Учительница

      «Неделя — это так мало. Я уже сейчас получаю в ФМС загранпаспорт и визу. В Лондоне получу гражданство в качестве педагога истории, буду иметь временную прописку и жить преспокойно, не зная проблем, — думала девушка, ставя росписи в документах. — Не могу я больше ждать, Учиха, не могу».       Сакура вышла из здания и с тяжёлым сердцем направилась домой. Жить спокойно, конечно, хорошо, но ей не хочется уезжать. Ощутимая разница: жить в родной стране и в чужой.       — Ну что, получила? — как только Харуно зашла в квартиру, спросила тётя Вики.       — Получила, — печально ответила девушка.       — Опять нос повесила. Я понимаю, скучать будешь, но там жить и преподавать гораздо интереснее, — приободрила тётя. — Выше голову, у нас ещё куча дел. Надо ещё вещи перевезти.       Сакура, ничего не ответив, пошла в комнату собирать вещи. Осталось лишь пару костюмов впихнуть в чемодан — и прощайте, родимый дом, друзья и близкие. Завтра её ждёт путь от Токийского аэропорта Нарита до Лондонского аэропорта Хитроу. Да, вот что происходит с людьми, которые идут против денег и хотят честности. Они просто пропадают, и жить им тяжело.       «Надо будет не так сильно бороться за справедливость, а то вдруг и из Оксфорда попрут, — думала про себя учительница. — Ну ничего, завтра вылетаем и через двенадцать часов уже будем на месте. Перелёты, конечно, страшное дело, но надо».       — Не кисни, сестрица. — В комнату девушки без стука зашла Дайя.       — Да я не молоко, чтобы киснуть, — усмехнулась Сакура. — Всё хорошо, Дайя.       — Я вижу. Ходишь как в воду опущенная. И так худая, так ещё и есть перестала да горбиться начала, — произнесла сестра, посмотрев на девушку. — Ты вообще чахнешь тут.       — Ну а что поделаешь? Аппетита нет. Устала я немного от безделья, всегда же в движении жила, а сейчас ни туда и ни сюда, — ответила розоволосая.       — Хоть спину выпрями! А ещё меня насчёт этого ругала, — тяжело вздохнула Дайя.       — Спасибо, Дайя, — улыбнулась в ответ зеленоглазая. — Ты немного, но поддерживаешь меня.       — Да ладно. Поедем в Лондон, там так круто!       — Слушай, а почему ты не стала учиться в Оксфорде или ещё где-нибудь в таком роде? — спросила Сакура.       — Да мне культура японская понравилась, вот и решила здесь поступать: интереснее, да и язык лучше выучить. Тем более у меня сестра — учитель истории. Я всегда любила Японию, да и мама не просто так меня сюда учиться отправила. Возьми себя в руки, и поедем завтра в Лондон. Ты там недельку отдохнёшь и с новыми силами в бой. — Дайя вышла из комнаты, оставив сестру одну со своими мыслями. Она прекрасно знала, что Сакуре лучше побыть одной, немного отдохнуть и лечь спать: завтра у них непростой день.

