Ты в моих венах

Большую часть ночи Джейн провел так же, как и Лисбон — снова и снова прокручивая в голове случившееся, особенно тот момент, когда он впервые увидел дочь. Было больно видеть, как она убегает от него, слышать, как упорно она отталкивает его. Но тот факт, что это длилось не так долго, давал надежду, что все изменится. Дани оставалась нерешительной, но это вполне поправимо. А еще она была очень красивой. Каким-то образом он оказался причастен к появлению на свет такого прекрасного создания. Почему? За что ему досталось право иметь такого ребенка? Ответ был очевиден, но принять его было трудно. Все, что он знал сейчас — это его дочь, и он снова хочет увидеть ее. Их обеих, если быть честным. Находясь рядом с ними, он чувствовал, что существует еще что-то, что удерживает его на этой земле. Джейн покинул дешевый отель, в котором остановился, подыскав себе вариант с возможностью долгосрочного проживания, похожий на те, в которых ему приходилось обитать в Сакраменто. Видимо, ирония привязалась к нему и не собиралась его покидать. Джейн взял машину в прокате и направился прямиком к дому Лисбон, дорога к которому становилась привычной. Он решил, что будет лучше встретиться с ними пораньше: это была суббота, и Тереза, по всей видимости, не должна была брать работу на выходные теперь, когда у нее появился ребенок. Он позвонил в дверь и стал ждать, пока сердитая Лисбон откроет ему. Но вместо этого услышал топот маленьких ножек и ворчание девочки, которая пыталась дотянуться до дверной ручки, чтобы открыть дверь. Когда дверь, наконец, отворилась, отец и дочь снова встретились лицом к лицу. На Даниэле был купальный костюм в голубой и зеленый горошек, ее волосы были собраны в высокий хвост, но мелкие кудряшки выбивались отовсюду. Малышка была, несомненно, удивлена появлением Джейна и пристально смотрела на него, все еще немного напуганная. Но он видел, что страх ее был не настолько сильным, чтобы снова убежать. Джейн был удивлен не меньше девочки, но еще больше рад встрече. Патрик опустился на колени и нежно улыбнулся ей: — Ты ведь знаешь, что не должна открывать дверь, пока не узнаешь, кто стоит за ней? Она подмигнула Патрику: — Но если я не открою, как я узнаю, кто там? Он усмехнулся: — Ты могла бы спросить: «Кто там?» — А что, если они соврут? Ну, она определенно была его ребенком. Джейн не смог сдержаться и рассмеялся: — Тогда ты могла бы посмотреть в окно, просто чтобы убедиться. Это мог быть плохой человек. — Но ты не плохой человек. Ну, с этим можно было бы поспорить, на самом деле. — Я здесь не для того, чтобы обидеть тебя, — честно сказал Джейн. — Я пришел, чтобы повидаться с тобой и твоей мамой. — Мама с Крисом. Это оказалось интересной новостью. Было бы неплохо для Джейна попытаться узнать немного больше о Крисе. Он подумал ненавязчиво расспросить Даниэлу, пока второй Лисбон не было рядом. — ДиДжей, где ты? Тебе нельзя выходить на улицу без… Энни резко остановилась, шокированная появлением Джейна на пороге их дома. — Здравствуй, Энни, — поприветствовал ее мужчина. Он заметил, что Энни приготовилась провести день на пляже — на ней была футболка с глубоким вырезом, демонстрирующим завязки от купального костюма. В руках она держала полотенце и журнал. Она скрестила руки на груди и выпрямилась. У нее неплохо получалось имитировать знаменитый взгляд Лисбон, хотя и не настолько хорошо, чтобы сбивать с толку: — Если ты ищешь мою тетю, то ее здесь нет, Чудо-парень. Джейн хмыкнул: — Вообще-то, правильно будет «одаренный парень», но я рад, что твоя тетя говорит с тобой обо мне. — Она не говорит о тебе, это было в ее книге. Он пожал плечами: — Видимо все же говорит, с момента, как Дани узнала обо мне. Энни лишь продолжила сердито смотреть на мужчину: — Так чего же нужно «одаренному парню»? Джейн был честен: — Я пришел, чтобы провести время со своей дочерью. — И благополучно забыл сказать моей тете, что заглянешь к нам, — подчеркнула Энни, указав на тот факт, что такие вещи не пройдут без ее ведома. — Я усвоил одно — если я спрошу разрешения, она, скорее всего, откажет. Джейн улыбнулся, вспомнив некоторые моменты из прошлого. — О, правда? Интересно было бы узнать, что же такое произошло в ее прошлом, раз она готова сказать тебе «нет»? Он снова улыбнулся: — Ты прочитала книгу и те истории, хоть и были правдой, являются лишь вершиной айсберга. — Я и помимо книги