***
Учиха-младший и предположить не мог, что ему так повезёт: милая учительница, поднимавшаяся наверх с девочкой на руках, практически в полном его распоряжении. — Где спальня Дианы? — Сакура решила взять себя в руки. — «Эта неделька будет... да, она будет адом». — Пойдём, я покажу. — Итачи пропустил Харуно к лестнице, и когда та скрылась из виду, дал подзатыльник Саске. — Засунь свои похотливые мысли куда подальше и куда поглубже. — Тебя забыл спросить, — рявкнул брюнет, подходя к лестнице. — Забыл. — Итачи схватил брата за руку и преградил путь. — Узнаю, что начинаешь себя вести по-свински, — покажу, чем отличается женская пощечина от мужского кулака, — рыкнул Учиха-старший. — Ты ей жизнь решил испортить? — С чего ты взял? — с усмешкой спросил Саске. — Может, я влюбился в неё. — Да скорее метеорит на Землю упадёт, чем ты влюбишься. — В глазах старшего брата была злоба. Нет, он любил младшего, но губить жизнь умной и красивой девушке не хотелось. У неё такие светлые мечты, и она, скорее всего, ещё не влюблялась, а он ей в душу нагадит и сердце разобьёт. Жалко будет, если он испортит её своей тухлой натурой. — Уже падал в феврале 2013-го, — произнёс Саске, — а значит, я вполне мог влюбиться в неё. Ну а что, Сакура довольно симпатичная, можно даже сказать красивая, имеет сексуальные формы. Миниатюрная, конечно, но вполне сексуальная. Я не слишком люблю девушек с пышными формами, предпочитаю миниатюрность. — Хватит глупости говорить, я знаю тебя, Саске, — злобно произнёс брюнет. — Если начнёшь с ума сходить и руки распускать, я тебе их вырву с корнем и засуну в одно место. — А ты, случайно, сам не влюбился в неё? — Учихе-младшему уже было не до смеха: если Итачи только попробует влюбиться, то Саске просто-напросто убьёт брата: не готов он делиться своим. Хм, и когда эта вредная учительница стала его? Ах, ну да, когда он сказал, что добьётся её любви, несмотря ни на что. И он медленно и верно добивается. — Что за бред ты... — Только попробуй, и я не знаю что с тобой сделаю. — Ба-а-а, да ты действительно влюбился в Харуно-сенсей, — усмехнулся Итачи. — Стоило немного припугнуть, чтобы ты не лез, так ты сразу распетушился и испугался только из-за того, что я, возможно, тоже влюблён в неё. — Ах ты!.. — Саске замахнулся на брата кулаком, но Итачи его вовремя перехватил. — Успокойся, шучу я, шучу, — оттолкнул он брата. — Но если начнёшь слишком сильно давить, то любви не добьёшься и страх получишь. — Без тебя разберусь, — фыркнул Саске, садясь на диван. — Баран бараном, — произнёс с усмешкой Итачи. — Обидишь — по голове настучу. Саске не ответил и недовольно сел смотреть телевизор. Нашёлся тут советчик. Сам разберётся, ведь он покорил не одно женское сердце. Хотя… такое сердце под десятью замками и за бетонной стеной, высотой до неба и шириной в три метра, тяжело будет пробить. Она же постоянно твердит, что он — ученик, а она — учительница, как тут убедить? Эх, сложная ситуация для Учихи, очень сложная. Да и к брату попал компромат на него, хотя и у Саске есть пара козырей в рукаве. Ничего, такие препятствия делают нас сильнее. Он уж своего добьётся и заставит самую прекрасную девушку на всём белом свете влюбиться в него.***
