Последний шанс

Дождливый апрельский день. Довольно прохладно. Тяжёлые серые тучи с бешеной скоростью движутся по небу, закрывая собой последние лучи и без того скудного солнца. Кажется, что всё в этот день показывает душевную боль Лёши. К небольшому подмосковскому кладбищу подъехала старенькая, повидавшая виды, бежевая "Лада". Из машины с абсолютно отречённым, печальным лицом не спеша вышел Лёша, сжимая в руках две белые розы, любимые цветы его матери. Вслед за парнем из машины вышла Наталья Алексеевна. В этот момент трудно было понять, что значит выражение её лица - то ли это сострадание к племяннику, то ли тоска по любимому брату и подруге, то ли боль утраты, а то ли и всё вместе. Они молча стояли у ворот кладбища, то и дело одаривая друг друга грустными взглядами. За десять минут никто из них не проронил ни слова. Наконец, Лёша поднял голову, и, откинув намокшую под дождём чёлку, тихо спросил: - Ну что, пошли? Ничего не ответив, женщина медленно распахнула калитку, открывая их глазам этот некий вечный мир. Они шли между, казалось, нескончаемыми рядами могил, ухоженными и совсем забытыми,заросшими, большими и маленькими, с богатыми гранитными памятниками и простыми деревянными крестами, ограждёнными и произвольно лежащими, детскими и взрослыми. Объединяло их одно - та скорбь, грусть,которую они в себе несли. Казалось, что в этом безмолвии будто повисли те стоны, всхлипывания, те крики отчаяния о том, что человека, некогда занимавшего важное место в твоей жизни, больше нет. Вот так, просто, в один миг. У кого-то была тяжёлая болезнь, кто-то попал под машину, кого-то отравили, кто-то сам укоротил себе жизнь, но, так или иначе, произошло это в один момент. Как пальцами щёлкнуть. И ничего уже вернуть нельзя. Лёша и Наталья Алексеевна подошли к участку с невысокой чёрной оградой, за которой возвышался широкий гранитный памятник с изображением, ещё таких молодых, мужчины и женщины. Белыми буквами на граните выведена надпись : "Гореловы Виктор и Елена 14.02.1974-16.04.2010 27.09.1975 Навсегда в наших сердцах" Лёша медленно открыл небольшую калитку и зашёл на участок. Тётя Наташа хотела зайти за ним, но, увидев, что он хочет побыть наедине, отошла. - Ну здравствуйте, мама и папа, - глядя на памятник, произнёс парень. - Я пришёл... Мамуль, твои любимые, - парень положил розы на сырую землю. - Вы простите меня... Во всём я виноват... Простите меня. Лёша с надеждой смотрел на памятник, стараясь увидеть хоть что-то живое в холодном камне, хоть и понимал, что это глупо. - На днях я попал в больницу... Помните, как я тоже однажды попал, и вы каждый день меня навещали... Мамуль, ты пекла мне печенье, моё любимое... Пап, а ты радовал меня рассказами о том, что вы поймали, как; как вы замечательно ремонтировали машины... Мне этого не хватает... - парень смахнул невольную слезу . - Ещё я встретил девушку, Настю... Мам, она мне напоминает тебя - такая же независимая, сильная, властная, но в то же время, такая милая и красивая... Внезапно хлынул уже не маленький дожди, а целый ливень. Наталья Алексеевна заботливо укутала Лёшу в дождевик и тихо спросила: - Может, пойдём? - Пойдём, - вздохнув, согласился Лёша, и поднял глаза к небу. - Не плачьте... Прошу вас. ----------------------------------------------- - Да, я хочу счастья своему сыну, - согласился режиссёр. - Но как здесь можешь помочь ты? Паша, с характерной для него усмешкой, сказал: - Вы мне не поверите. Это звучит как сценарий к очередному жуткому триллеру. - А ты попробуй объяснить, - стоял на своём мужчина. - Ну... - Паша обвёл глазами всех присутствующих. - Ну, вы понимаете. - Все вышли, - приказал Михаил и вновь уставился на Пашу. - Кроме Саши, - поправил он мужчину. - Она может остаться. Ну, началось всё с того, что у меня из сейфа спёрли восемь миллионов, и спёр их ваш Игорь.... *** - Бред, ну самый настоящий бред! - наматывая круги по комнате, восклицал режиссёр. - Как такое может быть? Ты точно мне не врёшь, а? Паша хотел что-то ответить, но Саша опередила его. - Уж поверьте, такого даже писателю-фантасту на ум не придёт, не то, что обычному подростку, - сказал девушка режиссёру, но глядя в это время на Пашу. - Да как такое может быть... - обхватив голову обеими руками, причитал мужчина. - Может, пап, - сказал внезапно пришедший в себя Игорь. - Папа,отпусти меня... Так будет лучше. - Хорошо, - чуть не воя от душевной боли, произнёс мужчина. - Только... Сынок, не исчезай на всегда.