знаю, сколько дерьма ты наделал. — Ты имеешь в виду, когда я ушел? — заинтригованно спросил Джейн, — Это становится интересным. Ты злишься на меня за то, как я относился к Лисбон, но готова прибегнуть к различным уловкам, чтобы позволить мне встретиться с дочерью. Как-то все запутано здесь. Энни пожала плечами: — ДиДжей заслуживает иметь отца, даже если упомянутый мужчина ниже заядлого подонка. — Означает ли это, что ты позволишь мне войти? — Если я не позволю, то ты все равно ворвешься внутрь, и ДиДжей станет задавать миллионы вопросов о том, почему я захлопнула дверь перед носом у ее отца. Ему начинала нравиться Энни. — Не уверен, что твоя тетя согласилась бы с тобой, но у меня нет ни малейшего желания оспаривать твое приглашение. — Конечно, у тебя не возникнет такого желания, к тому же, то о чем она не узнает, не сможет ранить ее. — Она узнает. — Ага, потому что почувствует твое присутствие, — Энни закатила глаза. — Вообще-то, я имел в виду тот факт, что если Даниэла похожа на свою мать, то она просто не сможет хранить это в тайне. Энни улыбнулась ему: — Вообще-то, это качество она унаследовала от тебя. — Правда? — Если ты будешь рядом, то сможешь лично в этом убедиться. Джейн улыбнулся комментарию, почти не сомневаясь, что Энни говорила всерьез. Племянница Лисбон была немного колючей, но он видел в ней сходство с теткой куда большее, чем она и Тереза могли заметить. Было довольно забавно думать о том, что именно такой была Лисбон в молодости, если отбросить в сторону, что на ней еще висела ответственность за воспитание троих братьев. Даниэла неотрывно смотрела на мужчину так, будто старалась скрыть улыбку: — Ты собираешься с нами, папочка? — Конечно, — тут же ответил он, не заботясь о том, чтобы узнать, куда именно они собираются, ведь он и так прекрасно все понял благодаря их одежде. — Конечно, — пробормотала Энни. — Ничто так явно не говорит о пляже, как костюм-тройка. Даниэла не обратила внимания на сарказм кузины, как, впрочем, и на наряд отца. Она была явно зажата между двумя фактами: с одной стороны предстояло провести день с мужчиной, который был для нее фактически незнакомцем, а с другой — любопытство, которое, в конце концов, взяло верх над страхом. — Мы собираемся на улицу, — в качестве объяснения предложила Дани. А затем взяла Джейна за руку свой крохотной ручкой, удивив и растрогав тем самым мужчину, и мягко потянула его через весь дом. Она подвела его к большой стеклянной раздвижной двери, которая вела к заднему дворику, выходящему на пляж. Как только ее маленькие ножки коснулись песка, она выпустила руку Джейна и бросилась бежать к кромке воды. Джейн занервничал, глядя на эту сцену, и Энни, по всей видимости, прочла эмоции на его лице. — Расслабься, она всю свою жизнь тут прожила и плавает лучше, чем дети вдвое старше нее. — Это не единственное, чего стоит бояться в данном случае, — напомнил Джейн. Он подумал об отливах и сильном течении. — Ага, ну что ж, я пойду следом за ней… пока ты не опередил меня. Дани была достаточно хорошо воспитана, чтобы не заходить далеко, а лишь стоять у кромки, позволяя воде разбиваться о ее ноги. Она весело смеялась какое-то время, играя с волнами, а затем отправилась собирать ракушки, позволив Джейну расслабиться и насладиться наблюдением за ней. Энни внимательно смотрела за малышкой, но в то же время могла наслаждаться принятием солнечных ванн, расположившись на своем полотенце. — Почему ты здесь, Энни? — спросил Джейн, по-настоящему заинтересованный, почему она приехала и осталась у тетки. — Моя тетя предоставила мне место, где можно было бы осесть, — просто сказала девушка. — Нет, дело не в этом. Ты могла спокойно найти любое другое место. В чем реальная причина? Энни сняла солнцезащитные очки, чтобы посмотреть в глаза Джейну: — Мой отец и дяди думали, что это отличная идея. Полагаю, они хотели, чтобы я приглядывала за Терезой. Уверена, ты понимаешь почему. — Нет ощущения того, что она нуждается в помощи. Энни покачала головой: — Она просто хорошо скрывает это. — Видимо, недостаточно хорошо, если ты и ее братья видят это. — Мы — семья. Мы видим вещи, которые другие не способны заметить. Джейн повел бровью: — Например? — Ну, например, как она обманывает себя в отношении того, чего она хочет. Патрик ничего на это не ответил, но и спросить, что именно это значит, ему не хватило смелости. Поэтому он сменил