уже не о тебе

Депрессия. Многие любят называть так свое состояние, не понимая на самом деле истинного значения этого слова. Это не когда глупая ссора с парнем из-за ничего. Не когда поругалась с подругой просто потому, что она лезет не в свое дело. Не когда родители не понимают тебя. У меня депрессия. И это тяжелее. Это выбивает из колеи, и ты понятия не имеешь, что с этим делать. Это когда не хочется жить. Я пыталась казаться сильной. Откидывала лезвие подальше, не рискнув сделать ни единого пореза, тем самым ломая свою жизнь, которая и так пошла под откос. Я была способна только на одно — лежать на кровати, слушая грустную музыку в наушниках, и плакать. Горько плакать. Без остановки. Вспоминая все ужасные моменты из прошлого, еще сильнее пробуждая в себе ненависть ко всему окружающему и к самой себе. У меня не было сил проверять телефон, надеясь увидеть хоть одно сообщение от него. Я знала, что там будет пусто, так же как и в его сердце, которое мне почему-то захотелось завоевать. Это было глупо. Я сама глупая. Он знал это и воспользовался этим, а затем оставил одну со своими проблемами, вдруг разом навалившимися на меня. Он не хотел мне помогать. Он оказался не таким, каким я его представляла сначала. Он не был прекрасным парнем, который мог бы понравиться маме. Я жестоко ошиблась в нем и теперь уже перестала доверять своему сердцу, которое не хотело биться. Обид не было. Истерик тоже. Я просто отпустила, делая вид, что мне плевать. Я всегда была такой — ни о чем не заботящейся, мне было все равно на происходящее вокруг, — но только внешне. Внутри все бушевало, казалось, что грудная клетка не выдержит и все вырвется наружу. Но я только плакала. До сильной боли стучала по твердой стене кулаками, даже не надеясь на то, что это поможет. Ничто не могло спасти меня от темноты, которую я назвала твоим именем. Темнота по имени Зейн. Снова плакала. Кидала вещи по всей комнате, будто бы это могло помочь мне начать ненавидеть тебя. Я не могла этого делать. Для тебя всегда было место в моем сердце. Наверно, оно только поэтому и билось. Оно надеялось, хотя я уже потеряла веру во все. Я стала пустым местом. Для друзей и для всех окружающих. Меня не замечали, да я и не хотела этого. Мне нравилось быть невидимкой. Той, на которую всем наплевать. Той, которая если и совершит какую-либо глупость, на нее даже не обратят внимания, ведь она этого недостойна. Она никто. Всегда была такой, но у нее была мнимая надежда на то, что это все же не так. Может, кто-то увидел бы ее? Но эта девочка и тогда ошибалась. Она не могла стать кем-то, потому что рядом не было человека, который мог бы увидеть в ней что-то особенное. Он не мог бы ее полюбить, даже не попытался бы. И она отчаялась. Я отчаялась. Вновь потеряла желание жить, но не могла вот так закончить... все это. Тогда я отказалась от любимого занятия, которое могло бы помочь мне — было бы куда выплеснуть все свои эмоции. Становилось бы легче, но я не хотела этого. Тогда не получалось бы так плакать на протяжении всей ночи. Глаза не были бы опухшими, а душа настолько порванной. Я держала все в себе, пытаясь погубить саму себя. Я все еще делаю это. Я просто мазохистка. Трусливая мазохистка, которая надеется однажды не проснуться.