Глава восемнадцатая.
31 мая 2016 г. в 23:09
— Сколько можно издеваться над своим учителем?! Ты не можешь произнести элементарного «Фрых хрыш фарг тарторг лат»! Сама просила учить меня орчьему, хотя я в этом тоже не особо разбираюсь, — взвыл Шон и рухнул на мою кровать. Ага-ага, знаю я, как он не разбирается. Небось и самих орков исправлять будет.
Проходил первый месяц лета. Кареглазый маг почти каждый день окалачилавался у нас. Пригласивший его как-то раз Казума с усмешкой наблюдал за поведением гостя.
Как только он пришел, сразу напросился в башни. Скептически смерил взглядом пустые полки библиотеки и лаборатории, шагнул в портал и через час вернулся с Горой книг и всяких карт (да именно с большой буквы) и такой же Горой склянок и травок, разложил все по полочкам и довольно хмыкнул. Лаборатория подверглась тщательному осмотру, при чем покрытию из драконьего базальта был вынесен приговор «попробовать на деле» и мы стали химичить. Дохимичились до состояния «Ой, как неожиданно», «Надо же! Смотрите, что получилось!» и «А оттирать я сама что ли буду?» Довольные друг другом, мы напали на змея и отобрали у него корзину с пирожками.
Так весело стал проходить день за днем. Казума вздохнул и выделил магу комнату с фразой «Добро пожаловать домой». Домой так домой. Шон сразу переставил там мебель и поместил туда свой любимый черный диван. Змей лишь руки вверх поднял — мол "делайте, что хотите", даже перестроил щит, чтобы тот ходил спокойно. Посадили красивый яблоневый сад.
А специально для меня возвели парник, куда я запихнула все интересующие меня растения. В одном конце сада, в гуще деревьев выкопали небольшой прудик и по всему саду протянули что-то на подобии реки. Выглядело безумно красиво, и плавалось там тоже очень здорово.
Приведя в божеский вид дом, Шон стал приводить в порядок и мои знания, а именно - составил программу по равномерному изучению всех наук. И сейчас пытался вдолбить мне в голову, что на орочьем «Ученье - свет, а не ученье - тьма» ну ни как не может быть «Ученым жабосвином во тьме», который упорно вертелся на моем языке.
— Так, если без ошибок скажешь, то возьму тебя на луну! — я похлопала глазами, а туда возможно? — Возможно, можно и нужно, давай, не отвлекайся!
— Фрых храш… Нет, фрых хрыш фир? — да чтоб вас орки, — Фрых хрыш фарг тарторг лат! — со злости оттарабанила я, а маг облегченно выдохнул.
— Еще пять предложений и на луну можно! — Хихикнул он. Что же, ради такого языка совсем не жалко!
— Хрын шорогн ванагаранаиттол кургас дозорош, — выговорила я спустя час.
— Ну ладно, молодец, заслужила, — довольно оскалился маг.
Черное зеркало портала со щелчком раскрылось, и я нерешительно направилась туда. Шагнула в черное небытие с закрытыми глазами. В какой-то момент показалось, что я падаю.
— Хватит жмуриться, — сказал учитель, тряся меня за плечо.
Любопытство превысило порыв страха, и я открыла глаза.
Черно-синее небо с тучей белых огоньков. Некоторые отливали голубым, словно холодом, а некоторые светились ярко белым, теплым. Почему-то мы были не на луне, а парили в открытом космосе, чуть поодаль от нее. А как так? «Купол»—пришло ментальное послание. А-а-а.
— Ты представь, — восхищенно сказал маг, — Звезда во Вселенной представляет собой гигантский ядерный очаг. Ядерная реакция внутри её превращает водород в гелий, благодаря процессу синтеза, так звезда приобретает свою энергию. Атомные ядра водорода с одним протоном объединяются в атомы гелия с двумя протонами. Ядро обычного атома водорода имеет всего один протон. Два изотопа водорода также содержат один протон, но ещё имеют нейтроны. Дейтерий имеет один нейтрон, в то время, как Тритий имеет два. Глубоко внутри звезды атом дейтерия соединяется с атомом трития, образуя атом гелия и свободный нейтрон. В результате этого продолжительного процесса высвобождается огромное количество энергии! — он потрепал меня по макушке.
Это действительно прекрасно! Почему-то в голову пришло странное желание.
— Шон? — парень вопросительно на меня взглянул, — порычи для меня, пожалуйста…
— Здесь? — удивился он, — Интересно, я еще не пробовал! — просто гора с плеч упала от его оптимизма.
