Неожиданное открытие.

Из квартиры любимого девушка ушла за час до окончания действия снотворного. Немного понежившись в ванне, она заглянула в холодильник. Он не был пуст, но Сакура так ни к чему и не притронулась. Даже не потрудившись переодеться, прямо в одном халате поверх почти голого тела - а вышла она из ванной лишь в кружевных трусиках - Сакура распласталась на кровати. Ей сейчас хотелось чего-то, но что именно? То, чего у неё нет. Сакура чувствовала себя опустошенной. И дело было не в том, что она ещё не ела, а скорее, речь шла о её душевном состоянии. - Словно что-то вырезали изнутри. Так пусто. Так плохо. Просыпайся поскорее, я уже скучаю. Надеюсь, ты сможешь меня простить, - Сакура ещё долго разговаривала сама с собой. Но, в конце концов, сон сморил её. Ей снилось звёздное небо, красивый пруд, и улыбающийся Какаши звал её к себе. Но она всё шла и шла, а он не приближался, и даже наоборот, удалялся всё дальше. А потом за секунду приблизился к ней, крепко обнял и прямо через маску коснулся губ девушки своими. После поцелуя он стал растворяться в воздухе, медленно исчезая. Прекрасный сон перешёл в кошмар. Громко закричав, Сакура проснулась и со всей силы ударилась о чей-то лоб. Харуно распахнула глаза и удивленно уставилась на сидящего на полу Какаши. Он с ужасом в глазах смотрел на её лоб. На нос девушки, оставляя за собой тонкий след, скатилась одинокая капелька крови. Харуно провела пальцем по лбу и ошарашенно посмотрела на окровавленный пальчик. Она поднялась с кровати и, захватив со стула безрукавку с юбкой, направилась в ванную. День Какаши начался с ярко палящего солнца. Оно словно издевалось над мужчиной, нагрев маленькую квартиру до температуры, способной побить рекорды самой жаркой на свете пустыни. Какаши неохотно встал и посмотрел на своё отражение. Из зеркала на него смотрел усталый шиноби, с помятым лицом, с торчащими во все стороны волосами и одетый в чей-то вязаный свитер. Он аккуратно снял и повертел в руках незнамо откуда взявшуюся вещь, вымазанную в крови, и ещё раз глянул в зеркало. Весь его торс был в багровых разводах, как, впрочем, и штаны. Он неуверенно направился на кухню и, не обнаружив ничего съедобного в холодильнике, отхлебнул из одиноко стоявшей на полке банки немного пива. И нехотя поплелся в душ. Уже стоя под струёй холодной воды, шиноби пытался вспомнить от кого получил этот странный подарок - девчачий свитер. Никто из знакомых женщин не имел столь огромных размеров. Куренай? - промелькнула мысль в голове. Вроде, только она могла ему отдать вязаную вещь, явно предназначенную для беременных. А когда, собственно, он её получил? Вчера? Сегодня? Голова страшно загудела, отказываясь выдавать информацию о прошедших сутках. А что он вообще мог вспомнить из последних событий перед тем, как оказаться дома? Перед глазами появились картинки, где он, словно посторонний, рассматривал свой вспоротый живот. Точно. Он пытался сконцентрировать чакру и вступить в схватку с противником, но вдруг перед глазами потемнело. Он проиграл. Неожиданно он вспомнил про Сакуру, дерущуюся с тремя браконьерами сразу. Он должен был помочь ей. Он обязан был сражаться, а не вглядываться в тьму. За пару секунд одевшись, он переместился к дому Сакуры. Бесшумно вскочив на подоконник, он с облегчением обнаружил спящую в кровати любимую. Она лежала поверх покрывала, сжавшись в комочек от холода. Он всегда хотел иметь такое деревце под своими окнами, которое заслоняло бы его халупу от солнечного света, но сейчас, глядя на замерзшую девушку, Какаши желал срубить