По-испански

- Сюда-то она как попала?- нахмурился Базз. - Кто ее разберет,- пожал плечами Лотсо, лениво перекидывая палочку из лапы в лапу,- ее принесли с полгода назад, поставили на верхнюю полку и с концами. Не кричала, не просила помощи. С верхней полки вообще никогда не раздается звуков. Увы, мой друг… Базза слегка передернуло. Слащавость этого типа вышибала ему воздух из легких. Чтобы как-то отвлечься, он еще раз уточнил: - Так девушка на верхней полке, да? - Да. Но я бы не советовал вам туда идти. С верхней полки никто и никогда не возвращается. А вас ждут дети,- с какой-то слегка неприятной улыбкой отозвался мишка. Астронавт немедленно распрощался с ним и быстрой походкой зашагал в комнату Гусеничек. Его распирало любопытство: кто же та девушка, откуда она, кому принадлежала? И почему оказалась здесь? Отгоняя рой мыслей, он решительно протиснулся в дверную щель и крикнул: - Эй, ребята! Есть новости! Пустая комната мгновенно ожила. Из сундуков, углов, из-под диванов и шкафов повыползали игрушки – родные и близкие Баззу до тоскливой боли где-то внутри пластмассовой груди. Те немногие, дошедшие вместе до конца пути. Вуди – всегда открытый, спокойный, верный, в своей неизменной, уже давно обтрепавшейся шляпе – шел к нему своей неповторимой пружинистой походкой, без малейшего напряжения, и легко улыбался. Да, все знали, как ему тяжело было остаться в «Солнышке». Но сам ковбой не менее хорошо знал, что он не один. Глядя на него, Лайтер невольно тоже улыбнулся: «Молодец, ковбой. Держись. Мы все теперь держимся на твоей вере в жизнь». Джесси – живой ураган, пламя, согревающее сердца, вместе с преданным добрым Буллзаем, такая удивительно светлая и самостоятельная – бросилась Баззу на шею, шепнув: «Не пугай нас так больше. Я думала, ты не вернешься». Он лишь вздохнул. Каждая вылазка действительно могла закончиться плохо. Закончилась легкая радость детства. Впереди был холодный и равнодушный Большой Мир, в котором не было Энди, Молли, мамы Ванессы… Были только дети, не научившиеся еще любить, и нежная музейная кукла Джесс, закрывшая огненно-рыжими нитками волос весь мир. Семейство Картофелей осторожно вело под руки совершенно слепую, одноногую Миссис. Она еще пыталась слабо отбиваться, говоря, что ушей и рук у нее еще никто не отнял, но муж и дети лишь смеялись и подшучивали над собственным незавидным положением. «Вот так, похоже, и бывает на войне»,- вдруг подумалось Баззу. Подтянулся и Хэмм – как всегда, ни во что не верящий и отчаявшийся, досаждающий всем вокруг своим нытьем. В первый день этого ада, когда Вуди с Баззом забились в дальний угол, убитые провалом побега, дети отбили ему левое ухо. Рекс долго смеялся, подшучивал, сделал из этой травмы целую легенду. Все охотно веселились… пока самого динозаврика не разломали на две части. С тех пор, стоило кому-то упомянуть «одноухого Хэмма», и все взгляды невольно обращались на дальнее кресло, под которым были сложены останки доброго Рекса. Конечно, Хэмму от этого веселее не становилось. Вуди нетерпеливо спросил, по привычке поглаживая потускневший значок шерифа: - Ну? Что за новости, дружище? Базз будто очнулся. Спокойно отстранил красавицу Джесси, вздохнул, собираясь с мыслями, и ответил: - Лотсо рассказал, что в этой комнате спрятана одинокая заброшенная кукла. Девушка в розовом платье. Говорят, она тут уже довольно давно. Я знаю, нам и самим нелегко, но… - Да какая разница!