Братья Пак и толстуха по вызову

- Мне страшно. Разве с этого начинается неделя обычной студентки престижного ВУЗа? Молодежь с утра загибается от невыносимо-адской головной боли; глотает аспирин пачками, запивая при этом минералкой. Жмурятся от постыдных воспоминаний последнего вечера, некоторые наоборот боятся даже вспомнить об этом, а есть третий тип людей: студенты, выходившие в ночную смену на всевозможные подработки, чтобы отхватить, как можно больше деньжат на разные нужды. Ко Хеми переводит уставший взгляд с телефонной трубки на монитор компьютера, где выводятся «анонимные» номера подростков. На бледном пухлом лице видны яркие следы ее бессонной ночи. Синие мешки под глазами ни капли не красили юную девушку, при этом еще в довольно высоком не стандартном для кореянки весе. - Почему? – наконец слышится голос Хеми, которую сейчас совершенно не интересовали проблемы очередного нытика. Бесстрастно черкаясь на листке бумаги, где были изображены сотни виевытых цветочков, Ко прислушалась к шорохам на той стороне, совершенно не постижимые, далекие по понятиям – «шорохам». - Страшно показать самого себя, - поясняет парень, своим грубым, прокуренным, но до дикости сексуальным голосом. Где-то позади него гремят клубные миксы, мелькают вдалеке голоса девушек, смех, яркая жизнь, что-то иное. Не ее. - В этом нет ничего страшного, - заученные фразы из дешевых книг психологий. – Ваши близкие любят Вас таким, какой Вы есть. - Совсем не так! Даже родные видят то, что хотят, не заглядывая в глубь, чтобы узнать истину, - глубокий вдох, она слышит, как его слова постепенно тонут в тихих всхлипах, утопают в озере боли, запрятанные глубоко в его сердце среди скалистых острых гор – шипов (как у роз). - Знаете, если сейчас выйти на улицу, - аккуратно начала девушка, словно боясь спугнуть маленького зверька от себя. – Ноги окутает прохладный серый дымок – туман, на едва видневшейся весенней травке будут капельки росы, а ночной мрак окончательно исчезнет гонимый утренней зарей. Выйдете на улицу, подальше от этого шума, присмотритесь к миру, к незначительным вещам и обретите душевное спокойствие. Помогает. Шаги. Музыка становилась все дальше, а смех народа затихал, исчезая так же, как ночь. Ко Хеми бесшумно отодвигает офисный стул и движется к окну, прижимая офисный телефон к уху, как будто это поможет ей услышать намного больше звуков… Вздох. Громкий. Восхищенный. Они вместе одновременно видят, как солнечные лучики рассвета начинают вторжение на улицы мегаполиса, прогоняя тень, омрачающую город. Первокурсник оставляет позади себя муравейник, кишащий совершенно чужими насекомыми – клопами, и попадает в парк бабочек, открывающий ему глаза на самые простые радости человечества, в корне отличающееся от того, что находится за его спиной. - Чудесно, - наконец шепчет юноша. - Это мое любимое время и единственное развлечение во время работы. Проверенное лекарство от меланхолии и плохого настроения, - тихо произносит студентка, прижимая трубку плечом к ушку, и протягивает руку к холодному оконцу, где мелькают солнечные зайчики, освещающие ее ладонь, окрашивая в золотистый цвет.

***

. Первая и последняя пара – это, как сон-час в детском саду. Сонные лица студентов постепенно заполняют этажи учебно-образовательного учреждения, ища нужную аудиторию и без разбора падают за парты, положив голову на руки или сумку. Пак Кен прищурившись, смотрит на рядом сидящего друга, который в свое время сонно зевает и потягивается. Учеба – ад. Преподаватели – демоны. Декан – сатана. Кён усмехнулся такому сравнению, которое точно подмечало это место, да и тысячи, нет, миллионы по всей планете. До начала пары оставалось считанные минуты, а в аудитории присутствовало всего пятнадцать человек из всего потока. - Ты чего вылупился так на всех? – скатываясь по стулу вниз, спрашивает Пио. – А то ты не знаешь, что к самому начало прутся одни батаны? - Поздравляю, - фыркнул Пак,- с этого дня официально ты зубрила и батан. Очки осталось одеть и скобы на зубы прилепить, а так, как по тебе этот ярлык списали. Кён уже хотел продолжить свой монолог, поддевая своего лучшего друга, как мимо их ряда промчалась « бомбочка». Пио громко просвистел увидев Ко Хеми мчащуюся мимо них, стараясь все сделать незаметнее и невзрачнее, чтобы не привлекать к себе внимания. - Смотри парты не снеси, - прокричал очередную «умную» фразу паренек, столкнувшись с полным игнором. Хеми всеми фибрами, каждой частицей не маленького тела - н е н а в и д е л а эту парочку сидящую за ее спиной. Каждый день ей приходилось мириться с их поддевками, молчать, сжимая челюсти до скрежета зубов и сдерживая слезы, мчаться мимо глаз общества. Слова парней вонзались острыми углами прямо в душу, разрывая ее на мелкие кусочки, которые склеить с каждым годом все невозможнее и труднее. Ко Хеми – это человек в первую очередь, а права у всех людей равны. Только потом она становилась бедной студенткой ВУЗа, переполненного мажорами с мозгами размером с куриную задницу. Всю оставшуюся пару, Ко доставала из своих длинных ровно подстриженных волос комочки бумаги, успевая при этом понимать, что говорил преподаватель и записывать в тетрадку. Подчеркивая разноцветными маркерами и рисуя разные заметки. Все ясно и понятно. - Кён, успокойся, ты всю тетрадку изорвал, чтобы она хоть как-то отреагировала, - прошептал Чихун на ухо, поглядывая на «бомбочку». – Звонок через пару минут, тебя твой брат должен встретить, ты помнишь? - Конечно, помню! Эта сопля зеленая выше меня ростом и подождать может, думаю, с ним ничего не случится. Не заржавеет, как говорится. В аудитории повисла тишина, словно все разом начали считать секунды до звонка, и в голове Ко прозвучал ее тоненький призрачный голосок отсчитывающий секунды. Десять… семь…три… Звонок был усладой для ушей учащихся тут людей. Скрип стульев позади, быстрые шаги, и полненькая девушка с облегчением вздыхает, понимая, что Пак Кен наконец-то ушел. - До свидания, - прощается Хеми, поклонившись преподавателю, и выходит из кабинета. Перемена была такой же адской мукой для изгоев. Всем казалось, что на них смотря, шепчутся за их спинами, смеются, из-за этого прививая к себе все больше и больше комплексов. Вдевая наушники в уши, чтобы стараться не слышать эти ужасные голоса, Хеми удивляется тишине в своем плеере. Она точно нажала на «play». Достав плеер из кармана узковатых брюк, Ко уставилась в экран плеера, разряжен. Прирастая к полу от страха за саму себя, она мешала другим людям пройти в коридоре. Непрошенные слезы застилали глаза, и, она уже слышала, как смех по поводу ее личности распространяется по первому этажу. Сильно толкнув «Бомбочку», так что она очнулась от ужасающих мыслей, свора братьев Пак прошла громко причитая. - Чего встала на проходе, корова, - проворчал Пак Чанель, не удосужившись даже посмотреть на проблему столкновения, а Ко Хеми судорожно пыталась вспомнить, где она слышала этот голос.