Спасите наши души...

Посылая сигналы SOS* в темноту, Я всё ещё ответа отчаянно жду, Только от кого - никак не пойму, Это же просто мольбы в пустоту, В холодную мглу, слепую тьму, Я знаю, что не скоро умру, Но я знаю, что скоро уйду, Тьма заберет душу мою... Ситх сломает меня... Не прощу... Я не прощу никогда, Буду помнить это всегда. Пусть, так распорядилась судьба, Что мы проиграли эту войну, Но я не покорюсь так просто врагу... Пусть, Палпатин овладел телом моим, Но за наши души мы ещё постоим... Ведь я теперь уже не одна... Ещё жизнь под сердцем ношу у себя. О, Сила... Прошу... Молю... Хоть как-нибудь, помогите, Взамен что хотите возьмите, Только души наши спасите...**

После Эндорских событий, которые пошли не по канону. Кап-кап - капали непрошеные слезы. Холодно. Было жутко холодно и пусто внутри. Как будто бы кто-то взял и вырвал из неё что-то очень, очень важное. Они проиграли. Это был конец. Конец всему. Альянса больше нет. Как и нет больше всех близких и родных ей людей. Даже когда Таркин уничтожил Альдераан, её родную планету, и её семью, ей не было так больно. Потому что тогда ещё не все было потеряно. У неё была цель, была мечта, была возможность мстить и отстаивать свои идеалы, были люди, на которых можно опереться. А сейчас... У неё не осталось никого. Все её мечты и надежды обратились в прах. И душу гложет предательский страх. Да, ей было страшно. Потому что Лея Органа вовсе не такая уж и железная, несгибаемая, фанатичная, живущая лишь пустыми идеалами леди, какой она, быть может, казалась. Или только хотела казаться. "Почему?" - тихо шепчут её побелевшие губы. Она хочет знать это. Хочет знать: почему так все вышло? Почему все, чем она жила, мертво, а она все ещё жива? "Зачем? - только и шепчут её разбитые губы. Она хочет знать, зачем её сердце все ещё бьется, зачем её легкие наполняются воздухом, если те, кем она жила, мертвы. "За что?" - спрашивает она в пустоту. Она хочет знать, за что они все погибли, если все оказалось бесполезно. Её плечи трясутся мелкой дрожью, ей не удается сдержать судорожный всхлип. Она чувствовала, как умирал Люк. Брат... Это было ужасно - чувствовать, как жизнь по капле уходит из тела близкого человека, и сидеть сложа руки, будучи не в силах ровным счетом ничего поделать. Ничего. А ещё... Она почувствовала, как ушёл Вейдер. Это чудовище... Нет, ей его не жаль. Нисколько. Даже несмотря на то, что он погиб, пытаясь спасти Люка, даже если он и пошел против Палпатина, даже если... он её отец, биологический. Хан... Её сердце болезненно сжималось, когда она вспоминала о нем. Этот заносчивый, порою невыносимо наглый, но такой настоящий, такой живой корреленианец пустил в её душе куда более глубокие корни, чем она могла предположить. Да, она клялась положить свою жизнь на алтарь борьбы с Империей, она отдавалась целиком Восстанию, но... от любви никто не застрахован, даже Ледяная Принцесса Альянса, а уж тем более молоденькие идеалистки. С ним она жила по-настоящему. Жила страстями и эмоциями, а не правилами, рамками и расчетом. Капитан Соло погиб. Погиб, спасая её... И она не забудет. Не забудет, как он закрыл её тогда своим телом. Нет, ей не забыть его. Где они ошиблись? Когда? Наверное, тогда, когда решили рискнуть всем и атаковать Звезду Смерти, попав тем самым в хитроумную ловушку ситха. Восстание было мертво. Все мятежники - уничтожены. Чтобы "другим неповадно было", устраивались их массовые, показательные и очень жестокие казни. Она присутствовала на многих из них. Император позаботился об этом. Старому ситху, казалось, доставляло особое удовольствие видеть отчаяние, боль и страх в её глазах, чувствовать её эмоции, подпитываясь ими. Лея видела, как умерли многие из её друзей и соратников. Когда казнили Мон, Лея думала, что это конец, и она сломается, но нет... Для неё всё ещё только начиналось.