Класс нелегкого поведения

— Между вами что-то произошло? — поинтересовался Ким Минсок, садясь напротив меня. — Когда я столкнулся в дверях с Чунмёном, он выглядел неважно… Эй, Ю Чжанми, ты меня вообще слушаешь? — Ага, — рассеянно ответила я. — Ты где Мири и Чондэ потерял? — Они снова куда-то слились, — пожал плечами парень. — Ну, их вещи остались здесь, так что этой сумасшедшей парочке всё равно придётся возвращаться в класс. Думаю, они решили прогулять английский… Минсок умолк, заметив, что я практически не обращаю на него никакого внимания. Словно почувствовав моё нежелание разговаривать, он просто хмыкнул и, взяв палочки, приступил к еде. Я посмотрела в окно и тихо вздохнула. За последние несколько недель произошло столько событий, что голова шла кругом. Предложение встречаться от самого главного лицемера в школе Филиппа Мирна, парня, с которым я едва ли до этого перекинулась хотя бы парой слов. Появление Чунмёна и Чонина в качестве новых членов ученического совета. Первый за три месяца приступ панической атаки, так грубо остановленный Минсоком. Медпункт и таинственный человек, сверлящий меня взглядом. Похищение и поцелуи. Побитый Ким Чунмён, стоящий на пороге моей квартиры. Шокирующая находка в сумке Чонина и его исключение из ученического совета, к которому причастен Чунмён… Кто-нибудь, пожалуйста, остановите этот сумасшедший поток событий, а то я рискую сойти с ума, если всё будет продолжаться в таком же духе! — Ю Чжанми, — тихо позвал меня Минсок. — Тебя что-то беспокоит? Парня явно напрягало затянувшееся молчание, поэтому он всё-таки не удержался от того, чтобы заговорить со мной первым. — Я думаю о Чонине, — честно призналась я и снова вздохнула. Ким Минсок с подозрением посмотрел на меня: — С чего бы тебе о нём думать? — удивился друг. — Забудь о нём. Теперь, когда его исключили из совета, нам практически не придётся с ним сталкиваться. Радуйся, что мы от него избавились. Избавились... От него избавились не мы, а Ким Чунмён. Я не знала, как он это провернул, но факт оставался фактом. Чунмён избавился от Чонина и, если он захочет, с такой же лёгкостью сумеет избавиться и от меня. Или Минсока. Ким Чунмён сам признался, что подставил Чонина. Но, зачем? С какой целью он это сделал? Я не верила, что всё это было сделано из-за их вчерашней драки и утреннего происшествия. Рассказывая об этом неприятном инциденте, Чунмён упомянул, что школьная форма пропала несколько дней назад. Значит, парень задумал подставить Ким Чонина гораздо раньше, ещё до драки. Выходит, он обманывал, когда говорил, что сделал это ради меня. И почему я не удивлена? — Я не верю, что это Чонин украл вещи той девочки, — я покачала головой, лениво ковыряясь палочками в рисе. Теперь я знала, что за фрукт Ким Чунмён. Вернее, я всегда это знала, но сегодня он впервые признал это и открыл свою истинную сволочную сущность. Мне очень хотелось, чтобы вся школа узнала его настоящего. Хотелось на весь мир прокричать о том, какой он. Но я знала, что мне никто не поверит, ведь у меня не было никаких доказательств. Чунмён слишком умён, чтобы так легко попасться, иначе как ему удавалось столько лет водить всех за нос. Возможно, даже его родители не знают, какое чудовище вырастили. — Думаешь, его кто-то подставил? Подкинул ему шмотки? — встрепенулся Минсок. — Чонин же у нас популярный ублюдок, так что вполне возможно, что девчонка сама всё подстроила, чтобы привлечь его внимание. — Эмм… не думаю, что это она, — сконфуженно произнесла я, чувствуя себя виноватой за то, что не могу раскрыть другу правду. Мне не хотелось впутывать Минсока во всю эту историю. Пожалуй, только он мог бы стать достойным соперником Ким Чунмёну, но сталкивать их между собой я не собиралась. Если эти двое начнут открытую войну друг против друга, искры их вражды превратятся в настоящее пламя, которое