Маг подлетел и схватил меня за запястье. Мы забарахтались внутри купола. Крутились до тех пор, пока не стукнулись о стенку. Шон заржал, и я вместе с ним. Он притянул меня ближе, приобнимая за плечи, и ткнулся лбом в мой лоб. Послышался громогласный рев, и я попросту утонула в его зове, и в карих глазах, умных и смешных одновременно. Зов лился радужным и манящим переливом звонких нот. В какой-то момент внутри меня начала подниматься волна удовольствия и радости, но уже не моя, и я рада была этому отклику. Вдруг к голосу Мрака добавился еще один, слабый, но грозный голосок, почему-то их рев был похож на соперничество, словно один пытался перебить другой, но злился из-за неудач. Мои глаза ошарашенно расширились, как и глаза учителя, когда в соперничество двух влился третий, окутывающий лаской и любовью, нежный рев, усмиривший два других. Три зова слились в один, от эмоций передаваемых драконами зазвенело в ушах, и закружилась голова. Кажется, что сознание поплыло куда-то в неведанном направлении. Последним, что я увидела был встревоженный взгляд Шона и россыпь звезд на полотне космоса.
— Скажи мне, что случилось? — взволнованно спросил Казума.
Я нехотя открыла глаза. Пляска окружающего мира закончилась, и я смогла отличить потолок своей комнаты от пола. На кровати сидели парни и, не мигая, смотрели на меня.
— Ну и что вы уставились? — недовольно заворчала и села. Змей настойчиво глядел в глаза, ожидая ответа.— Не смотри на меня так, я не знаю, что произошло.
— Я рычал для нее, как обычно, но в этот раз в куполе в космосе, она попросила. Когда ответил ее дракон, я обрадовался, но потом в рев драконов включился третий, и она упала в обморок, — хмыкнул Шон.
— Так сказал, словно каждый день такое происходит, — фыркнул змей.
— Нет, в первый раз… это так интересно!
— Может ли получится, что у ее дракона раздвоение личности? — спросил Казума, Шон лишь вскинул брови с немым вопросом «что, прости?» Парень вздохнул, — то есть у ее дракона две личности, отдельно живущие друг от друга.
«Пр-рав» — услышала я голос и замерла. Ребята вопросительно вскинули брови.
Рассказала им. Шон радостно хлопнул в ладоши и сказал, что у меня большой прогресс, а Казума всерьез озаботился этим раздвоением. Хотя я так и не поняла, что это значит.
— Я так понимаю, что можно заняться уроками, да? —ухмыльнулся маг. Я взвыла.
Вечером за ужином мы всерьез задумались над моим драконом.
— Мрак пытался поговорить с ней, но что-то или кто-то противился их разговору, что выявляет то, что у твоей сущности две личности, — а то я не знала.
— То есть у меня два дракона в одном теле? — спросила о том, что больше всего волновало.
— Получается, что так, — хмыкнул Казума.
Неожиданно наш щит содрогнулся. Да так содрогнулся, что нас затрясло в буквальном смысле. Я чувствовала, как он ходит волнами и потрескивает. Раздался звук бьющегося стекла, и все стихло.
— Что это было? —спросила я.
— У нас гости, — сказал змей, спокойно сидя в кресле, — Шон, ты не мог бы оставить нас на некоторое время? — маг кивнул, открыл портал и испарился.
Мне стало не по себе. Кто такой мог пожаловать? Хашург? Томоэ? Или кто ещё постучался сегодня о наш щит...
Слова были излишни. На пороге появилась фигура.Там стоял невысокий парень. Хищный оскал, прямой аккуратненький нос, длинная шея. На бледной коже пятна, как у Казумы и глаза… такие же, но хищные и отчего-то печальные. В печали проглядывали искорки смеха и злорадства. Волосы имели дивный оттенок. Темно синие с яркими, нежно бирюзовыми концами. Длинные волосы были заплетены в драконью косу. Доходила она до локтя в длину. Синяя рубаха со шнуровкой у горла, темно-винного цвета бриджи и непонятные мне ботинки... Парень был очень похож на моего опекуна. Неужели перед нами герцог Матерн?
— Здравствуй, любимый младший братик, — улыбнулся гость.
— Я тоже рад тебя видеть, — «братик» лишь кивнул головой.
Брат Казумы никак не выглядел «старшим братиком». Скорее даже младшим. Но глаза... Они выдавали его целиком и полностью, в них виднелся опыт прожитых лет. Он оторвался от любованием брата и удостоил меня многообещающем взглядом. Я поежилась.