тему: — Ты ведь ненавидишь меня за то, что я сделал, не так ли? — Ты — болван, но я не настолько хорошо знаю тебя, чтобы ненавидеть. И мне знакома только ее версия случившегося, — честно сказала Энни. — А какова твоя версия? Джейн вздохнул и покачал головой: — Я не знал, что делать с жизнью, в которой отсутствует цель… и после всего того, что я сделал, я просто не заслуживал ее. Я видел — все, что я делал, лишь ранило ее. И я хотел, чтобы она двигалась дальше, чтобы была счастлива, нашла кого-то хорошего… кого-то лучше меня. — Получается, что ты принял решение за нее и даже не спросил, что она думает или чувствует по этому поводу? — Было лучше, если бы она не стала бороться с этим. — С чем именно? Он перевел взгляд на океан перед собой: — Бороться с потерей. Чем больше она старалась удержать меня, тем сильнее я ранил ее. Я не верил, что когда-нибудь из всего этого что-то может получиться. Энни смотрела на него какое-то время, а затем сказала: — Может, ты и умеешь читать людей, но на самом деле ты абсолютно невежественный. Он криво улыбнулся, но улыбка тут же сменилась грустью: — Хотел бы я знать о существовании Дани. — Ты должен был узнать о ней, — Энни не испытывала ни малейшей симпатии. — Знаю, — согласился Джейн. — Но я не понимаю, почему именно ты подталкиваешь меня к возвращению в жизни твоей тети и Дани. Энни снова отвела взгляд: — У всех у нас есть свои секреты. Джейн улыбнулся: — Очень хорошо. Но если ты слышала ее истории, то увидишь — я раскрою их. — Тогда разгадай все тайны, и всем нам будет лучше. Он поднял бровь заинтригованный намеками Энни: — Теперь это вызывает еще больший интерес. Дани подбежала к ним, все еще мокрая и пахнущая соленой водой: — Энни! Давай сделаем замок? Девушка взглянула на Джейна: — Конечно, малыш. Мужчина как раз думал об этом пару секунд назад: — Вообще-то, я строил пару песочных замков в былые времена, не возражаешь, если я помогу тебе? Его дочь взглянула на него немного настороженно, но затем кивнула: — Хорошо. Недолго думая, Энни ускользнула с пляжа, пока отец с дочерью были заняты строительством замка. Данни пришла в восторг обнаружив способности Джейна к строительству из мокрого песка, и стремительно бегала к морю, чтобы принести как можно больше воды для него. Джейн был готов на все, чтобы вызвать ее улыбку. Патрик отправил ее на поиски ракушек для украшения замка, отметив, что Энни по всей видимости, задремала на солнце. Дани наслаждалась хаотичным размещением ракушек на стенах и песочных башнях, но делала это в совершенной тишине, погрузившись в раздумья. Когда она хмурилась, то напоминала Джейну Лисбон, детский мозг девочки о чем-то напряженно думал. — Что-то не так? Она обернулась и посмотрела на него. Ее зеленые глаза были такими большими, почти огромными. — Куда ты уходил? Джейн был удивлен таким ее вопросом. Она не спросила почему, она спросила куда. — Я был в разных местах, — ответил он. — Где? И снова этот вопрос. — В разных местах, о которых ты, наверное, даже не слышала. — Как далеко? Джейн вздохнул, внимательно изучая дочь. Она не станет довольствоваться простым поверхностным ответом, который вполне мог пройти со взрослыми, ей нужно больше. Эта цепкость досталась ей от обоих родителей. Поэтому он нарисовал большой овал на песке и начал примерно намечать на нем континенты, но так, чтобы распознать каждый. — Это мир! — воскликнула Дани. — У нас есть такой на стене в классе. Он кивнул: — Ты хочешь узнать, где я был? Я покажу тебе. Джейн начал ставить небольшие точки на песке, помечая места в которых он был. Лима, Колумбия, Картахена, Байа, Нью-Йорк, Дублин, Лондон и даже Гонконг. Дюжина маленьких точек разбросанных по миру примерно на трех континентах. В основном он был в Южной Америке и Мексике, отдавая предпочтение местам, где он мог слиться с местными жителями и не привлекать к себе ненужное внимание. Но, ко всему прочему, он какое-то время изучал свое ирландское наследие и в один прекрасный день оказался в самолете в Азию. По большей части из любопытства, но он так и не нашел свои корни. Когда он закончил, карта была похожа на швейцарский сыр, но Джейна больше всего интересовала реакция Дани. Она долго разглядывала карту прежде чем спросить: — А где я была? Он снова удивился ее вопросу, но взял гладкую белую ракушку и разместил ее на краю Северной Америки. Дани дотронулась до ракушки, обозначающей место