля – пахла невероятным, дурманящим запахом… И все вокруг было так… иначе, что… Что хотелось плакать. Как плачут только что рожденные дети, впервые увидевшие прекрасный мир. И Киану плакал. А Бентен впервые видела, как плачет взрослый, «кровожадный» дракон… Вместо эпилога. Бентен и Киану были обручены. Люди деревни восхваляли богиню, но относиться к дракону хорошо так и не научились. С черного берега они отправлялись жить на драконий остров, который ревностно защищался своим хозяином. Киану стал питаться зверьем, хотя ходили слухи, что он и вовсе стал вегетарианцем… На маленьком острове, рука об руку с людьми, в некогда холодной и одинокой пещере поселились Бентен и Киану со своими детьми. Дети у них были прекрасными, хоть Киану и опасался, что они могут унаследовать его уродство… На что Бентен жутко ругалась, продолжая твердить о том, как он прекрасен, и какое большое и доброе на самом деле у него сердце.