— На Земле конец кромешной тьмы, сестренка передавала привет, сказала, что нас срочно просят вернуться, — я удивленно вскинула брови. О «Земле» я знала лишь то, что это родная планета Казумы, и находится она от нас в миллионах световых лет, — надо сделать это уже завтра, потому что сам понимаешь, сколько может занять времени прыжок.
— Если бы я мог, — хихикнул Казума, вставая с кресла, — я думал, что ты уже в курсе моего контракта.
— Это не проблема, девчонка может его расторгнуть, — фыркнул лорд и двинулся по направлению к нам.
— А кто сказал, что я буду это делать? — возмущенно подала я голос, не совсем, правда, понимая почему это им нужно так срочно возвращаться и что вообще происходит. Ведь если мой змей покинет меня, я останусь совершенно беззащитной и уязвимой. Вздохнула. Кого я обманываю, ведь я жутко к нему привязалась и полюбила Казуму, как родного брата.
Лорд Матерн удивленно вскинул брови, видимо не ожидал проявления характера с моей стороны. Казума довольно хмыкнул.
— Девочка, не разумно с твоей стороны держать моего брата подле себя и запрещать вернуться на родину. Должен заметить, что там мы не были пол тысячелетия, — я округлила глаза, это же сколько им веков-то?
— Арли, пойдем на улицу, нам надо поговорить, — опекун вздохнул, я тоже. Я понимала, что не хочу его отпускать.
Мы вышли в сад. Уже стемнело и на небе появились звезды, те самые, что я видела не так давно вместе с Шоном. Белые лепестки вечно цветущей яблони навевали грусть. Не ожидая этого от себя самой, подошла к змею и, крепко обняв, прижалась к родной груди. Разве можно чуть больше, чем за четыре месяца так сильно привязаться к человеку?..
— Малышка, ты чего? — склонил голову Казума и потерся носом о мою макушку.
— Ты навсегда уйдешь, — не вопрос, скорее утверждение.
— Не знаю, только чтобы добраться до моей планеты требуется года два, — я подняла голову «так много?», — это мало, на разных планетах придется задержаться, один портал это минус два наших резерва.
— Казума, я не хочу разрывать контракт, ты уйдешь, а я одна останусь, — на глаза навернулись слезы... Я очень хотела, чтобы он остался, сейчас, здесь.
— Не плачь, я обещаю, что буду каждый день по амулету желать тебе доброго утра и спокойной ночи. А как только разберусь со всеми делами там, обязательно вернусь, — слезы текли по щекам и не хотели останавливаться, я лишь кивнула и снова посмотрела в родные глаза, — знаешь, раньше существовала легенда, что где-то далеко живет маленький Тихий человек, который собирает все печальные слезы, делает из них звезды и вешает на небо. И когда исчезает причина печали, звезда падает, чтобы кто-то, там, на Земле, мог загадать счастливое желание.
— Это всего лишь легенда, — улыбнулась я и снова потерлась носом о его рубашку, — но я каждый день буду смотреть на небо, зная, что на какой-то дальней планете сейчас находится дорогой сердцу человек, — уголки его губ дрогнули, а по щеке скатилась слезинка, — если считать твою легенду правдой, то сегодня стало на две звезды больше, — я улыбалась, и парень улыбнулся.
— Никогда не думал, что ты способен на эти нежности, — рыкнул его брат с беседки, — пошли уже, еще вещей прихватить надо в дорогу.
Казума грустно вздохнул. «Подумай о расторжении и я свободен» - сказал он и ткнулся мне в лоб. Слезы новым потоком хлынули из глаз. Но ничего не поделаешь.
Что-то щелкнуло внутри. Змей кивнул, потом наклонился к уху и прошептал.
— В том мире меня зовут Томас, — парень взял мою руку и сжал в своих, — мне будет приятно, если ты будешь звать меня так, — наклонился и поцеловал в лоб.
Он ушел. Уже светало. Я сидела на крыше одной из башен, смотрела на угасающие звезды и сжимала в руке оставленный мне маленький камушек, как звездное небо — темно синий с белыми крапинками. В этот камушек он запихнул заклинание управления его щитом. Я могла его разрушить или закрыться под ним от всего мира. Второе я, в принципе, сейчас и делала. Не хотела сейчас видеть никого и ничего кроме звездного неба. На душе скреблась грусть потери. Я знала, что он ушел навсегда, и что амулет вряд ли сможет соединить нас за миллионы световых лет…