ее проживания, и проследила до маленьких точек, показывающих, где был ее отец. Он видел, что теперь она не выглядела счастливой, наоборот стала грустной. — Ты был так далеко. — Да, — подтвердил Джейн. — Очень далеко. — Почему? — наконец спросила она, увидев все собственными глазами. Она задала самый сложный вопрос, который он ждал. — Я пытался найти себя. Пытался найти счастье снова, — объяснил Джейн. — Ты потерял то, что делало тебя счастливым? — сделала вывод Дани. Джейн кивнул. — Ты нашел это? Он улыбнулся ее невинному вопросу: — Нет, не нашел. Понятия не имею, где оно, — он печально покачал головой, но тут же игриво добавил: — Может ты знаешь? Дани потрясла его тем, что просто кивнула головой: — Там, где ты это оставил. Этот ответ не мог не впечатлить. Все, что мог Джейн в этот момент — удивленно смотреть на свою дочь. Как она могла прийти к такому простому, но такому правильному ответу? Особенно учитывая то, что сам он потратил годы на его поиски. — Возможно, ты права, — мягко сказал Джейн и протянул руку, чтобы дотронутся до золотой кудряшки, спадающей на плечо малышки. Она была такой красивой, словно ангел, посланный с небес для его спасения. Она так походила на Шарлотту, и это сначала причиняло боль…, но затем, он увидел ее красивые зеленые глаза, которые напомнили ему о том, что она — его вторая дочь, второй шанс. — Ты все еще скучаешь по ней? Джейн нахмурился: — Скучаю по кому? — По моей сестре. Он в очередной раз был потрясен: — Ты… ты знаешь о Шарлотте? Дани снова кивнула: — Мамочка сказала, что моя сестра и ее мама умерли, и это очень тебя расстроило, поэтому ты ушел. Она познакомила меня с ними, мы принесли цветы и я дала ей Сьюзи. Это было не так просто принять. Лисбон рассказала Дани о его семье… и взяла ее с собой к ним на могилы. Сейчас был лишь один вопрос, который он мог задать: — Кто такая Сьюзи? — Моя кукла, — ответила Дани. — Там под землей темно, я хотела, чтобы Сьюзи позаботилась о Шарлотте. Она удивленно смотрела вверх, увидев слезы стекающие по щекам отца: — Папочка? Почему ты плачешь? Я сделала что-то не так? Джейн молча помотал головой, он был слишком потрясен. Этот ребенок был невероятным. Это так трогательно — оставить свою куклу на могиле старшей сестры. Дани резко придвинулась ближе и потянулась к нему, чтобы смахнуть слезы с его щек, Джейн притянул ее к себе и обнял, прижавшись лицом к ее волосам. В этот момент он даже подумать не мог о том, чтобы отпустить ее. Чтобы когда-нибудь отпустить ее. Лисбон ехала домой после встречи с Крисом и не была уверена, что ей нравится к чему они в итоге пришли. Оставить Криса и Джейна в одной комнате — это картинка из запредельного кошмара, но выбора особого у нее не было — ее жених был полон решимости встретиться с ее бывшим консультантом/любовником, и у Терезы не было видимых оснований отказывать ему в этом. Не после того, как она скрывала Джейна все то время, что они были вместе с Крисом. Она была готова провести спокойный полдень в компании своей малышки, ни о чем не думать и сделать вид, что всей этой абсурдной ситуации попросту не существует. Решение было приятным, но именно тогда она увидела до боли знакомый Ситроен, припаркованный возле ее дома. Тереза понятия не имела, как именно Джейну удалось вернуть свою прежнюю машину, но отчего-то факт этот совсем ее не удивил. Лисбон вышла из машины, и какое-то время смотрела на автомобиль Джейна, а затем пнула по заднему колесу, прежде чем войти в дом в некотором раздражении. Бросив вещи на кухонный стол, она привлекла внимание своей племянницы, достающей в этот момент бутылку воды из холодильника: — О, ты вернулась. Тереза холодно посмотрела на Энни: — Где Дани? Девушка сделала глоток воды: — На пляже. — Одна? — Неа. — Я так и поняла, — ответила Лисбон. — После того, как увидела его машину у дома. Она всплеснула руками: — Зачем ты впустила его? — ДиДжей открыла дверь. Что я должна была сделать? Сказать ей: «Нет, твой отец не может войти»? — Почему ты оставила их одних? — Он ее отец, а не убийца с топором. Я оставила их всего на пять минут! Лисбон знала, что Энни была права, и понимала, что ведет себя, мягко говоря, не рационально, что слишком бросалось в глаза. Энни внимательно смотрела на нее. — Почему ты так сходишь с ума из-за всего этого? — Я просто… — Тереза вытянула руки поверх столешницы, чтобы хоть как-то снять напряжение. — Меня