В это время Итачи поднимался за Сакурой, которая смотрела в окно и придерживала ребёнка. Всё-таки пятнадцать килограмм — это вам не шутки, но и отпустить тоже нельзя: во-первых, спит, а во-вторых, вцепилась мёртвой хваткой. — Прости-прости, заставил ждать, — искренне улыбаясь и извиняясь, произнёс Итачи. — Ничего. — Сакура повернулась и улыбнулась в ответ. — Сад волшебный. — Это да, — согласился наследник клана, — розы ещё наша мама выращивала и не позволяла никому их трогать. Это была её территория, её уголок счастья. Мама вообще обожала цветы и сама была дизайнером. Хоть фонтан сейчас не работал и всё было укутано снегом, было понятно, что сад прекрасен, а особенно весной, летом и даже осенью. Фонтан украшали красивые статуи ангелов, а деревья были в снегу — всё как в сказочном королевстве. Особенно Сакуре понравилась беседка из какого-то камня. — Это мрамор. — Итачи как будто прочитал мысли девушки. — Мама сама занималась дизайном, выбирала цвета. Она была гением, умела всё: читать, так интересно и захватывающе, что тебе казалось, будто ты в сказке; писать стихи и рассказы, настолько интересные, что тебе хотелось, чтобы она читала их, не переставая, и даже перечитывала; шить такие наряды не только для садика, но и для спектаклей, и это не выглядело глупо. Она всегда знала, как правильно и надёжно нас одеть. Мы же мальчишки — за пять секунд могли испачкать любую вещь, да ещё и разодрать, а мама могла подшить так, что это было незаметно. Она обожала нас, обожала делать с нами уроки, обожала веселиться и улыбаться, играть и, конечно же, наказывать за наши шалости. Мама была идеальна, она успевала всё: работать, веселиться с нами, учить нас, готовить великолепные блюда. Вкуснее её тонкацу я ничего не ел... всё — Прости за то, что напомнила о маме. — Напомнила не ты — мне всегда о ней напоминает сад. Отец заставил нашего садовника ухаживать за цветами и фонтаном так, чтобы всё было, как при маме. А то наш садовник захотел поменять фонтан и переставить его, сделать новую беседку или даже веранду, но он не позволил. А розы, из-за того, что на них якобы прошла мода, вырвать с корнем и посадить на их месте тюльпаны или лилии. Мама терпеть не могла ни то, ни другое, а папа чуть не уволил садовника. — Ясно, — улыбнулась Сакура. — Тебе тяжело? Давай, я понесу Диану, — протянул руки к девочке Итачи. — Она не отпустит, а может, и проснётся. — Вцепилась клещом, — усмехнулся Итачи. — Дети чувствуют добрых людей и защиту, вот только с возрастом у некоторых из них атрофируются защитные реакции, и мы иногда верим не тем, кому нужно, и очень сильно обжигаемся. — Хорошо сказано, — согласилась Сакура, приподнимая девочку. — Пойдём, я покажу спальню Дианы, а потом и тебя провожу в твою. — Итачи провёл девушку в спальню светловолосой, и Харуно была поражена: всё было в преимущественно тёмно-бордовых и золотых цветах, кровать с балдахином слишком велика даже для неё, а шикарные, даже роскошные, портьеры под цвет золотых обоев дополняли образ помещения. — Вы шутите? — осмотревшись, спросила Сакура. Дизайн, конечно, шикарный, всё в стиле барокко, но для девочки это перебор. — Вы о чём, Харуно-сенсей? — не понял Учиха. — Спальня. Она для девочки? — Сакура ещё не до конца отошла от шока. — Ну да, у нас все спальни оформлены примерно в одном стиле. — Нет, я, конечно, люблю барокко, но для девочки эта атмосфера слишком гнетущая. Вы бы ей ещё люстру в половину потолка из хрусталя привинтили и повесили туда же картину. — Итачи поднял указательный палец вверх и тяжело вздохнул: на потолке была мозаика с изображением купидонов и греческой богини. Но не суть. Комната для взрослого слишком тяжёлая и громоздкая, а для ребёнка, перенёсшего смерть родных, — абсолютный перебор. Ещё и люстра висит, конечно, не на половину потолка, но и не размером с дюйм. — Да вы изверги! Нет, чтобы ребёнка окружить