***

      — Почему Вы оклеветали учительницу мужской школы «Коноха» Харуно Сакуру? — Кушина сидела в кабинете помощника министра. — Что за глупости? Какие ещё сказки про избиение детей и соблазнение парней, защищающих её на уроке? Она не способна на такое. Она милая и спокойная девочка. Откуда вообще это заявление?       — Подождите, я не получал такого рода заявлений, — произнёс парень лет двадцати пяти. — Я прекрасно знаю этого учителя, сам сидел на её лекциях в университете. Милейшая спокойная девочка, просто божий одуванчик. Да и я бы не поверил и не подписал бы такой бред. Хотя, подождите. — Молодой помощник начал лазить по ящикам, вытаскивая папки. — Так, но ведь районом школ «Коноха» занимаюсь я, а здесь не моя подпись, а старшего помощника. Он не имеет права ставить её без моего ведома. Харуно Сакура не просто учитель, она — вундеркинд, гений в своей уникальной сфере преподавания. Была бы её воля, она бы заняла место старшего помощника министра Такихири Наоми, ведь её знания в истории и математике невероятны. Она знает многое из того, что не знаю я и, скорее всего, Такихири-сан, — произнёс молодой человек, изучая бумаги. — «Уволена за причинение физических увечий ученикам и непристойное поведение в школе». Что за бред сивой кобылы? Пойдёмте со мной. — Парень поднялся с места и направился к выходу, а красноволосая еле как успевала за ним. — Прекрасно помню эту девочку. Прекрасный педагог. Нет, это бред, не могла она такое натворить. Для начала надо хотя бы проверки в школе было устроить и сводить её к гинекологу, но от этого толку ноль, если она оказалась бы не девочкой... Да нет, и это бред.       Парень рассуждал вслух и нёсся с такой скоростью в кабинет старшего, что ему любой гонщик позавидовал бы. Влетев в шикарный кабинет без стука и разрешения, не спросив у секретарши, на месте ли Такихири-сан, помощник начал дискуссию:       — Потрудитесь объяснить, почему Вы врываетесь в мой кабинет без стука? — строго спросил мужчина.       — Это я Вас хотел спросить. Почему Вы уволили Харуно Сакуру? — спросил разъярённый Семико Райнео, младший помощник.       — Вот именно, по каким причинам вы её уволили? — переводя дух и заходя в кабинет, спросила Кушина. — «Знала бы, что бегать придётся, — никогда бы шпильки не надела».       — В заявлении всё ясно и понятно написано: «Уволена за непристойное поведение и нанесение физических увечий ученикам», — спокойно ответил Такихири.       — Это не правда! — В кабинет влетел младший наследник клана Учиха. — Харуно-сенсей ни разу за время обучения не подняла на ученика руку, и она не соблазняла парней, охраняющих её. Среди них есть мой старший брат, и он сможет это подтвердить.       — Но Ваша мачеха сказала мне, что она оскорбила и унизила Вас, — сочинил на ходу мужчина. Не будет же он говорить, что просто трахнул мачеху Саске, и ему ещё и приплатили за то, чтобы он устранил несчастную.       — Что и требовалось доказать! Джил приложила к этому свою когтистую лапу, — недовольно рыкнула Кушина. — Ты что, совсем кретин? Честно скажи: да или нет? Ты что, не знаешь, что она идиотка набитая, и что твой папаша, не менее страдающий кретинизмом, выбрал её для картинки? — отчитывала парня женщина. Да, это она умела несравненно делать. — Сам не мог справиться, овцу послал. Ай, молодец! Нет чтобы подойти, поговорить, разобраться! Нет, он послал свою идиотку-мачеху! Ты мужик или как? Где мозги твои? Ладно мой балбес одно время бездельничал, а ты-то далеко не дурак! Но ведь пошёл к курице-гриль с мозгом золотой рыбки: три секунды помню, потом забываю. Хоть бы меня попросил или лучше отца, он бы тебе ремня дал, такого хорошего армейского ремня, чтобы жопа как американский флаг была: вся в звёздах, сидеть чтоб не мог! Хотя он сейчас кретинизмом страдает. Если Итачи воспитал мужиком, в военную школу отправлял, то тебя, чёрт возьми, пожалел, хотя и моего мой муженёк пожалел, тоже надо было гнать в шею. Ну, я думаю его в армию отправить, пусть там сидит. Хоть мужиком станет: отбегает, научится полы драить да картошку чистить.       Саске в шоке смотрел на Кушину. Она отчитала его так, что просто ни в сказке сказать, ни пером описать. Не женщина, а просто ураган. Сто слов в минуту, и все в тему. Он даже и слова молвить не успел, как она продолжила:       — Что делать будешь? По твоей воле её уволили, — спросила женщина. — Вот что она тебе сделала? Наругала? Из кабинета выгнала? Так с тобой так и надо! Нет, я всё-таки настаиваю, чтобы тебя в армию отправили. Станешь мужиком, и мозги появятся. Будешь соображать, что курить нежелательно, что пить надо бросать, что спорт и половая тряпка — лучшие друзья человека.       — Вы как бы насчёт Сакуры вспомните, её увольняют, — сердито произнёс младший помощник. — И я до сих пор не пойму причины. Ведь это я должен следить за этим районом. Почему Вы её уволили, не известив меня?       — Дело в том, что я старше Вас и полномочий у меня больше, — с усмешкой напомнил Такихири. — Если я сказал, что она уволена, значит, уволена.       — Но ведь дело ещё должен рассмотреть министр, — возражал Райнео.       — Это не столь важно, да и его печать и подпись присутствуют.       «Вот сукин сын, я даже не заметил эту чёртову печать, — разъярённо думал помощник. — Чёрт, видимо, министр как всегда не посмотрел и даже не почитал документ, что ему принесли. Лишь бы отвязаться».       — Тогда можно отправить на перерассмотрение дела, — вспоминая законы по таким делам, произнёс Райнео. Он прекрасно их помнит, но память освежить не помешает. — Я точно знаю законы и порядки, тем более первой проверки не было, поэтому заявление автоматически аннулируется.       — Но на перерассмотрение потребуется как минимум неделя, — хихикал мужчина.       — Чёрт, она улетает через несколько дней, — призадумавшись, произнесла Кушина. — Ну ничего, я и свои, и мужа силы пущу, чтобы девочку не выгоняли хотя бы из страны, постараюсь вернуть ей честное имя.       — Тогда я расскажу всё отцу и попытаюсь его убедить, — холодно изрёк Саске, выходя из кабинета.       — Вот ублюдок. И чего они с моим сдружились? — прорычала женщина, смотря на закрытую дверь. — Ладно, мы ещё посмотрим, кто кого. Поверьте мне, Вы связались с такими людьми, с какими не каждый рискнёт связаться.       Дверь захлопнулась, оставив нервного старшего помощника. Кто бы мог знать, что за эту девочку пойдёт клан Узумаки и клан Учиха — самые страшные люди Японии. Надеяться остаётся на Джил, хотя... какая надежда? Узумаки была права: у этой идиотки мозг золотой рыбки.