просто бесит то, как все запуталось сейчас. Энни шагнула к ней: — Ты сказала Крису? — Лисбон кивнула не глядя на девушку. — Что-то случилось? Вы расстались? Теперь Тереза повернулась к ней: — Почему тебе это пришло в голову? Но Энни была слишком хороша в сокрытии своих реальных мыслей: — Просто интересно, из-за чего ты так расстроена. Лисбон не особо поверила, но на данный момент решила не усугублять: — Крис хочет встретиться с Джейном, — Энни вопросительно выгнула бровь, но Тереза продолжила. — Он сказал, что мы должны решить что-то, на тот случай, если Джейн захочет остаться в жизни Дани. — Но ты в это не веришь. — Нет, не верю. — В твоей семье такой бардак, — сказала Энни с усмешкой. Лисбон взглянула на нее: — Спасибо, я так рада, что тебя это забавляет. Но Энни не выглядела пристыженной, а Лисбон была слишком раздражена, чтобы продолжать на это реагировать. — Извини, но мне нужно пойти и вышвырнуть отсюда отца моей дочери. Направляясь к патио через кухню, она слушала смех Энни. Было не сложно заметить Дани и Джейна — они все еще играли в песке. Джейн выглядел таким беззаботным, каким она его не помнила, а, может, никогда и не видела. Его жилетка, пиджак и ботинки валялись недалеко от него, пересыпанные песком, а он выглядел помятым, с развевающимися на ветру кудрями, и дьявольски сексуальным. Какого черта он до сих пор так на нее действует? Дани первой заметила Терезу: — Мамочка! — воскликнула она и, оставив отца, бросилась бежать к Терезе, чтобы обнять. Лисбон прижала ее, почувствовав запах солнцезащитного крема, соли и песка. — Папочка вернулся, мам, — сказала ей Дани. — Он сдержал обещание. На мгновение слова дочери растопили сердце Терезы, и она почувствовала укол боли — она смертельно не хотела, чтобы Дани страдала: — Да, сдержал, — ответила Лисбон, повернув голову в сторону Джейна, и замолчала, не зная, что тут еще можно сказать. Но потом добавила: — Хотя, было бы лучше, если бы папа сначала спросил моего разрешения. Джейн ухмыльнулся и пожал плечами: — Я заметил, что когда я не спрашиваю разрешения, то получаю больше информации. Лисбон бросила на него не самый добрый взгляд за напоминание о том, как он узнал о своем ребенке. Джейна это совершенно не смутило, да и когда его что смущало, он лишь улыбнулся широко и беззаботно. Тереза повернулась к дочери: — Почему бы тебе не пойти и не поискать для меня симпатичных ракушек? — Хорошо, — Дани вприпрыжку направилась к воде. Теперь, когда они остались одни, Тереза наконец-то обратила внимание на творение Джейна. Сложный замок из песка, без сомнений, был его работой. Рядом виднелась нарисованная на песке карта мира со множеством точек и пометок, и Терезе стало любопытно, что означает этот урок географии. Последним штрихом на открывшейся перед ней картине стало полное имя Дани, размашисто написанное на песке — Даниэла Джейн Лисбон. Не надо быть детективом, чтобы догадаться: Патрик получил немало удовольствия, выводя ее второе имя. Джейн сел на песок, немного откинувшись, стряхнув с лица прилипшие песчинки, и стал наблюдать за бегающей у кромки воды дочерью. Серьезный и расслабленный одновременно. Тереза смотрела на него и не знала с чего начать разговор. — Тебе действительно стоило позвонить мне, — неубедительно сказала она. — Как я уже сказал, у меня было больше шансов увидеть ее, не предупреждая тебя о своем визите. Она закатила глаза: — Ты не можешь вот так врываться в мою жизнь и менять все то, что я годами выстраивала для себя и Дани. Джейн резко повернулся, чтобы посмотреть ей в глаза: — Все уже изменилось, Лисбон. В тот самый момент, когда я увидел ее. Ты должна это принять. Единственное, что мы можем сейчас сделать, так это обсудить, как лучше все устроить. Лисбон смотрела на него так, будто он сошел с ума… что не было чем-то необычным. Но Джейн лишь похлопал песок рядом с собой в приглашающем жесте: — Ну же. С минуту она смотрела в небо, а потом все же села с ним рядом.