никого не пощадит. — Чжанми, ты подозреваешь кого-то конкретного? — Давай прекратим играть в детективов, — нахмурилась я, не желая и дальше изворачиваться и лгать парню. — Пускай с Ким Чонином разбираются учителя. — Если тебе что-то известно, то расскажи об этом учителям, — помрачнел Минсок. — Я, конечно, терпеть не могу этого упыря, но вылететь из школы из-за ложного обвинения в воровстве чьих-то шмоток… Это жесть. — Думаешь, его исключат? — взволнованно спросила я. Ким Минсок пристально посмотрел на меня, словно собирался сказать что-то грубое, но потом передумал. — Не думаю, — протянул он после небольшой паузы. — Родители в любом случае его отмажут, но… Знаешь, мне только сейчас пришло в голову… А ведь его в наказание за воровство и те гаденькие фотографии вполне могут перевести в КНП. И вот тут моё сердце чуть не остановилось. — Перевести в КНП… — эхом повторила я, чувствуя, что вот-вот умру. Понятно. Вот, значит, какую цель преследовал Чунмён, проворачивая всю эту историю со школьной формой. Он хотел, чтобы Чонина перевели в класс нелёгкого поведения. Ко мне в класс. Я знала его секрет, видела настоящего Ким Чунмёна, прячущегося под маской хорошего парня, и он решил обеспечить безопасность своему имиджу, окружив меня со всех сторон врагами. Не было ни малейших сомнений, что Чунмён в курсе того, что меня связывает с его «другом», поэтому Чонин, сам того не ведая, стал его главным оружием против меня. — Будем надеяться, что всё закончится исключением из совета и выговором, — попытался успокоить меня Минсок. — Нет уж! Я это так не оставлю! Решительно встав со своего места, я направилась прямиком в классную комнату Чунмёна. Туда, где раньше училась и я. К сожалению, парня там не оказалось, поэтому мне пришлось уйти. Не знаю, что бы я ему сказала, но мне всё же было просто необходимо с ним поговорить. Возвращаясь к себе, я неожиданно увидела впереди Ким Чунмёна, быстро идущего в другой конец коридора. Не давая себе время на раздумья, я бросилась за ним. Навстречу Чунмёну шли какие-то парни, один из которых грубо толкнул его плечом и сделал вид, словно это было не нарочно. Он сжал кулак, впиваясь ногтями в ладонь, стараясь сдержаться, чтобы не толкнуть обидчика в ответ. Я не могла видеть лица Ким Чунмёна, но была уверена, что он дружелюбно улыбается и рассыпается в извинениях перед парнями, словно это он виноват в их столкновении. Я слышала, как они насмехаются над ним и говорят, что изрисовали парту Чунмёна, так что ему теперь придётся заниматься стоя. От такого откровения мне стало дурно. Неужели всеобщий любимец подвергается нападкам одноклассников? Парни, гаденько посмеиваясь, прошли мимо него, снова задевая беднягу плечами, а Ким Чунмён ещё какое-то время продолжал неподвижно стоять, вытянутый, словно струна, и такой же напряжённый. Мне отчего-то стало так гадко на душе, что я развернулась и побежала в класс. В груди словно разрастался огромный сгусток эмоций, который взорвался и разлетелся на тысячу острых осколков, разрывающих внутренности. Неприятная картина, случайной свидетельницей которой я стала, открыла мне одну маленькую тайну. Тайну, о которой я раньше никогда не догадывалась. Наблюдая за Мири и Чондэ я всё удивлялась, что наши с Чунмёном лже-отношения протекают так тихо да гладко, а оказалось… Оказалось, что парни измываются над ним, а он терпит, защищает и ограждает меня от всего этого. Не то, чтобы это заставило меня воспылать к нему особыми чувствами, но я всё же немного смягчилась. Даже такое открытие не делало Ким Чунмёна героем или великомучеником в моих глазах. Я лишь ещё больше запуталась. Вернувшись в класс, я села за свою парту, которая уже была возвращена на место и достала из сумки учебник по английскому. Ким Минсок хотел мне что-то сказать, но его телефон неожиданно заплакал, как младенец, оповещая о