- немедленно затараторила Джесси, сверкая изумрудными глазами,- нас-то хоть много, а она совсем одна! Надо ее достать! - Тише, тише, Джесс,- смеясь, коснулся ее плеча ковбой. Конечно, мы ее спасем. Только ты не дала Баззу сказать, где же она. После секундной паузы слегка растерявшийся астронавт стряхнул с себя оцепенение и указал им самую высокую полку: - Похоже, там. - Потрясающе. Еще одна нервная леди, за которой нужно будет ходить с утешениями,- неожиданно зло, но тихо проворчал боров. - Лучше помолчи,- так же негромко посоветовал мистер Картофель. Джесс, ни на кого не оглядываясь, зашагала к полкам. Базз заметил, что походка у нее тоже по-ковбойски развязная, но не свободная, как у Вуди, а воробьиная, чуть подпрыгивающая. Будто девушка постоянно пританцовывала под какой-то западный мотив. Она легко подтянулась, схватившись гибкими пальцами за край полки. Астронавт мельком взглянул на собственные грубо сделанные руки и невольно позавидовал: его собственные пальцы сгибались намного тяжелее и вообще были весьма неуклюжи. - Ну, помогайте же мне!- нетерпеливо окликнула Джесси уже со второго яруса,- здесь высоко, я одна не справлюсь. - Я иду, не ругайся,- тепло улыбнулся ее брат, вскарабкиваясь на нервно танцующего Буллзая,- какой же ты… а, черт, да постой же ты!.. энергичный! - В меня пошел,- хмыкнула сверху Джесс. - Уууу…- ни с того, ни с сего выдали Тройняшки. Умолкли и уставились на притихших друзей всеми своими многочисленными глазами. Базз удивился: они, конечно, всегда были с приветом, но не настолько ведь! Выждав секунду, Вуди нерешительно взялся за удила. - Вы позволите?- как-то растерянно уточнил он у инопланетян. Те не ответили. Они вообще, казалось, не понимали, где находятся. - Ну вот… теперь еще и дети заболели,- вздохнул Картофель. - Сочувствую,- неуверенно ответил ковбой. Выходка «больных» Тройняшек его… то ли выбила из колеи, то ли даже напугала. Впрочем, о втором варианте Базз старался не думать. Чтобы Вуди, безбашенный Вуди, который всегда легко вытаскивал их из самой задницы – и испугался такой ерунды? Нет, так быть не должно. - Базз, ты с нами?- он увидел уже совсем другого человека. Да, пусть он с трудом изгибал в улыбке пластмассовые губы и бросал раздраженные взгляды на чересчур гибкие ватные руки, но назвать его игрушкой не решался никто и никогда. Даже Энди. И Молли в детстве боялась его, говоря: «Он как будто живой. Злой заколдованный принц, наверное». Когда-то все, включая самого ковбоя, хохотали над этим до слез. - Как всегда. Бесконечность – не предел,- Лайтер заставил себя усмехнуться, взобрался на коня позади друга и крепко схватил его за плечи,- Наверх, Буллзай! Прыгай! «Прижатые уши. Беспокоится»,- отстраненно отметило подсознание. Верный скакун с силой оттолкнулся от пола и легко взмыл вверх. Вуди, видимо, не терпелось поскорее увидеть загадочную девушку. Он схватил Джесси на ходу, почти не глядя, и перебросил назад, к Баззу. Тот едва успел подхватить подругу на руки. Они часто проделывали этот трюк, придуманный когда-то маленькой Молли. Конечно, будь Джесс живой, она бы махом свернула себе шею. Базз каждый раз чувствовал, как сердце в груди испуганно вздрагивает: а вдруг все-таки что-то случится? А вдруг? Он-то помнил, как дрожали руки ковбоя, соскальзывая с края коробки, увозившей их милую девочку в черные недра самолета до Токио. Тогда… в то время они оба еще совсем не знали ее. Не знали, какими огромными глазами она смотрит на тех, кого считает сильнее себя; как звонко она хохочет, когда кто-то дурачится с Буллзаем; как восторженно тараторит какие-то смутно понятные слова, то и дело перескакивая на кельтский, когда радуется… И тогда они еще не любили ее так