Теперь оба молча наблюдали за играющей на солнце Дани. Почему-то Лисбон вспомнила их с Джейном последний миг, проведенный вместе на пляже: «Ты не представляешь, как много значишь для меня». Было бы не так больно, если бы он не любил ее так сильно. — Она невероятная, — мягко сказал Джейн. Лисбон кивнула: — Знаю. До сих пор не понимаю, как нам удалось сотворить нечто подобное…, но я каждый день благодарю Бога за нее. Джейн молчал, как и всегда, когда она упоминала о своей вере. — Хотел бы я знать, — сказал Джейн. Она вздохнула: — Я пыталась. Я собиралась сказать тебе… Но ты позвонил мне первый и был пьян и я понятия не имела, откуда ты мне звонишь… я и без того с ума сходила, я бы просто не справилась еще с одним безумием. Лисбон была удивлена тому, что Джейн не стал на это возражать, она знала, что он не был согласен с принятым ею решением, но, возможно, в данный момент ему не хотелось спорить и было любопытно услышать, что она скажет. — Когда ты узнала? Она сердито взглянула на него: — Я ждала твоего возвращения несколько недель, пока ты не позвонил и не сказал, что не приедешь… и я знала, что ты говорил серьезно. На этот раз она вздохнула: — Я ушла из КБР, и все с облегчением вздохнули. Я была последним напоминанием о времени, которое им всем хотелось забыть, напоминанием о том, что Патрик Джейн и моя команда расформировали калифорнийские правоохранительные органы. — Не наша была вина в том, что половина из них работала на Красного Джона, — заметил Джейн с небольшой ухмылкой. Лисбон тоже слабо улыбнулась этому, но тут же вернулась к своей истории: — Следующие пару месяцев я провела в малоприятном месте. В основном, я сидела и ничего не делала, и лишь думала о том, как все, что я построила рухнуло на моих глаза в тот самый момент, когда мы одержали победу, — Джейн ничего не сказал, но Лисбон почувствовала, как он слегка коснулся ее руки. Она тут же одернула ее. — Я смотрела телевизор, шло какое-то дурацкое шоу про врачей. Одна из них просто сходила с ума, потому что думала, что беременна, а я в тот момент подумала о том, как же плохо себя чувствую. Я стала догадываться, чем это может быть, и бросилась в ближайшую аптеку за тестом. Потом я позвонила Чо и поделилась с ним открытием. До сих пор не понимаю, почему я не сошла с ума. Тереза встретила взгляд Джейна и выпалила: — На тот момент я была уже на четвертом месяце. Джейн в удивление поднял бровь: — На это ушло так много времени? — Я пребывала в настоящей депрессии, — напомнила она. — Думала, что моя прибавка в весе связана с сидением на диване. — Ты хотела этого ребенка? Этот вопрос застал ее врасплох. Когда она посмотрела на Джейна, то заметила, что он слишком внимательно изучает ее. — Да, — честно ответила она. — Я была напугана, но я хотела ее. Я нуждалась в ней. Она дала мне новую цель, причину, чтобы начать все сначала. И я ее уже любила. Тереза глубоко вздохнула и уставилась на волны. — Именно поэтому я связалась с друзьями в ФБР, устроилась здесь на работу и стала строить свою очередную новую жизнь. Затем появилась Кейт с предложением о книге… и все закрутилось. — И десятки моих звонков не дали тебе повода поставить меня в известность? Она слегка улыбнулась: — О, конечно давали, но мне было страшно. Знаешь это чувство? А она росла и была такой невинной, такой прекрасной, что я боялась… Боялась, что ты все разрушишь. Они довольно долго не решались нарушить тишину. Лисбон не была уверена, было ли его молчание согласием, или он просто не знал, как оправдать себя в сложившейся ситуации. Они наблюдали, как их малышка весело гонялась за крабом и пыталась поймать его своими крохотными ручками. Ее золотистые волосы светились на солнце, будто ореол вокруг головы. Джейн набрал в ладонь песка и медленно выпустил его сквозь пальцы: — Я не хочу бросать ее. — Ты и меня не хотел бросать, — заметила Лисбон. — Не хотел, — согласился Джейн. — Но сейчас все по-другому. — Правда? — спросила она. — Ничего не изменилось в тебе. Единственное изменение — это Дани. Если ты до сих пор не нашел свое место среди людей, то почему она должна стать исключением? — Она — это другое. Она мой ребенок. Лисбон кивнула: — Но ты все еще можешь уйти? Единственное, что ты сказал, что хочешь попробовать. Ей мало попыток. Она нуждается в большем. — Я знаю, — согласился Джейн. — И ты никогда не определишься, — заметила она, пожимая плечами. — Как я и сказала — ничего не изменилось. — Разве это плохо: попытаться принять происходящее без спешки и посмотреть, что из этого получится? — Плохо, — сказала Лисбон. — Когда речь идет о моей дочери, плачущей из-за того, что ее отец пропал и Бог знает где находится. — Этого не случится, — твердо ответил Джейн. — Я не верю тебе. — Ну, тогда тебе только остается наблюдать, как я докажу это, — уверенно сказал он. Лисбон покачала головой