Смерть в пятом измерении.

Смерть – это совсем не то, что мы привыкли стереотипно себе представлять. Между фразами “был человек” и “нет человека” скрывается еще одна целая жизнь. - А сейчас – уходи, - прошептала Мерф. Отец сидел рядом с ней и держал за руку, совсем как в детстве, когда девочка болела. - Куда мне идти? - Иди к Бренде. Родители не должны видеть, как умирают их дети. А со мной побудут мои дети. Физически Мерф была еще здесь, в палате, из последних сил улыбаясь своим детям, но ее мысли и разум были уже в пятом измерении. Смерть… Ведь вы не знаете, что это, пока не испытаете на себе. Звездное небо было привычным, но знакомые с детства созвездия мерцали ярче и глубже. Изменилось что-то еще, но уловить это пока не получалось. Звезды вытягивались, постепенно превращаясь в линии, и неуловимо быстро картинка разноцветной абстракции материализовалась в книжные полки. Как до боли знакомо… Звезды сместились выше. До онемения в шее запрокинув голову, Мерф вглядывалась в эти светящиеся точки, рассыпанные по небу. Вдруг стало ясно, что еще изменилось. Полностью пропали все неприятные физические ощущения, боль и тяжесть старческого тела, чувство легкости лишало веса, словно Мерф парила в невесомости, вдохнув полную грудь воздуха. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что, может, это и есть смерть? Но на обдумывание времени не оставалось. Как будто здесь есть что-то еще, намного важнее, и это нужно найти. Теперь боли не было, и это казалось непривычным и странным. Запрокинув голову еще дальше назад, Мерф вглядывалась в звезды. Под пальцами вполне реально и физически ощущались корешки книг. Сейчас Мерф любила космос обратно пропорционально той мере, в какой ненавидела его в детстве. Когда-то космос забрал ее отца, космос сделал ее одинокой, нелюдимой сиротой. Космос забрал все то немногое, что было у десятилетней постоянно голодающей девочки, задыхающейся от пыли и гари. И так было очень долго… А потом… потом случилось невероятное. Космос вернул ей все, что забрал, и даже больше. Он больше не казался холодным и чужим, он стал родным и даже почти понятным. Ведь где-то там все еще есть ее отец, несомненной живой, ведь он посылает ей сигналы… Папа, милый папа! Ты – тот самый призрак, добрый гений ее детства. Ведь ты был рядом даже тогда, когда она думала, что абсолютно одинока и несчастна. Ты был рядом всегда, в каждый момент ее долгой и удивительно-непредсказуемой жизни. Но… кажется, что одна звездочка крупнее и ярче других, а ее мигания – упорядоченные. [.-.---... .-.. --- ...- .] [.-.---... ... - .- .-. ...] [.-.---... .. -- -- --- .-. - .- .-.. .. - -.--] * Под пальцами затрещала бумага. Мерф опустила удивленный взгляд, книжные полки пылали огнем, столбы черного дыма валили вверх, скрывая звезды, обдавая до тошноты знакомым запахом гари. Когда-то невероятно давно точно так же горела кукуруза. Звезд не стало видно совсем, кроме той, одной, мигающей. Пятое измерение необратимо и стремительно рушилось… Вдохнув еще больше воздуха и все так же запрокинув голову, Мерф стремительно понеслась к ней, вырываясь из столба пламени и дыма. Смерть – это совсем иное. Это пятое измерение с тремя вещами: самой любимой, самой пугающей и ключом к пониманию жизни. ______________________________________________________________ * Азбукой Морзе были зашифрованы слова: love, stars, immortality.