это чертово полено, мешавшее согреть солнечным лучам куноичи. Она была такой стройной и такой нежной, именно о такой девушке мечтали все парни, а мужчины не могли оторвать взгляда, стыдливо пряча свои первобытные желания. Аромат Сакуры опьянял мужчину получше самого дорогого виски. Приятный запах девушки мгновенно распалил его, подняв наверх все спрятанные желания. Он схватился за край покрывала и аккуратно накрыл её, стараясь не разбудить и не задерживать взгляд на нежно-розовой шелковистой коже её ног. Неожиданно Сакура села, столкнув его с себя прямым ударом в лоб. Её белый халат распахнулся и явил миру обнаженные груди с темно-розовыми бусинами. Он одернул себя, усилием воли заставляя смотреть выше, и с ужасом обнаружил кровь на её прекрасном лице. Ударившись со всей силы об его лоб, она получила небольшую царапину от повязки. Шиноби приходилось остро затачивать жестяную накладку с символом Листа, чтобы при отсутствии другого оружия использовать его в качестве колюще-режущего инструмента. Сакура ушла в ванную, оставив Какаши наедине с мыслями. Он никогда не обращал внимания на её грудь, считая, что не стоит распалять и так постоянно появлявшееся в её присутствии желания. К его удивлению, грудь Сакуры оказалась намного больше в действительности, чем можно было представить через одежду. Она, конечно, не доходила до размеров дынек ровесницы Сакуры - Хинаты, но с лёгкостью победила бы в соревновании за размер с Ино. Не то, чтобы он разглядывал маленьких девчушек, просто он пытался понять, почему полюбил именно Сакуру, а не кого-нибудь её же возраста. Из мыслей Какаши вытащил звук урчащего живота Сакуры. Девушка развернулась и ушла из комнаты в сторону кухни, окинув усталым взглядом до сих пор сидевшего на полу мужчину. Разогрев два бенто, приготовленные ещё накануне перед уходом на миссию, и поставив их на стол, девушка села, приглашающе указав Какаши на стул напротив. Завтрак, а по времени вообще-то пора было уже чуть ли не ужинать, прошёл в тишине. Харуно боялась посмотреть ему в глаза, старательно отводя взгляд. Её пугала мысль, что техника стирания памяти могла не сработать. Ей казалось, что Какаши вот-вот вскочит и обвинит в попытке влезть в его голову и в домоганиях. Она покраснела, вспомнив, как снимала ему нижнее бельё, очищала его от следов полученного удовольствия, и как одевала обратно. - Я слушаю, - тихо произнесла девушка, отхлебывая только что сваренный крепкий кофе из цветочной чашки. - Эм... - он попытался сформировать вопрос в голове. - На миссии... Я был ранен. Прости, что не смог помочь. Спасибо. - он немного помолчал и продолжил: - спасибо, что спасла. Браконьеры, они как? - Мертвы, - в её голосе не слышно было ни грамма уважения к соперникам. Сакура думала, что готова отвечать на его вопросы, но неожиданно для самой себя почувствовала злость и ярость. - Ты выглядишь уставшей, - он чувствовал её раздражение и не знал, что говорить дальше. - Хочу спать, - она провела ладонью по лицу, словно пытаясь снять с него раздражительность. - Мучили кошмары? - Спала меньше часа. - Значит тебе нужно расслабиться. Знаешь, Сакура, кофе с коньяком действует на человека расслабляюще. У тебя есть коньяк? - Мне его нельзя, - Сакура изо всех сил старалась сдержать свою злость. Она понимала, что он ещё не обнаружил отсутствия у себя почки, а значит, не знал об опасности приёма алкоголя в ближайшие две-три недели. - А что такое? Боишься, что напьешься и начнешь меня домогаться? - он попытался разрядить обстановку своим шутливым тоном. Но именно этот тон стал последней