светом и теплом, — вы окружаете темнотой, холодом и роскошью. Что было в её родной комнате? — Ну, голубые обои с медвежатами, большая картина с принцессами какими-то... В общем, всё в розовых, голубых и светлых тонах. Слишком ярко, по-моему. — Так дети и видят всё в более ярких тонах: небо более голубое, солнце светит ярче, а деревья выше. Теперь я понимаю, почему она молчит и прячется: вы окружаете её не светом, а тьмой. — И что делать? Всю комнату разрушать и делать новый дизайн? — шокировано спросил Итачи. — Хотя бы, но в основном спрашивать у Дианы: какие обои ей нравятся, какие рисунки она хочет на стене, что она вообще хочет видеть в своей комнате. У вас даже нет здесь игрушек! — Есть игрушки, но они в другой комнате. — А должны быть в этой. Вы как будто спрятали от неё мир, навязали своё мнение. Ей надо больше света, проводите больше времени на улице. — Но мы не успеем за пару дней всю комнату переделать, а все остальные такого же плана. — Где сидит Учиха-сан? — В своём кабинете. — Проводи. — Удивительно, но Диана за всё время возмущений Сакуры ни разу не проснулась. — Пап, тут такое дело… Сакура прошла в не менее роскошный и шикарный кабинет и села в кресло. — Учиха-сан, я забираю Диану к себе, — сказала она с порога, точнее, с кресла и прямо в лоб. Все присутствующие мужчины выпали в осадок. — Я понимаю: роскошь роскошью, красота красотой, но она ведь ребёнок, и вы на неё всем этим давите. — Допустим, но что нам делать? — Разрушить комнату и сделать всё так, как хочет Диана, — произнёс Итачи. — Отец, если так подумать, то Сакура отчасти права: мы слишком давим. Ей пять, а не сорок, девочке нужно личное пространство, свой уголок. — Хорошо, но где девочка будет жить? Я, конечно, доверяю Вам, как замечательному учителю, педагогу, даже человеку, но мне страшно отпускать Диану. — Она будет жить со мной, у моих родителей. Не беспокойтесь, они приличные люди и очень любят детей, — предложила Харуно, вспоминая, что её спальню ещё никто не трогал: мама не могла поднять руку на комнату, которую создала вместе с Сакурой. — Эх, ладно, только Вы будете приезжать каждый день и помогать нам выбирать дизайн комнаты, договорились? — У Фугаку не было выбора: он понятия не имел, что его дизайнер мог настолько ошибиться в выборе спальни, которая была рассчитана, однако, как комната для гостей. Ладно, чёрт с ней, пусть забирает Диана. А он поставит за ней своих людей, чтобы те следили за ними и, если что, смогли забрать девочку по его приказу. Но Учиха знал, что до этого не дойдёт: слишком доверял Сакуре и боялся столкнуться с Викторией. Второго он боялся сильнее. Вики — ядерная бомба с секундомером. Рванёт так рванёт, как говорится. Хиросима и Нагасаки будут нервно курить в сторонке. — Я вызову водителя, и он отвезёт Вас. — Не надо, я на машине. — Надо. Машину потом пригонят, — строго произнёс глава клана. — Тем более она Вас не отпустит. — Ладно. — Делать нечего, спина уже болит, да и кресла нет для детей. Через пару минут в кабинет вошёл водитель, и они все вместе направились в гараж. — Вы куда? — Саске встал с дивана, смотря, как его новогодний подарок вместе с пятилетним ребёнком уезжают на ночь глядя. — Сакура решила, что Диане будет лучше у неё, нежели в нашем доме, — ответил за розоволосую Итачи. — Накрылось твоё развлечение, брат. На лице Саске была просто огромная гамма красок. Ему все каникулы испортили! И кто — Сакура! Учиха был готов убивать. Ну ничего, он терпеливый, он добьётся своего. Последнее решение за ним, и он ещё доберётся до Харуно.