входящем сообщении. — Ради всего святого, смени этот ужасный рингтон, — взмолилась я. — Не сменю, — упрямо заявил друг, доставая из кармана брюк мобильник. — Мне он нравится. Прочитав текст сообщения, Ким Минсок молча протянул мне свой телефон. Стоило мне взглянуть на экран, как я сразу же потянулась за собственным мобильником. — Сообщение от Туза! — с волнением прошептала я, едва сдерживая свой восторг. — Но… у меня нет новых входящих. Где моя смска? Почему мне ничего не прислали? Я кинула на друга обиженный взгляд, словно это он был виноват в том, что обо мне по какой-то причине забыли и не прислали сообщение о новом местоположении Улья. — Ну, ты же еще не «масть», поэтому тебя и не пригласили на сегодняшнюю Игру, — рассудительно заметил Минсок. Простонав, я откинулась на спинку стула. Какая несправедливость! Именно сейчас, когда мне просто необходимо попасть в Улей, чтобы избавиться от накопившегося стресса, меня оставили без приглашения. — Значит, мне нельзя прийти? — грустно спросила я. — В Игре тебе участвовать точно нельзя, ты ведь не «масть», но посмотреть на Игру… думаю, с этим проблем не будет. Пойдёшь? — Ты ещё спрашиваешь?! — взвизгнула я, чуть ли не бросившись на шею другу. – Кто против кого играет? Я впервые смогу посмотреть на настоящую Игру! Господи, как мне дожить до вечера? — «Бубны» против «Крестей», — улыбнулся парень, довольный тем, что ему удалось меня порадовать. — Вот увидишь, мы этих задохликов вмиг уделаем! Я кивнула. Сомневаться в том, что победа будет за «Бубнами», не приходилось, ведь их непобедимым «королём» был сам Ким Минсок. Ещё несколько лет назад полиция безуспешно боролась со школьными группировками, которые бесчинствовали в нашем городе, устраивали постоянные разборки и делёжку территорий. Постоянные стычки школьных банд между собой были огромной проблемой. Пожалуй, они доставляли стражам правопорядка даже большую головную боль, чем организованная преступность. Практически в каждой школе была своя банда, которую возглавлял так называемый джанг, главарь. Обычно джангами становились неуправляемые сыночки богатых родителей, с которыми никто не хотел связываться. Пользуясь статусом своих влиятельных родственников, джанги держали под контролем всю школу и оставались полностью безнаказанными, всегда выходя сухими из воды. Как только главарь банды выпускался, его место занимал другой, и так без конца… Джангов боялись и уважали, джангов ненавидели и обожали, но теперь всё было в прошлом. Больше нет никаких джангов, группировок и кровавых разборок. Есть только Улей и больше ничего. Улей — это негласное название секретного клуба, в котором проводятся бои. У него нет определенного местоположения, а история его создания никому неизвестна. Он просто появился. Или, может, он был всегда? Бывшие участники банд и джанги всех школ города теперь в Улье разделены всего на четыре группы, названные в честь карточных мастей: «Черви», «Крести», «Бубны» и «Пики». Участники каждой группы имеют свой статус, который даётся в зависимости от их силы и выносливости, продемонстрированной в боях. «Двойки» самые слабые «масти», а «Тузы» - самые сильные. Те, кто недостаточно силён для того, чтобы стать «мастью», просто ходят в Улей, словно в спортивный зал, чтобы потренироваться. Я была одной из этих людей. Мне нравилось заниматься, потому что таким образом я скидывала с себя всю усталость и нервозность, вызванную постоянным страхом нового припадка. Как ни странно, мне это помогало. — Со страхом можно бороться лишь большим страхом, — любила повторять я. Иерархия, сложная система боёв, постоянно меняющееся место дислокации, таинственность и секретность… Улей ассоциировался у меня с бойцовским клубом из одноимённого фильма. Здесь мы все боролись каждый со своим демоном. Но не всегда побеждали. — Когда-нибудь я тоже стану «мастью»…