каплей, переполнившей чашу терпения Сакуры. Она вскочила на ноги, свалив свой стул и мгновенно побагровев от злости. - Мне нельзя! Я же сказала, что нельзя, неужели нельзя было просто промолчать? Ты! Ты хоть представляешь, что мне пришлось испытать?! Как ты мог быть так невнимателен? Зачем тебе маска, если она тебя ни от чего не спасает? Зачем она тебе, если ты полной грудью вдыхаешь ядовитый газ? Ты понимаешь, что я могла не успеть? Можешь себе представить, как я была напугана, обнаружив твоё бездыханное окровавленное тело? Тебе сделали харакири! Или ты сам его себе сделал? Решил так подшутить надо мной? - она схватилась одной рукой за кухонный комбайн, готовясь швырнуть его в Какаши. Харуно тяжело дышала, пытаясь успокоиться и унять боль в боку. - Сакура, я сожалею, - всё же кухонный комбайн полетел в Хатаке, просвистев в миллиметре от его уха. - Сожалеешь? Сожалеешь?! А о чём ты сожалеешь? Что именно тебе жаль, Какаши? Сожалеешь, что не принес мне мой любимый свитер? А может, ты сожалеешь, что напугал меня? Хотя нет, ты, наверное, сожалеешь, что я не могу выпить с тобой спиртного, да, сенсей? - Послушай... - Нет, это ты меня послушай! Никогда не смей меня перебивать, слышишь? Ты, может быть, и сожалеешь, а вот я - ни капли! Так что иди ты со своими сожалениями! К Цунаде на ковер! Вот ей и рассказывай про то, что сожалеешь, про то, что не смог помочь. Ах да, чуть не забыла, - она ни на йоту не снизила голос, всё ещё продолжая орать и швырять в него кухонные принадлежности. - Хочу огорчить - тебе тоже нельзя пить! У нас теперь одна проблема на двоих - по одной почке. На секунду Сакура вдруг замолчала, с ужасом осознав, что сказала больше, чем хотела. - Про... - голос Какаши снова привёл её в ярость, и она продолжила орать, даже не дав выговорить извинения. - Ты хоть представляешь, как он тебя исполосовал?! У тебя вообще не было почек! Вообще чудо, что ты сейчас жив. Так что я не желаю тебя слушать! Особенно про твои сожаления! Мне, знаешь ли, стоило огромных трудов вернуть тебя к жизни, так что не смей очернять мои старания своим сожалением, - она понимала, что сейчас просто придирается к словам, но остановиться уже не могла. - Прости, я не знал, - слушать извинения Какаши девушка тоже не собиралась, снова вскипая яростью и крича во всё горло. - А ты и не мог знать! Ты лежал там, словно полено! Да ты просто отключился от боли! - она вдруг сама сложилась пополам, схватившись за живот. - Сакура! - он в мгновение оказался рядом с ней, пытаясь удержать от падения. - Уходи, - послышался тихий голос Сакуры почти у его уха. Ей нужно было успокоиться, но в присутствии Какаши это сделать не удавалось. Она не хотела наговорить ещё более обидные обвинения, и так уже сказала слишком много. - Но... - Пожалуйста, уйди, - попросила девушка. Она не хотела выслушивать его возражения, просто не дала ему договорить. Она всё сильнее ощущала поступающий к горлу комок. - Но ты... - Я сказала, проваливай! Оставь меня в покое! Я хочу побыть одна! Что тебе сейчас-то непонятно? - она чувствовала, что вот-вот разревется прямо перед ним. Какаши медленно направился к двери. Он всё понял. Ему было больно от того, что она не дала ему даже шанса что-либо сказать. Хатаке прекрасно понимал, что Сакура хочет поплакать. Он видел её глаза и не хотел вот так уходить. Он хотел её поддержать, дать выплакаться на его груди. Но в данной ситуации Какаши не мог ничего сделать. Он мог лишь с горечью на губах наблюдать, как она содрогается в рыданиях. Он сидел на соседнем дереве, пряча от неё свою чакру...