Кошмар перед Рождеством

      В этот раз первым проснулся Кивилааксо, потому что Софи с утра затеяла уборку. Она так и не смогла заснуть. В прошлый раз ее прибывание здесь было все-таки веселее и разнообразнее. А в этот раз она уже хотела сбежать в свою реальность. У нее появилась мысль, что дольше чем Рождество или Новый год ее здесь держать не будут. В каждом дне она пыталась найти какой-то скрытый смысл и понять, за что вселенная в этот раз заслала ее сюда. По дому разносилось жужжание пылесоса, которое, собственно, и разбудило Пертту. Мужчина поплелся посмотреть в глаза нарушителю спокойствия, но остановился у кухни. оказалось, что сестра испекла оладьи, а заодно уже поставила что-то томиться в духовке.       - Я хотел высказать тебе претензии... - улыбнулся виолончелист.       - Да, а я тебе своим завтраком весь поганый настрой испортила! - усмехнулась в ответ Софи.       - Ты не против, если я тебя одну оставлю? Мне нужно отъехать... - замялся Пертту.       - Нет-нет, абсолютно не против! - обрадовалась сестра. - Я тебе даже рубашку по такому случаю поглажу! - она улыбнулась с видом заговорщика.       - Нет, не нужно, - бодро среагировал мужчина.       - То есть ты поедешь в том, в чем ты сейчас? - Софи подняла бровь.       - Эээ... да... - замялся Кивилааксо, пытаясь понять ее недовольство.       А выглядел он не фонтан: неизменные драные джинсы, какая-то серая толстовка, надетая на черную футболку, а на голове...бардак под названием "взбесившаяся пальма", наверное, перед сном он сделал привычную прическу в виде сложенного пополам хвоста, она у него растрепалась и он просто затянул хвост сильнее, не утруждаясь найти расческу. Конечно же в комплекте шло лицо человека, который, видимо, давно не высыпался и след от очков на носу.       - Ты уверен? Видимо, ты ей ну уж очень нравишься... - девушка удрученно осмотрела брата.       - Кому? Что?! Нет, я к Эйкке еду, наработки по опере отвезти, - начал оправдываться Кивилааксо.       - А я то обрадовалась... эххх... Так, а если ты к Топпинену едешь, с какого я дома сидеть должна?! Нет уж, я с тобой. Давай, жуй оладьи, а я пока соберусь.       Попытка побега не удалась. Пертту тяжело вздохнул. Софи решила сильно не утруждать себя сборами - на фоне осоловевшего брата выглядела она явно лучше. Почти три часа на машине, прошедшие в стиле "Мы приехали? а сейчас приехали? а сколько еще ехать?", и вот перед глазами вырос милый домик. Кирси, у которой доброе рождественское настроение явно присутствовало, вышла их встречать. Хозяйка дома постоянно улыбалась и расспрашивала сестру Кивилааксо обо всем, будто была давней подругой ее мамы. В гостиную спустился Топпинен, который, видимо, не спешил возвращаться в форму после записи и концертов с Гадюками. Собственно, Пертту тоже не спешил, что вводило Софи в уныние, даже как сестру. Двое переглянулись и уползли куда-то в подвал, разбирать то, что понаписал самый везучий виолончелист из Apocalyptica. А если верить музыке, то писал он, как минимум, про конец света.       В логове Гадюк, предводимых Вишенкой, царила красота и уют. В таких случаях дети играли на руку - хотя бы для них нужно было сотворять видимость праздника.       - Софи, милая, что твориться с Пертту? - нахмурилась Кирси, осмотрев помещение и поняв, что их точно не слышат.       - Во всем виноваты женщины, не иначе, - пожала плечами сестрица, попутно поняв, что, возможно, супруга Эйно поведает ей какую-нибудь информацию. - И опера конечно же, что-то он в нее влип по самые уши.       - Анне-Мари? - Кирси снова оглянулась по сторонам.       - Нет, боже упаси. Им по отдельности очень хорошо живется, - начала размышлять девушка. - Возможно, он дуется на ее резкие высказывания, ну по поводу...       - Да, я читала... Не очень красиво с ее стороны, - нахмурилась Вишенка.

***

      - Странно, что я еще не икаю. Они явно перемывают мне кости, - нахмурился Пертту, чуя неладное.       - Женщины... - улыбнулся Топпинен. - Сделай хотя бы вид, что ты не помираешь. А то ощущение, что случилось горе вселенского масштаба, как минимум. И музыка... я понимаю, что ты передаешь все свои эмоции через нее, но кажется, что если оставить все без изменений, то после ее прослушивания большая часть зала повесится!       Кивилааксо ничего не ответил, а только снял очки и протер глаза. Слишком много он вложил в эту работу, даже больше, чем у него было. Виолончелист был опустошен, а жил на энергии взятой взаймы. Сколько еще он так проятянет? Год? Месяц? Неделю? Негатив давил всем своим весом, заставляя приспосабливаться и проваливаться в бездну, созданную его собственным сознанием.       - Пертту, может все-таки стоит? - начал Эйкка.       - Сейчас пусть будет так, чем потом будет еще хуже, - отмахнулся Кивилааксо.       - Я даже спорить не буду. Наверняка ты нашел уже все минусы, умножил их на сто и возвел в степень, а плюсы посчитал незначительными. Но, если потом ты поймешь, что это того стоило, но будет уже поздно - будет не просто хуже, будет настолько плохо, что я даже не представляю как буду тебя вытаскивать. Ты снова начнешь пить до бессознательного состояния, я просто не смогу с тобой работать. И это факт. Поэтому возьми себя в руки и... - Эйно не закончил фразу, друг его перебил.       - И успокойся... Ты это хотел сказать? - Пертту вздохнул и потянулся в карман за сигаретами.       - Нет, я хотел сказать не это... Я хотел сказать, что...       В этот момент в студию спустилась Кирси и недовольно осмотрела мужчин. У нее уже включился режим "праздники", а последний концерт Гадюк был давно, поэтому в канун Рождества работа над оперой ей казалась варварством.       - Софи уснула на диване, у нас завтра гости. Я все понимаю, но если вы встретитесь через пару дней, то катастрофы не произойдет.       Спорить с женщиной, которая умудряется столько лет справляться с Топпиненом не было смысла. Она бы все равно настояла на своем. Поэтому увлеченные музыканты разошлись. Пертту сначала думал разбудить сестру, но потом просто перенес в машину сначала ее вещи, а следом и ее. Девушка изрядно вымоталась, поэтому спала как убитая, и не проснулась бы, только ее брат умудрился споткнуться с ней на руках уже у порога своего дома. Все-таки ее удача их спасла, поэтому они не навернулись, но испугались оба изрядно.