сильно. Буллзай неторопливо, вдумчиво искал способы добраться на полку ярусом выше. Один раз он использовал чью-то яркую зазубренную линейку, другой – взобрался по ниткам толстого книжного переплета, в третий они вместе соорудили мост из карандашей. Выше, выше… на седьмую полку, через соседнюю на восьмую… Базз крепче прижал к себе мягкое ватное тело девушки. - Перестань. Вы такие серьезные, будто на Зурга идете,- улыбнулась она, слегка щурясь от пыли вокруг. - Но-но. Папу не тронь,- проворчал астронавт. - Сколько еще тебе говорить, что это полный бред?- не оборачиваясь, бросил Вуди. - Это правда. Я по сериалу оказался сыном Зурга – тебе ли не помнить? - Я тоже, знаешь ли, по сериалу погиб, перепрыгивая с Буллзаем через овраг. И Джесси тоже погибла, перед смертью признавшись Старателю в инцестной любви ко мне. Но это же на нас никак не повлияло. Разве что сумасшедших коллекционеров стало больше,- отмахнулся Вуди. - Вот только не надо про коллекционеров,- поежилась Джесс. Базз явственно почувствовал грудью, как ее бьет внезапный озноб. Руки, сложенные в замочек, чтобы случайно не задеть парней локтями, сжались чуть сильнее. «Страх,- констатировал мозг на автомате,- гребаный Эл». Наконец, последним усилием конь взобрался на самую верхнюю полку. Книги, книги, книги. Сплошные взрослые толстые книги в неярких обложках. Где-то аккуратно стоят в ряд, где-то свалены беспорядочными бастионами. Друзья спешились. Базз слегка замялся, стараясь максимально растянуть момент, когда придется опустить девушку на пол. Вуди благополучно сделал вид, что ничего не заметил, и в недоумении огляделся по сторонам. Ни одного признака жизни. - Эй! Кто-нибудь здесь есть?- крикнул он в густой теплый воздух, пропахший пылью. Ответом была тишина. - Может, ее давно уже забрали, а Лотсо и не заметил?- робко предположила Джесси. Ковбой тряхнул головой и с трудом выдохнул: - Нет, она здесь. Я чувствую. Сердце просто так никогда не бьется с такой силой, как у меня сейчас. - Тебе плохо?- испуганно взглянула на него сестра. Вуди передернул плечами и молча направился к одному из книжных завалов. И все бы хорошо, но развязная кавалерийская походка вдруг куда-то исчезла, сменившись настороженной крадучестью. Базз уловил мысль, схватился за край одного тома, напрягся и с силой толкнул его вперед, открывая целую тюремную камеру – надежную и прочную, которую невозможно покинуть без посторонней помощи. «Это не могло получиться случайно!»- с ужасом подумал он, глядя на одинокое, давно отломанное колесо машинки. Да, игрушки после смерти тоже рассыпаются в прах, как и люди… «С верхней полки никто и никогда не возвращается…». - Вуди, ты понимаешь?- ахнула Джесси,- это же темницы! - Или кладбище, где хоронят еще живых,- мрачно отозвался тот, решительно вскрывая следующий склеп. Там лежала чья-то побелевшая, истертая рука. Ковбоя передернуло. - Есть кто живой?!- вскрикнула Джесси, как-то подозрительно нервно сжимая руки и пряча глаза. «Сейчас еще разрыдается»,- вздохнул внутренний голос Базза, хотя его и самого поколачивала крупная дрожь. Игрушки боятся смерти и держатся от нее подальше, а если все же сталкиваются, то не чувствуют ничего, кроме животного ужаса. Только сила воли заставляла друзей скидывать крышки с книжных темниц, надеясь найти хоть одну живую душу. Буллзай покорно лежал, прижав тряпичные уши к голове, и терся мордой о плечо Джесс. Она лежала, поджав под себя ноги и уткнувшись лицом в его мягкий пыльный бок, будто ясно чувствовала даже запах мертвых игрушек. Базз нехотя, содрогаясь при виде очередных останков, разорял гробницу за гробницей и твердил себе: «Не думай о ней. Думай о той игрушке. Твоя девочка быстро успокоится, а она умрет здесь, если мы ее не найдем. А может, уже…»- на этом мысль всякий раз прерывалась. Наконец, уже готовый махнуть на все рукой, он откинул самый тяжелый, темно-серый фолиант… - Вуди! Мать твою, быстро сюда!