и переключила свое внимание на Дани. Тяжело вздохнув, Тереза решила, что сейчас самое время предупредить Джейна: — Крис хочет встретиться с тобой. Она могла даже слышать его улыбку: — А вот это уже интересно. — Я должна была рассказать ему о тебе, и он хочет найти выход из ситуации, — объяснила Лисбон. — Чтобы каждый нашел свое место во всей этой путанице. — Мать, дочь, жених матери и отец дочери, — сказал Джейн навешивая ярлыки. — Добавь сюда еще бунтарку племянницу… у нас получается милое сборище. Лисбон почти улыбнулась: по сути он был совершенно прав, вся эта ситуация выглядела, да и была, довольно нелепой. — Ну, так ты встретишься с ним? — Конечно, — ответил Джейн. — Я не пропущу этого. И я хочу знать, кого ты выбрала для воспитания моей дочери. Лисбон ненавидела то, как Джейн воспринимал все это, его вечное веселье: — Он хороший человек. — Это я тоже знаю. Но было в его голосе что-то еще — ревность и отчасти недовольство. Она решила проигнорировать его тон: — Тогда, в ближайшее время, мы что-нибудь устроим. — Звучит неплохо, — Джейн снова наблюдал за Дани. Их дочь подняла голову и улыбнулась им обоим. — Она красивая, — снова прошептал Джейн. Лисбон кивнула: — Да. Они долго наблюдали за тем, как играет их дочь, чувствуя благоговейное счастье их невинного дитя. Через пару минут Лисбон снова ощутила пальцы Джейна на своих. На этот раз она не стала убирать руку, но и за руку его не взяла. Это было все, что она на данный момент могла себе позволить. Потребовалось немного хитрости, чтобы, наконец, выпроводить Джейна: ведь даже речи не шло о том, чтобы позволить ему остаться с Дани на весь вечер. Хотя бы потому, чтобы не видеть выражения лица Энни — если бы это случилось, без сомнения, девчонка веселилась бы целую неделю. Джейн был расстроен, как, впрочем, и Дани, раз уж на то пошло. Оказалось, ее первоначальная застенчивость исчезла без следа. Лисбон же постаралась сосредоточиться на своих материнских обязанностях, чтобы не думать о безумном бардаке в ее жизни. Быстро приготовив ужин, она увела дочь наверх в ванную, чтобы смыть остатки песка после целого дня на солнце. Дани весело смеялась, когда мать намыливала ее волосы цитрусовым шампунем. Лисбон улыбнулась ей в ответ: — Ты весело провела время сегодня, правда? Дани радостно кивнула: — Да, мамочка. — Папа веселил тебя? — Папочка был очень забавным! Мы построили замок из песка с большими башнями и рвом! Лисбон мягко улыбнулась этой картине. Она стянула большое полотенце с полки и завернула в него свою малышку, высушивая ее кожу. Тереза внимательно смотрела в глаза дочери, так похожие на ее собственные, на загорелое личико с высокими скулами и совсем без веснушек, так напоминающем лицо ее отца. — Он тебе правда очень нравится? Дани снова кивнула: — Могу я… могу я любить его? Этот простой вопрос растопил сердце Терезы. Она не знала, почему дочь просит разрешение любить своего отца, это было просто неправильно: — О, милая, конечно. Я хочу, чтобы ты любила его… и он этого тоже хочет. — Хорошо, — сказала Дани и снова радостно улыбнулась. Она больше не задавала вопросов, а лишь позволила матери высушить ее волосы и переодеть ее ко сну. Лисбон прочла ей сказку на ночь и поцеловала дочь, пожелав спокойной ночи. Именно в этот момент Дани прошептала: — Я думаю, он тоже меня любит. Тереза замерла, и какое-то время просто смотрела на дочь, а затем мягко сказала: — Думаю, ты права. Дани хихикнула, прежде чем закрыть глаза и заснуть. Но к ее матери так легко сон не шел. Она несколько часов проворочалась в постели, не переставая думать о Джейне на пляже, Джейне, улыбающемся их дочери, Джейне, обнимающем Дани на прощание. Затем память подсунула и другие моменты с ним, греховные моменты, которые до сих пор наполняли ее желанием. Боже, она все еще скучала по нему. Ей все еще хотелось просыпаться в объятиях этого мужчины, как это случалось пару раз раньше, когда он не уходил, пока она спала. Было так тяжело делать вид, что она его больше не хочет. Около часа ночи Лисбон окончательно бросила попытки уснуть и решила спуститься вниз, надеясь найти какое-то занятие, чтобы отвлечься. В гостиной она обнаружила свою племянницу с чашкой чая в руках. Тереза удивленно посмотрела на Энни: — Почему ты не спишь? — Слишком рано для меня, — иронично сказала Энни. Лисбон закатила глаза, а затем подошла ближе, чтобы заглянуть в экран телевизора. — Что ты смотришь? — она снова удивилась, увидев себя на экране. — Почему ты это смотришь? Энни пожала плечами: — Не знаю, пару последних дней я постоянно о них думала. Лисбон совсем забыла о видеокассетах с ее книжного тура. Она приняла участие в нескольких ток-шоу, включая и то малоприятное участие в шоу Нэнси Грейс, после которого она предпочитала ездить по книжным магазинам и по шесть часов раздавать автографы, чем продвигать свою книгу посредством телевидения. Она получала копии пленок после каждого шоу, и вопреки тому, что Терезе хотелось сжечь все эти записи, ее семья вынуждала пересматривать их. — Ты получаешь удовольствие наблюдая за моим унижением на телевидении? Энни хихикнула: — Не так уж ты была плоха. — Оу, ну надо же, спасибо! Она села на диван рядом с племянницей, придвинувшись ближе, накинув плед на ноги. Энни смотрела интервью с Келли Рипа. Ну, во всяком случае, Келли была милой и Терезе удалось познакомиться с Нилом Патриком Харрисом пока она ждала начала съемок. Энни была прикована к экрану, и Лисбон находила это немного странным. — Ты знаешь насколько ты крутая? — Прости? Энни повернулась, чтобы взглянуть на тетю: — Ты невероятная. — Потому что я встречалась с Келли Рипа? — Да, — честно сказала Энни. — Но в основном, из-за всего того, что ты делала. Ты спасала человеческие жизни на протяжении многих лет, ты поймала Красного Джона. Это просто… невероятно круто. Лисбон была тронута, но не была уверенна, что согласна с девушкой: — Я просто делала свою работу, — напомнила она племяннице. — И в итоге, не так много я получила взамен, за исключением пары действительно близких друзей и малоприятного прощания. — Не только. Ты получила куда больше этого, — ответила Энни. — Ты же знаешь, что ты делала все, что могла, чтобы поймать всех тех плохих парней. И ты на самом деле ни о чем не жалеешь. — Я о многом жалею, — поправила ее Лисбон — Я жалею о некоторых своих решениях, об уликах, которые я упустила. Я жалею о том, что так много времени не была частью твоей и остальных племянников жизней, что я с головой уходила в работу, — она горько улыбнулась. — Я жалею о том, что полюбила человека, который никогда не смог бы дать мне то, в чем я нуждалась, и лишь заставил страдать в итоге. Энни покачала головой: — Нет, не жалеешь. — Откуда тебе знать? — Потому что я знаю тебя, — уверенно ответила Энни. — И ты бы снова и снова прошла через все это. С минуту она смотрела на свою племянница, а затем кивнула: — Из-за Дани. — Из-за Дани и всего остального, — ответила Энни. — Ты бы хотела иметь все те воспоминания, то время и тех людей, с которыми ты познакомилась и которых полюбила. Тереза задумалась на какое-то мгновение: — Ты права, я не жалею о тех воспоминаниях, — она вздохнула. — Я бы хотела не чувствовать боль. — Знаю, но ты бы с готовностью приняла столько боли, сколько смогла бы вынести, если бы это могло исцелить его. Лисбон не могла с полной уверенностью отрицать это. Наступила тишина, и они вдвоем уставились на говорившую с экрана телевизора Лисбон: — Эта книга не о том, как был пойман Красный Джон. Это история о том, как моя команда росла, становясь семьей во время нашей работы над делом этого монстра. Она о том, какие решения мы принимали, о планах, которые строили вместе, и о любви, которую мы разделяли. Это — жизнь, жизнь, которую мы никогда не сможем забыть. Та, которую все мы потеряли. Но мы должны были двигаться дальше, расти… и в итоге наши жизни изменились. Мне кажется, что эта книга стала своего рода напоминаем мне самой о том, почему мы сделали то, что сделали, и о том, что это и в самом деле было нашей жизнью. — Я думаю именно поэтому он и ушел. Слова племянницы вернули в реальность наблюдавшую за собой на экране телевизора Терезу: — Что? — Ты потрясающая, — повторила Энни. — Поэтому он ушел. — Нет, он ушел потому… потому, что не мог… потому, что не мог любить меня так же сильно, как он любил их, — твердо заявила Тереза. — Я не верю в это, — ответила Энни. — Он очень сильно любит тебя. — И как ты можешь быть уверенной в этом? — Потому что он смотрит на тебя, будто ты ангел, или божество… или что-то в этом роде. Терезу застало врасплох это утверждение, но она все же покачала головой: — Нет… нет, это не так. — Говорю же тебе, — сказала Энни с улыбкой. — И чего ты так ухмыляешься? — Потому что будет очень забавно понаблюдать за всем этим.