- это был чуть ли не первый раз, когда астронавт позволил себе крепкое слово в присутствии ковбоев. Когда-то давно, еще в магазине – сколько угодно; играя с Хэммом в приставку – само собой; копаясь в механизме своего «космического корабля» – сам бог велел. Но при этих двоих… Вуди, перемахнув через книжные завалы, резко затормозил, опершись о плечо Базза. Бросил резкий, полный безумия взгляд на то, что предстало перед ним, и застыл, будто внезапно что-то внутри него ухнуло в глубокую пропасть. Глаза немедленно приобрели трезвое осмысленное выражение. На полу, обняв молочно-белые колени, лежала в паутине длиннющих золотых волос обнаженная девушка. Ее чистое фарфоровое лицо с маленьким аккуратным носиком и высокими скулами носило ясный отпечаток тоски. Локти были плотно прижаты к холодному телу. На плече четко виднелась длинная тонкая царапина, как бы процарапанная иглой. Веки с длинными ресницами были плотно прикрыты. Да, ее было почти невозможно узнать. Но верное сердце не дало ковбою ошибиться. - Бо Пип. Он кинулся к ней, как безумный, и тут же взял себя в руки. Аккуратными, точными движениями сбросил ковбойку, бережно закутал тонкое тело куклы в жесткую ткань. Держал ее маленькие ладошки в своих – широких и изящных, совсем не ковбойских – и грел их своим дыханием. Взволнованно прислушивался к слабому, угасающему биению сердца, сердито шикая на взвившуюся огнем Джесс. И всего лишь один раз, робко, стараясь оставить этот жест незамеченным, коснулся губами – и то не безжизненных губ, а поврежденного иглой нежного плеча. - Вуди…- длинные ресницы слабо дрогнули. Шепот был тихий, едва слышный, но он будто ударил его в самое сердце. Базз, отстраненно наблюдавший за этой безумной сценой, не удержался от задумчивой улыбки. Давно он не видел, чтобы его друг был так напуган, взволнован, счастлив и влюблен. «Смог бы я когда-нибудь так полюбить Джесси?», - спросил себя астронавт, глядя, как его девочка торопливо приводит в порядок уздечку Буллзая. Шляпа сброшена, рыжие волосы заплетены кое-как, несколько прядей выбиваются, падая на глаза. Узкие жесткие ладони теребят гриву коня – она знает, что придется ненадолго расстаться с любимцем. Вся поза выражает какую-то странную не то робость, не то ревность. Еще бы. Пока Бо не было, Вуди отдавал всю нежность своего сердца ей, хотя многие удивлялись этому выбору. Она была так непохожа на мирную пастушку – свободная, своенравная, упрямая до невозможности и иногда по-мужски резкая. «Нет, не смог бы»,- вздохнув, ответил себе Базз. - Скорее! Помоги мне,- слегка раздраженно коснулся его плеча Вуди. Вдвоем они уложили Бо на коня так, чтобы тряска чувствовалась как можно меньше. Ковбой коротко кивнул им с Джесси и скрылся вместе с пострадавшей. Базз поднял с пола родную широкополую шляпу и с притворным вздохом нахлобучил на голову удивительно смирной девушки. - Твой брат проклял бы тебя за ее потерю, если бы не был так занят. - Он считает, что шляпа – это ковбойская честь и совесть,- хмыкнула Джессика, придирчиво поправляя волосы. Он ласково, будто это так и должно быть, провел рукой по ее щеке. Дикие зеленые глаза, широкие островатые скулы. «Я бы любил ее по-другому. По-испански». Ее губы совсем близко…